- Не думаю. Скорее Хагриду тебя передал Дамблдор.

- То есть… Не было никакой Авады, а директор вшил в меня тёмный артефакт? – если бы не легкое воздействие феромонами и располагающие к себе вибрации голоса и движения, то парень уже бы убежал с криками о том, что я врун, а директор святой. – Но почему тогда все уверены, что это была Авада и как ты можешь это доказать?! – Гарри чуть ли не закричал.

- Да всё просто. Не двигайся.

Протягиваю руку, обезболиваю лоб и с помощью режущего заклинания вырезаю шрам. Удерживаю кровь и тут же накладываю заживляющие заклинания. Спустя пару секунд у парня оказался совершенно чистый лоб, без шрамов и крови. Гарри расширенными от ужаса глазами уставился на сжимаемый в левой руке кусок окровавленной кожи и побледнел. Достаю волшебную палочку и трансфигурирую парту в большое зеркало.

- Испугался? Посмотри на себя.

На деревянных ногах, словно голем, Поттер приблизился к зеркалу и с удивлением уставился на свой лоб. Он неверяще стал трогать его. Спустя некоторое время мальчик повернулся и посмотрел на меня с восхищением.

- Драко, – сказал мальчик хриплым и дрожащим голосом. – Но почему так никто не сделал? Почему никто не убрал шрам, если это так просто?

- А ты просил?

- Нет, – буркнул Поттер и опустил глаза.

- Гарри, запомни, всем на всех плевать, кроме самых близких людей. Ты можешь рассчитывать лишь на самого себя. Твоё здоровье должно волновать только тебя. Никто не придёт и не поведёт тебя за руку к целителям. Понимаешь?

- Понимаю, – грустно ответил парень.

- Мы не закончили. Ты просил доказательств? Ну как минимум одно у меня в руках, – трясу окровавленным шрамом и начинаю сдирать кожу, обнажая тонкую проволоку из какой-то стали. – Тебя могли исцелить, но наоборот, покалечили и вживили темный артефакт, после чего во всех газетах и книгах раструбили об особой примете, а тебя выставили как героя, отбивающего лбом не отражаемые заклинания. Теперь веришь?

- Теперь верю, – Поттер стал злиться на Дамблдора. – Но зачем это директору?

- А зачем магловские мафиози занимаются преступными делами?

- Потому что они злые! – наивно ответил Поттер.

- Ха-ха-ха-ха! Гарри, ну ты даёшь! Нет, ты не прав. Почти всегда всё делается ради денег.

- Но, у меня же нет денег, – произнёс Поттер.

- Точно? А как же наследство отца? Он же был аристократом и богатым человеком, один из двадцати восьми благородных родов.

- Хагрид на мой день рождения повёл меня в косой переулок, и мы зашли в Гринготтс, где посетили мой сейф, – сказал Гарри. – Он ещё тогда долго искал ключ от сейфа.

- То есть, ты на одиннадцатилетние впервые увидел свой сейф? А у тебя не возникло вопросов, почему ключ от твоего сейфа был у кого-то другого?

- У Дамблдора, – зло сказал Поттер. – Хагрид сказал, что ключ дал ему Дамблдор! То есть, пока я жил у Дурслей, он пользовался моим сейфом? – У Поттера глаза стали наливаться красным, как у бешеного быка.

- Так тебе отдали ключ от сейфа?

- Нет, – зло сказал Поттер. – Хагрид буркнул что-то о том, что я слишком маленький и взятых денег мне хватит.

- Гарри, мне неприятно это говорить, я понимаю, что ты сирота, но всех окружающих удивило, что ты, будучи богатым аристократом, одет в поношенные вещи не по размеру. Мне всё равно на то, как одеты люди, поскольку в сравнении с когда-то виденными ребятишками, ты ещё богато одет и сыт. А вот оно как вышло. Оказывается, тебе даже не дают воспользоваться своими же деньгами. И как? После этого продолжаешь считать Дамблдора и Хагрида хорошими?

- Нет. Теперь нет. А что за дети?

- Есть в мире места, где до пяти лет дети бегают голышом и босыми, им за счастье, если в этот день они поедят. Так что то, что ты жил у не самых лучших родственников, это не худшее, что могло случиться. Отдал бы тебя Дамблдор на воспитание в нищее африканское племя, или ещё хуже, в крестьянскую Тайскую семью, и пошёл бы ты в возрасте девяти лет торговать своим телом, чтобы кормить всю многочисленную приёмную семью…

- Торговать телом? – наивно спросил ребенок. – Это как?

- Это когда взрослый мужчина пихает свою колбаску тебе в попу и платит за это деньги.

Поттер побледнел и замер.

- Уж лучше Дурсли, – тихо пробормотал Поттер. – Не такие уж они и плохие, если подумать. Кормили, одевали меня, даже телом не заставляли торговать!

- Теперь о деньгах. У тебя до совершеннолетия будет доступ лишь к детскому сейфу, как и у Директора. Скорее всего, он является твоим опекуном и на правах опекуна давно распродал через подставные конторы все фирмы, которыми имел право распоряжаться, а деньги прикарманил, но всё же, основная часть капитала должна была остаться в неприкосновенности и ты получишь к ней доступ на совершеннолетие, которое наступит в семнадцать лет. Как думаешь, что будет дальше?

- То есть, ты считаешь, что Дамблдор меня обворовывает? – Спросил Поттер.

- Конечно. Он и нас, Малфоев, и прочих аристократов оставил почти без сикля в кармане. Все войны устраиваются богатыми людьми, чтобы заработать на этом. Война, случившаяся десять лет назад, была устроена только ради того, чтобы пограбить аристократов, выставив их «тёмными» магами. Воландеморт был подставной фигурой Дамблдора, чтобы вовлечь в войну аристократов. Потом всех стали сажать в тюрьмы, у кого были деньги, откупились, у кого-то отобрали силой. Твоего крёстного, Сириуса Блэка, лучшего друга и родственника твоего отца, который сражался на стороне Дамблдора и был единственным, кто мог оспорить право директора на твою опеку и, соответственно, взять тебя на воспитание, обвинили в преступлении, которое он не совершал, и посадили в тюрьму для волшебников.

- Погоди. Ты хочешь сказать, что где-то есть маг, который мог бы заменить мне отца? И его обвинили в несуществующем преступлении и посадили в тюрьму? Но как? – спросил Гарри.

- Просто. Ведь Дамблдор глава суда волшебников и ему посадить невиновного или освободить из тюрьмы виновного не составит труда.

- Ты говорил, что я после семнадцати лет смогу сам распоряжаться своим наследством. Как же тогда Дамблдор сможет украсть мои деньги? – спросил Гарри. А он умный мальчик, вон как голова соображает.

- Всё просто. Уизли, ближайшие сторонники Дамблдора. Как думаешь, почему единственный твой друг Рон?

- Что? Ты хочешь сказать, что ему приказали дружить со мной? – спросил Поттер.

- Вряд ли. Рон не умеет хранить секреты. Думаю, его накрутили взрослые так, что он сам захотел с тобой подружиться, чтобы держаться поблизости. Но главное то, что у Уизли есть дочка на год младше. Подрастёшь, подольют тебе любовное зелье, влюбишься в сестру Рона, женишься на ней. Потом Дамблдор посадит тебя в тюрьму, так же как крестного, а Уизли поделят со своим покровителем твоё состояние. Всё просто.

- Спасибо, Драко, – с задумчивым видом сказал нахмуренный Поттер.

- Спасибо не единорог, за бок не укусишь. Ты мне клятву магическую дай, что об этом разговоре никто не узнает, а то кое-кто меня за такие советы церберу скормит и не поморщится.

- Клятву? Как? – спросил Гарри.

- Я наложу на тебя печать Клятвы, а ты должен сказать следующее… - Далее говорю слова клятвы. – Понятно?

- Да, – кивнул Поттер.

Накладываю на Гарри печать Клятвы.

- Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей сутью, что никоим образом не передам информацию о произошедшем, о разговоре и его содержимом, случившимися здесь в последние сорок минут и о том, что произойдёт и будет говориться в течение следующего получаса, если только Драко Малфой не позволит разглашать эту информацию. – Тут же произошла вспышка голубоватого оттенка света, печать засветилась и впиталась в ауру Поттера.

- Ну вот, а теперь, посмотри мне в глаза. – Гарри выполнил требование. Вкладываю ещё ментальный вирус, который начинает шифровать всю информацию в мозгу. Дополняю его парочкой ментальных вирусов-защитников, которые будут атаковать менталистов.

- Что это было? – спросил Поттер. – Такое неприятное ощущение, будто кто-то щекотал под черепом.