Часы показывают три часа по полуночи, полная луна бесстыже заглядывает в окна. Крис роняет безапелляционное:

- Спишь сегодня с нами, - и отворачивается от переставшего дышать волчонка, натягивая штаны. Питер что-то прикидывает пару секунд - Айзек чутко принюхивается к его запаху, - и кивает с короткой улыбкой.

========== Часть 4 ==========

После полнолуния Айзек всегда просыпался поздно, если, конечно, не нужно было идти в школу. В летние месяцы с этим было проще - Лейхи мог проспать до полудня, если чувствовал себя хотя бы в относительной безопасности.

Лофт Дерека был безопасным пристанищем, там Айзек засыпал по принципу “где упал, там и кровать”. Особняк в лесу не вызывал в Айзеке приятных ассоциаций, если полнолуние стая проводила в лесу, а утром отсыпалась в полуразвалившемся доме - Айзек просыпался рано. И в этом, несомненно были свои плюсы - к приходу шумного жизнерадостного Стайлза Айзек успевал прийти в себя, тогда как остальные волчата явно боролись с желанием откусить Стилински голову.

Спальня в доме Криса явно котировалась организмом Айзека как самая вершина безопасности - Айзек проспал до двух часов дня. Проснулся, разумеется, один - не только в кровати, но и в доме, как подсказывал чуткий волчий слух. Полежал еще несколько минут, наслаждаясь запахом Криса, пропитавшим левую половину кровати, затем перевернулся на другой бок, запоминая и привыкая к запаху Питера. Странно, но оба успокаивали, наверное, ощущением силы и уверенности с примесью обоюдной нежности, часть которой ночью досталась и Айзеку. Он прекрасно помнил, как засыпал, уткнувшись носом в грудь Криса, как Питер прижимался грудью к спине, обнимая, вместе с охотником, поглаживающим волчонка по спине, даря тепло и защиту. Это было невероятно хорошо и немного странно, было сравнимо с ощущением альфы рядом.

Только к Дереку Айзек относился просто неплохо и с уважением, а Крис… Крис был совершенно другим, и он, по меркам Айзека был идеальным альфой даже не будучи оборотнем. За него хотелось драть глотки, для него хотелось пластаться покорной игрушкой по смятой постели.

Айзек замирает, вспоминая полные немого страстного обожания взгляды Хейла, направленные на человека.

Наверное, не на одного Айзека Крис действовал так, не прилагая к этому, кажется, никаких усилий.

***

Кухня встречает волчонка ярким полуденным светом и запиской, прижатой к столешнице небольшим серебристым термосом.

“В холодильнике омлет, разогрей. Кофе в термосе. Позвони, как позавтракаешь.”

У Криса ровный, строгий почерк, очень узкий, но легкочитаемый.

Айзек звонит Крису через сорок минут и молчит в трубку, не зная, что сказать. Арджент, кажется, занят, но через несколько секунд тишины, спрашивает сам:

- Ты в порядке?

- Да, - Айзек смотрит на себя в зеркало в ванной, наблюдая за тем, как губы сами расползаются в абсолютно дурацкой улыбке. - Да, все в порядке. Спасибо за завтрак.

Крис угукает что-то неопределенное, бросая короткое “подожди”, и чуть зажимает ладонью микрофон, разражаясь длинной и наверняка нецензурной речью на французском. Айзек приваливается спиной к прохладной кафельной стене, глядя в свои расширенные зрачки, чувствуя, как от каждой грассирующей согласной его бросает в жар.

- Не за что, - Крис снова обращается к Айзеку, а тот уже почти сполз на пол, вслушиваясь в звуки его голоса. - Я сегодня задержусь, Питер придет раньше… - Крис замолкает на минуту, обдумывая что-то. - Скорее всего, злой, как черт.

Айзек тихо ойкает, сбрасывая с себя дымку сладостного дурмана.

- Нет, - в голосе охотника слышится раздражение. - Не из-за тебя. У меня появились… дела в соседнем городе. Его это… нервирует. Питер не станет на тебя срываться, но и ты не нарывайся.

“Дела” Крис выделяет такой красноречивой паузой, что Айзек чувствует жжение аконита где-то под ребрами. Отвратительное разъедающее чувство, адская непрекращающаяся боль. Незабываемая смесь страха, ощущения близкой смерти и холода, смешанного с нестерпимым жаром.

- Удачи, - осторожно проговаривает Айзек в трубку. - Я могу чем-то?..

- Айзек, не глупи, - Крис снова прикрывает трубку ладонью, а может прижимает к плечу, и коротко, экспрессивно выругивается на кого-то, отвечающего невнятным бурчанием. - Просто не доставляй мне неприятностей - это будет идеально. Хорошо?

- Я понял, - волчонок обеспокоенно улыбается. - Но ты вернешься сегодня?

Арджент молчит чуть дольше, но все-таки сдается.

- Я постараюсь. Всего хорошего, волчонок.

- Всего… хорошего, - тихо, завороженно отвечает Айзек, невидяще глядя на мобильник в своей руке.

Чувство тревоги и страха жжет не хуже аконита, разъедает, причиняет боль. Айзек чувствует, как все внутри обмирает, холодеет, и за день даже ни разу не выходит из дома, наплевав на все запланированные дела. Айзек чувствует себя запертым в том самом старом холодильнике.

Отец всегда запирал его там, когда с Айзеком случалось что-то хорошее, эта примета была стопроцентной.

Наверное, дело было в том, что у мистера Лейхи и его сына были очень разные понятия о хорошем.

Даже когда Айзек, наткнувшись на какой-то смешной сериал, название которого давно истерлось из памяти, решил показать его отцу, слабо надеясь на то что это сможет как-то скрасить совместные вечера, отец запер его в этот чертов холодильник, даже не объясняя причин.

Айзеку было противопоказано сталкиваться в своей жизни с чем-то хорошим, и волчонок еще с вечера, со светлых полупрозрачных сумерек начинает изводить себя мыслью о том, что если с Крисом на этой охоте что-то случится, то виноват в этом будет он, Айзек.

Просто потому, что хорошему нельзя с ним случаться.

- Я просто слышу, как ты думаешь всякую чушь, - голос Питера разрезает маслянистый полумрак острым стальным ножом. Айзек неловко вскакивает с дивана, собираясь подняться к себе, но останавливается под удивленным взглядом Хейла.

- Ты куда? - Питер тяжело опускается в кресло напротив тонкого экрана телевизора. - Можешь остаться, если хочешь, я тебя не гоню.

Айзек успевает только набрать воздуха в грудь, как Питер его перебивает:

- Если не будешь задавать дурацких вопросов.

- Он и тебе не позволяет помочь? - Айзек почему-то думает, что на этот вопрос у него есть шанс получить ответ. - Просто мне кажется… В этом есть логика… Я бы… - Лейхи краснеет, отводит взгляд и снова опускается на диван, кривясь собственной откровенности и глупости.

- В этом есть логика, - Питер неожиданно спокоен, во всяком случае внешне. - Но это не то, что Крис позволяет. А еще всегда есть его… как это будет точнее… - Хейл прищелкивает пальцами, а Айзек ставит отметку в личном календаре: “двадцать седьмое июня. Питер Хейл не смог найти нужного слова для выражения мысли”. - … Друзья-соратники, - такого отвращения Айзек не слышал даже от Дерека, говорящего о Кейт или Дараке.

- Они не знают? - тихо спрашивает Айзек, сам не зная зачем, если ответ очевиден. Питер отмахивается, не размениваясь на ответ, и выходит из зала.

Возвращается оборотень через несколько минут, посвежевший, переодевшийся в домашнее, и осуждающе смотрит на Айзека, так и не сменившего позу за время его отсутствия.

- Двигайся, - волк опускается рядом, откидываясь на спинку дивана, лениво косится в сторону телевизора, но не включает его, просто смотрит в глянцевую поверхность экрана.

- Почему… - Айзек вздыхает, замолчав, но все-таки продолжает, не встретив сопротивления Питера. - Почему ты разрешаешь мне… быть рядом?

Питер не поворачивается к волчонку, продолжая вглядываться в черную поверхность.

- Просто прими то, что есть. Крис не станет с тобой играть, он не такой, как я, - в голосе Питера слышится нежная гордость. - То, что он делает и что тебе позволяет… - оборотень пожимает плечами. - Мне стоит уточнять, что я сделаю с тобой, если ты его подведешь или разочаруешь?

Айзек качает головой. Питер включает телевизор, невидяще следя за передвижениями на экране.