Алексей, посматривая в окно, достал сотовый телефон. Да, мобильник у него был, и сигнал ловился приличный. Он зашел в список контактов, однако тот оказался пуст, ни одной фамилии. Данилов набрал телефон Варвары (один из немногих, который помнил наизусть) – голос в трубке сообщил, что номер не существует или выключен. Он отщелкал телефон своего менеджера Сименса – результат тот же.

Данилов решил выйти в Интернет. Сеть присутствовала, но шалила, подключиться к ней ему не удавалось. Телефон постоянно запрашивал какой-то «личный пароль». Алексей перебрал все возможное: собственную дату рождения, и дату рождения покойного отца, и имя с днем рождения Варвары (что было его паролем в действительности) – подключиться не удавалось. Наконец он заметил еле приметную плашку: «Забыл или утратил пароль?» и нажал на нее. В ответ высветилось: «Ваша личность будет проверена. Срок проверки – от 3 до 24 часов». Алексей присвистнул. Серьезно у них тут, в будущем, обстояло с компьютерной безопасностью.

Потеряв надежду выйти в Сеть, Данилов воткнул в уши наушники и поискал радио FM-диапазона. Радиотрансляция, слава богу, присутствовала. На первой волне исполняли что-то инструментальное и духоподъемное, типа марша. На второй чистый детский голосок выводил песню, написанную еще до даниловского рождения: «Гляжу в озера синие, в полях ромашки рву…» И только на третьей обнаружилось то, чего Алексей алкал: новости. Вещал хорошо поставленный, внушительный и какой-то верноподданнический голос. Такими голосами зачитывали новости советские дикторы в пору, когда Данилов был мальчиком:

«…состоялось совместное заседание штаба Национальной гвардии, коллегии Министерства обороны и секретариата Тайной полиции. На заседании выступил президент страны, – Данилов слегка напрягся: чья же фамилия будет произнесена? Неужто знакомая? Но вместо долгожданного имени продолжили зачитывать регалии: …маршал, академик, товарищ Долотов. В своем выступлении товарищ Долотов особо подчеркнул необходимость борьбы с терроризмом, а также с попытками сменить существующий политический строй и с незаконной эмиграцией за пределы страны. «Наша граница на замке, – сказал президент, – и никто не должен нарушать ее. Как извне, так и, в особенности, снаружи! Мы россияне, и мы должны жить в России» – конец цитаты. А сейчас – рекламная пауза! Не переключайтесь! – И совсем другой голос, женский и якобы обольстительный, продекламировал: «Бесплатное переселение! Меняем вашу квартиру в Москве на дом со всеми удобствами в Пензенской области! Коттедж от ста квадратных метров на берегу реки, участок от тридцати соток! Переезд за наш счет! Звоните прямо сейчас!»

Затем вернулся прежний размеренный голос диктора:

– Сообщаем курсы основных валют. Продолжается дальнейшее укрепление рубля по отношению к доллару и евро. За одного «американца» сегодня на межбанковской валютной бирже дают двести семнадцать рублей и три копейки, за единицу европейской валюты – двести тридцать четыре с половиной рубля. Стоимость нефти марки «брент» достигла сегодня двух целых и тридцати сотых доллара…

Данилов дернулся. Он не ослышался?! Нефть стоит два с небольшим доллара? Что у них тут случилось?

Чтобы проконтролировать себя – давняя, вбитая в него еще на факультете журналистская привычка заставляла проверять по два-три раза всякую информацию, искать альтернативные источники, – он стал крутить виртуальное колесико настройки. Вот другое новостное радио, и в нем прозвучало вдруг название «Мытищи», куда он зачем-то, непонятно зачем, ехал:

– …В Мытищах продолжается несанкционированный митинг, в ходе которого на балкон, по многочисленным просьбам толпы, вышел, в сопровождении собственной охраны и приспешников, Елисей Кордубцев. Он сказал несколько слов собравшимся, однако те стали требовать чудес и хлеба. Прямо с балкона Кордубцев начал разбрасывать продукты питания. В результате в толпе произошло несколько столкновений, имеются раненые, которые доставлены в местную больницу. Затем, по требованию собравшихся, лжепророк продемонстрировал пример якобы исцеления. На балкон был выведен увечный, которого Кордубцев якобы излечил. Как утверждают врачи, нет никакого сомнения, что «выздоровление», – диктор так произнес последнее слово, что было очевидно, что его следует взять в кавычки чрезвычайной жирности, – является не чем иным, как грубой подтасовкой. Однако собравшиеся приняли эту жульническую манипуляцию с восторгом и разразились аплодисментами. Толпа бросилась к Кордубцеву, желая также получить от него свою порцию здоровья, – голос диктора зазвучал со всем возможным сарказмом, – однако была оттеснена отрядом доблестной нацгвардии и личной охраной лжецелителя. Тем не менее собравшиеся на площади в Мытищах по-прежнему не расходятся. Доблестная нацгвардия начала раздачу им горячего питания.

Затем диктор повторил курсы валют и стоимость барреля нефти – бочка, да, ценилась страшно низко: два доллара и тридцать четыре цента.

Что происходит и что тут случилось?

Автобус бодро несся дальше, приближаясь к окраинам города. Автомобильного трафика практически не существовало, а все обочины были впритык заставлены машинами – очевидно, брошенными. В иных местах они стояли даже в два ряда. Промелькнули две заправки «Бритиш петролеум», которые Алексей помнил еще со своего времени – одна на левой стороне проспекта Мира, вторая на правой. Обе производили впечатление навсегда покинутых: ни единого человечка вокруг, грязные колонки, кое-где разбитые витрины.

Рекламных плакатов также сильно поубавилось в сравнении с реальностью, и выглядели они старенькими, выцветшими и залитыми дождями и придорожной грязью. Продвигались в основном вещи знакомые, привычные: мобильная связь, шоколадки и даже новая модель «БМВ». На «автомобильном» плакате мелькнуло: «Работает на полностью возобновляемых источниках энергии!» И еще один билборд, свеженький, с иголочки, восхвалял (как и недавнее радиосообщение) переселение из Москвы на периферию:

Вероятно, именно эти объявления, вкупе с ценами на нефть, заброшенными машинами и бензозаправками, объясняли малое количество людей на улице и общее состояние заброшенности и неуюта.

Может (размышлял Данилов), случилось следующее. В мире создали дешевые источники альтернативной энергии. Кто знает, водородные двигатели или солнечные батареи с огромным кпд. И корпорации не стали их придерживать и мариновать, а успешно внедрили – в результате чего цена на нефть (и газ) на биржах стала катастрофически падать. Как следствие, российская экономика, круто завязанная на добыче сырья, стала резко падать. Нет доходов – нет налогов, не стало даже денег, чтобы переработать нашу нефть в бензин. Деваться людям некуда, границу снова, как во времена коммунистов, закрыли на замок. Работы нет, налоговых поступлений нет, и столичный люд потянулся в деревню – кормиться собственным трудом.

Но это была всего лишь версия. Чтобы узнать подробности, следовало завести разговор с кем-то из попутчиков – в дороге люди становятся болтливыми, – узнать, как у них здесь все организовано. Прикинуться, допустим, иноземцем, лишь час назад прибывшим в Москву (в сущности, так оно и было), и выяснить, что к чему. Народу в автобусе немного, каждый занял отдельное сиденье у окна, можно спокойно пройти по салону, подсесть и поговорить. Вон откинулся насупленный подросток с наушниками и в капюшоне, дремлет пенсионер в шляпе и старой одежонке, девчонка увлеченно переписывается с кем-то по мобильнику. Но что-то внутри, какой-то внутренний, что ли, голос шептал Алексею: не надо ничего выяснять. И иноземцем не надо прикидываться. Не накликать бы беды. Как там, бишь, сказал, в изложении радио, маршал-академик-президент Долотов? Наша, заявил, граница на замке, и мы не позволим ее нарушать изнутри или снаружи. Может, у них тут иноземцы, как во времена Сталина, диво-дивное и вне закона? Сразу в кутузку поволокут?