Командующий армией вдруг как-то хитро улыбнулся и, сверкнув глазами, произнёс:

- Василий Иванович, а вы, видимо, уже побывали на этой фабричной трубе! Вот бы нашим артиллеристам на ней вышку приспособить для наблюдения за противником!

- Верно, Константин Константинович. Сегодня утром поднялся на самый верх. Приказал командиру батареи срочно оборудовать там артиллерийский наблюдательный пункт.

- Замечательно, Василий Иванович!

Чувствовалось, что Рокоссовскому не терпится сегодня же побывать на наблюдательном пункте.

- А как туда добраться? - спросил он.

- Трудновато, Константин Константинович, надо проскочить низину. Расстояние - свыше километра. Да по открытой местности, на виду у противника. Им с ярцевских высот хорошо видно.

- И уж конечно, немцы эту злосчастную открытую низину пристреляли,- заметил Рокоссовский.

- Да ещё как! Увидев цель, тут же открывают прицельный огонь.

- Мы только что убедились, Василий Иванович, как они прицельно стреляют, четыре снаряда по машине, на каждого по снаряду - и всё мимо.

Рокоссовский понимал Казакова: ехать по низине опасно. Но что делать? После изнурительных боёв под Смоленском и в самом городе вот уже около двух недель как немцы заняли оборону. На участке фронта армии наступило затишье. Но враг подтягивал свежие части, перегруппировывал силы. Немцы готовили новое наступление на Москву. Командарму важно было знать планы противника, количество вражеских войск, сосредоточенных на участке против- Шестнадцатой армии. Командующий армией готовил наступление, а точнее, контрудар. Для этого надо всё продумать, всё до мелочей предусмотреть, лично посмотреть на расположение врага, подготовить всех командиров, подготовить войска.

- Василий Иванович, поедемте-ка на наш новый наблюдательный пункт. Посмотрим, что делает враг.

…В машину Рокоссовского сел ещё и Василий Иванович Казаков. Теперь нас было пятеро.

В августе сорок первого здесь было мало дождей, и просёлочные дороги были проезжими. Машина мчалась по открытой низине, тянувшейся вдоль восточного берега реки Вопь к подножию лесистого пологого холма. Здесь на её берегах и проходила линия обороны. На левом - воины Сто восьмой стрелковой дивизии, на правом, западном, возвышающемся над местностью,- немцы.

Расчёт Рокоссовского был точный: ошеломить противника.

Увидев мчавшуюся по открытой низине машину, немцы не сразу пришли в себя. Опомнившись наконец, они открыли орудийный огонь. Застрочили их пулеметы. Но было уже поздно. Машина, преодолев обстреливаемое пространство, скрылась за городской окраиной Ярцева. Но чтобы добраться до фабричной трубы, нужно было снова преодолеть просматриваемый противником участок.

И мы, оставив машину в безопасном месте, пробирались по одному. Кое-где пришлось ползти. Над головами непрерывно свистели пули.

- Храбрый человек наш командующий,- негромко сказал я Лобачёву,- со смертью наперегонки играет.

- Играет без проигрыша,- ответил он.

Рокоссовский, видимо, услышал наш разговор, усмехнулся, но ничего не сказал. В нескольких метрах от нас, за кирпичной школой,- фабричная труба. Пришлось ползти по-пластунски. Впереди - офицер-артиллерист, за ним Рокоссовский, потом Казаков, за ним Лобачёв, а сзади я. Вижу, Лобачёв быстро подтягивает правую ногу и одновременно резко вытягивает левую руку вперёд, отталкивается согнутой ногой. И всё так быстро и ловко выходит у него.

Я ещё полз, а Рокоссовский и остальные уже стояли в полный рост около шестигранной фабричной трубы. На фоне разрушенной фабрики она казалась особенно массивной и высокой - не менее семидесяти пяти метров в вышину. Труба стояла на цементном фундаменте, во многих местах она равномерно была опоясана железными обручами. С восточной стороны её чёрные скобы были словно перевязаны телефонным проводом. Там, на самом верху, и находится высотный НП артиллеристов. Там и нашли Алёшу Потапова наши воины.

Рокоссовский и Казаков подошли ближе к скобам трубы. Они поднимутся наверх, а мы останемся ждать их у артиллеристов, в землянке-подвале, только что оборудованной вблизи высотного НП.

Командующий, а за ним и Василий Иванович стали подниматься вверх по скобам.

Внизу царила мёртвая Мишина. Изредка её нарушали дальние разрывы снарядов и мин. Мы замерли, наблюдая за командиром и Казаковым.

Вот они уже поднялись метров на пятьдесят. Осматриваются. Лезут выше. Противник, заметив их, открыл по трубе орудийный огонь. Снаряды, свистя, пролетают мимо. Но вот Рокоссовский и Казаков поднялись к внешнему выступу трубы. Их головы уже виднелись над нею. Затем они быстро перескочили через верхний конец трубы и опустились на подмостки НП. И надолго скрылись от нас.

Между нашими артиллеристами и немцами завязалась перестрелка. Ответный огонь батареи утихомирил врага. Вскоре стрельба прекратилась.

Только теперь мы огляделись. На полуразрушенной стене фабрики висела мемориальная доска: «7 июня 1919 года фабрику посетил Председатель ВЦИК Михаил Иванович Калинин и выступил на митинге рабочих».

На северо-западной стороне корпуса фабрики, а точнее, их оставшиеся неразрушенными фундаменты лежали вдоль берега Вопи. Правее - шоссейный и железнодорожный мосты. На западном берегу - немцы.

С высотного наблюдательного пункта Рокоссовский и Казаков спустились, когда уже стемнело. Хотели и мы с Лобачёвым подняться к артиллерийским наблюдателям-высотникам, но командарм спешил в штаб армии. Он был в очень хорошем настроении. Видимо, так же радовался и Алёша Потапов, когда бежал сообщить командиру Красной Армии всё, что видел: где стоят пушки, где танки, а где пехота врага.

Обратно мы ехали тем же путём, с потушенными фарами.

А когда вернулись на командный пункт, полковник представил Рокоссовскому Алёшу Потапова в форме артиллериста.

Константин Константинович крепко пожал Алёше руку.

Командующий спешил. Надо было готовить штаб к контрудару. Вскоре последовал приказ. Первого сентября сорок первого года контрнаступление наших войск началось. И закончилось оно успешно. Из Ярцева противник был изгнан.