– И куда это ты уже едешь? – осведомился у нее Ящер, показывая, что слышал весь разговор Стеши до последнего слова.

– Э-э-э… к тете.

– Да? Вот так уже едешь?

– Ей очень нужно, – торопливо забормотала Стеша. – С ее мужем очень плохо.

– Помнится, пару месяцев назад я отпускал тебя в середине рабочего дня, чтобы ты могла посетить похороны мужа твоей тети. Случайно, не о нем речь?

– Нет, это другой.

– Другой муж? Твоя тетя успела снова выскочить замуж?

– У нее теперь есть другой муж. И ей позвонили из полиции, сказали, что он, похоже, умер.

В глазах Ящера появилось какое-то человеческое чувство, похожее на сочувствие. Стешу он знал почти десять лет. За все это время она проявила себя как безупречный и преданный делу сотрудник. Поэтому Ящер не мог заподозрить ее сейчас во лжи.

– Ну съезди, конечно, – сказал он Стеше почти что душевно, что было на него совсем не похоже. – Помоги тете, чем можешь.

Но стоило девушке двинуться к выходу, как он ее остановил вопросом:

– Твоей тете, ты говорила, уже за восемьдесят?

Не понимая, куда он гнет, Стеша молча кивнула.

– А мне вот еще только сорок, – тоскливо сообщил ей зачем-то Ящер, хотя Стеша, как и все другие сотрудники их банка, прекрасно знала, сколько лет их начальнику, поскольку они все вместе скидывались в прошлом году на подарок на его сорокалетие. – А между тем такой бурной жизни у меня не было и в двадцать. А у тебя?

Стеша пожала плечами. Что тут говорить, не один Ящер был одинок. У нее тоже с бурной личной жизнью не заладилось. Собственно говоря, у Стеши последние несколько лет вообще никакой личной жизни не наблюдалось. Вся ее жизнь сосредотачивалась на работе. Тут она начиналась, тут же и заканчивалась. И, как ни странно, до сих пор Стешу это вполне устраивало. Да и Ящер никаких признаков расслабленности не проявлял. Стеша одно время даже подумывала о том, а человек ли вообще ее начальник. Вдруг это какой-то автомат, прикрывшийся человеческой плотью.

Что же такое с ним вдруг произошло?

Тетя уже ждала ее, стоя на остановке возле своего дома. На этот раз она и не подумала настаивать, чтобы Стеша ловила частника. С удовольствием села в такси, на котором приехала племянница, и по пути показала ей небольшую помятую карточку, с которой в объектив смотрел симпатичный мужчина неопределенного возраста. Ему могло быть и тридцать, и сорок, и даже больше.

– Это и есть Гена.

– А где вы с ним познакомились?

– Ах, не спрашивай меня ни о чем. И так на душе кошки скребут.

И тетя отвернулась к окну, а Стеша стала разглядывать фотографию.

Честно говоря, если бы Стеша не знала, что этот человек нечист на руку, она бы никогда не заподозрила его в чем-то противозаконном. На этом, видимо, и строился расчет у афериста. Как в таком случае говорил Стешин папа: «Такие честные глаза могут быть только у профессионального жулика».

Сам визит в полицию оставил у Стеши смешанные чувства. Во-первых, никакого опознания как такового не состоялось. И это было, конечно, очень здорово. Не нужно было идти в судебно-медицинский морг, чего так боялась тетя. Все прошло в тиши кабинета следователя, занимавшегося делом Геннадия Евстишенкова.

У следователя тоже была фотография покойного тетиного мужа. Правда, на этой фотографии он выглядел совсем не так молодцевато и подтянуто, как на тетиной. С фотографии следователя смотрел мужчина лет шестидесяти. Но это был тот же человек, что и на фотографии у тети. Были и другие отличия. Фото следователя было сделано в официальной структуре – строгий анфас и такой же профиль.

– Узнаете?

Тетя кивнула. Вид у нее был подавленный.

– Он что? – спросила она. – В последнее время сидел?

– А вы как думали, уважаемая? – грубовато ответил следователь. – Да на вашем так называемом супруге числится без малого полтора десятка больших и малых делишек. Вор, мошенник, сутенер – это самое меньшее из всего длинного списка. У вас лично есть к нему какие-либо нарекания?

– Нет, – покачала головой тетя. – Со мной он всегда был безукоризненно честен, вежлив и галантен.

И ни слова об украденной черепахе, золоте и изумрудах! Стеша поняла, почему ее тетя молчит об украденных драгоценностях, она выгораживает муженька. Не хочет выносить сор из избы.

– Удивительно это слышать. Вы уверены в том, что говорите?

– Полностью.

– Ну что же… Тогда подпишите протокол опознания вот здесь, и будем считать, что с формальностями покончено. О том, как и когда вы сможете забрать тело, мы вас уведомим позднее.

Тетя подсела к столу, взяла ручку, но подписывать не торопилась.

– Скажите, а как он умер?

– Убит.

Тетя ахнула.

– Как? Как это случилось?

– Желаете знать подробности? К сожалению, не уполномочен делиться такими вещами с вами. По факту убийства Евстишенкова сейчас ведется следствие, и все детали – это служебная тайна.

– Но хотя бы что-то!

– Не могу, – покачал головой следователь.

Был он толст, усат и чрезвычайно деловит. Он без всяких церемоний поторопил тетю поставить свою подпись. А потом занялся своими делами, не обращая на нее больше никакого внимания. Но так как тетя не уходила, ему пришлось ей намекнуть:

– Я вас не задерживаю.

В ответ тетя порылась в сумочке и достала оттуда толстенькую пачечку денег.

– Может быть, это поможет вам стать разговорчивей? – помахала она в воздухе деньгами.

Следователь взглянул на нее с недоумением.

– Вы с ума сошли? Вы мне взятку предлагаете? Вы хоть понимаете, что я могу с вами за это сделать?

– Понимаю.

– В камеру захотели? К дружкам вашего Гены?

– Я жена, – произнесла тетя с таким внушительным видом, что даже следователь не смог ее перебить. – А теперь вдова! Этот человек был моим мужем. И я имею право знать, как он встретил свой конец.

– Плохо встретил. Машиной его сбили. Где и как, не скажу. Почему, тоже не скажу. Скорей всего, какие-то внутренние криминальные разборки. Но не исключен и другой мотив. Кстати, вы сами давно в последний раз видели своего Геннадия?

– Давно. Лет пятнадцать назад. А то и все двадцать.

– Вот и радуйтесь.

– Чему?

– Тому, что давно его не видели и что к вам его дружки не заявятся.

– А… А зачем они должны ко мне заявиться?

– Мало ли каких дел ваш бывший муженек мог натворить, – неопределенно, но как-то с опаской сказал следователь. И прибавил устало: – Все! Идите, гражданка Муравьева. Я вам и так сказал больше, чем намеревался. Я не могу тратить на вас свое время, у меня работа, дела.

Пришлось тете подняться и выйти. Но в коридоре она взяла Стешу за руку и прошептала:

– Я должна выяснить, как это случилось! Должна! Иначе мне покоя не будет.

– Но почему? Вы же не видели этого человека много лет. Умер, и ладно. Радуйтесь, никто у вас ничего больше не украдет.

– У меня был сон, – мрачно ответила тетя. – Сегодня ночью мне снился Гена. Он был весь белый. Прямо до синевы. И смотрел он на меня так грустно, а потом протянул ко мне руку, словно хотел что-то мне передать. Я должна выяснить, что с ним случилось.

– Тетя, но как это сделать?

– Поедем к нему!

Стеша вздрогнула.

– Все-таки в морг?

– Домой к нему поедем.

– Вы знаете его адрес?

– Подсмотрела в протоколе. Думаешь, почему я так долго мешкала, прежде чем подписать? Я читала. Ничего интересного там не было указано, но адрес регистрации Гены я увидела. И знаешь, что удивительно? Это не так уж далеко от моего собственного дома. Пешком дойти можно.

Конечно, пешком они не пошли, а поехали на такси. Но тетя оказалась права. От ее дома до дома, где был прописан Геннадий Евстишенков, было всего с десяток автобусных остановок. По меркам большого города сущие пустяки. Но при этом какая пропасть отделяла эти два района. И тут, и там застройка была по большей части дореволюционная, пережившая не одно поколение. Но если дом тети и Александра Геннадьевича на Васильевском острове выглядел достойно и производил радостное впечатление, то, переехав через мост и очутившись в районе Красноармейских улиц, тетя и племянница невольно поежились. Разруха и нищета вокруг них были такие, словно война закончилась только вчера.