– Послушай, Джон! – вновь раздражённо сказал миллиардер. – Мне наплевать, какие у них там отношения, мне наплевать, кто у них вождь и где находятся рудники. Мне плевать, плевать и плевать! Но уран принадлежит мне. Разве я мало тебе плачу? Разве не с помощью моих денег вышвырнули русских из страны? Разве не на этих акциях я тебе делал карьеру? Все только готовы брать доллары, но никто не хочет их отрабатывать! Да, я согласен, что при генерале Барре никто даже не знал, что мы тайно вывозим уран, но вы ведь, политики и военные, не смогли его удержать у власти. А теперь что? Ты, Джон, представляешь, какой разразится скандал, когда мировая общественность узнает о наших тайных сделках, особенно о тех, кому мы продавали уран? Но я пострадаю лишь финансово, а вот многие, кто участвовал в сделке, не отделаются одними только тюремными сроками. Думаю, что автомобильная катастрофа будет для некоторых решением их проблем.
Директор ЦРУ слушал мистера Хорста, не в силах вымолвить ни слова. Он прекрасно осознавал всю серьёзность складывающейся ситуации. Но не мог же директор разведывательного ведомства остановить расследование конгресса США, если оно последует. Мысли Джона Тейбола, одна нелепее другой, беспорядочно носились в голове, и он не нашёл ничего лучшего, как сказать:
– Сэр, я всё исправлю!
– Ну и как ты это сделаешь, Джон? – несколько смягчив свой гнев, спросил мистер Хорст.
Директор ЦРУ не имел ещё пока готового ответа, поэтому он хотел сказать, что подумает, как можно исправить ситуацию и после доложит, но мистер Хорст сам принял за него решение.
– Слушай, Джон! Во-первых, надо убрать с нашего пути генерала Айдида! Это твоя основная задача. Всё остальное я беру на себя. Никакой комиссии по расследования я не допущу. Во многих сенатских комитетах сидят мои парни, да и некоторые сенаторы с удовольствием принимают от меня деньги. Эту ситуацию я как-нибудь постараюсь разрулить. Если будет слишком уж мешать президент, то и его заменим! – засмеялся довольный своей шуткой мистер Хорст. – Сейчас для нас главное – это урановые рудники. Ты должен вернуть контроль над ними. Всё! Теперь иди в ванную комнату, умойся там, переоденься и вообще приведи себя в порядок одним словом! Мой камердинер даст тебе чистый костюм, свежую рубашку, галстук и всё такое. Да, на докладе постарайся успокоить президента. Вот! И возьми чек на сотню тысяч за физический и моральный ущерб! – сказал миллиардер, и, прежде чем покинуть библиотеку, он подошёл к столу, достал из кармана чековую книжку и выписал приободрившемуся после таких слов Джону кругленькую сумму.
Директор ЦРУ с благодарностью взял чек, сунул его в нагрудный карман и, слегка поклонившись, вышел из кабинета. В коридоре его ждал дворецкий, намереваясь проводить в туалетную комнату. По пути они встретили камердинера мистера Хорста, который нёс на вешалке дорогой темно-синий в узкую полоску костюм, свежую белую рубашку и галстук. Через двадцать минут директор ЦРУ, успокоившись и довольно поглядывая на выписанный миллиардером чек, направлялся в Белый дом на доклад президенту. Сидя на заднем сиденье автомобиля, он думал о том, что готов всякий раз получать по физиономии от мистера Хорста, если после этого ему будет вручаться чек на сто тысяч долларов.
Джон Тейбол был хорошим психологом, а потому прекрасно понимал, что сэра Генри особо не волнует положение в Сомали и ситуация с урановыми рудниками также не особенно беспокоит. Пару дней назад во время приватной беседы мистер Хорст, выпив изрядное количество виски, разоткровенничался и проговорился, что лично его и его друзей более всего тревожит обстановка в Москве. Он прямо так и сказал Джону:
– Дружище, обстановка в Москве накаляется. Наш человек в Кремле передаёт, что под ним в буквальном смысле качается кресло. Мы же не можем потребовать от конгресса США профинансировать президента чужой страны в его борьбе против парламента. Мы теряем деньги, Джон! Наша «чёрная касса» истощается, и мои партнёры по бизнесу не довольны. В этой паршивой России нас интересует, честно сказать, только Сибирь. Ты понимаешь? И почему Господь наделил этих русских «медведей» такими богатствами. Их нефть, уголь и газ должны принадлежать нам. В двадцать первом веке выживет тот, кто первым доберётся до сибирских залежей и арабской нефти, вот он и будет диктовать свою волю всему миру. Надо работать, Джон! Р-а-б-о-т-а-т-ь!
Вашингтон. Белый дом.
Овальный кабинет
Директор ЦРУ Джон Тейбол почти на час опоздал на совещание к президенту страны. Когда он вошёл в кабинет главы государства, то стразу по лицам всех присутствовавших догадался, что они уже были в курсе того, что произошло в Сомали. Джон Тейбол окинул своих коллег коротким взглядом и тут же понял, что министр обороны перед самым его приходом закончил свой доклад президенту. Сообщение его, наверное, было столь неожиданным и шокирующим в своих подробностях, что высшие чиновники, и это было видно по их лицам, пребывали в небольшой растерянности, ибо со времён вьетнамской войны Америка не переживала таких больших военных потерь, понесённых за один день.
Министр обороны, сидевший за столом напротив Тейбола, выглядел довольно мрачным. Ему накануне доложил о трагическом происшествии командующий группировкой войск, генерал Балчер. Он позвонил министру по спутниковому телефону и коротко проинформировал об обстоятельствах гибели большого количества американских военнослужащих.
Из Сомали ежедневно приходили сведения аналогичного характера, однако в них говорилось, как правило, о двух-трёх убитых, максимум четырёх. Но сегодняшняя информация потрясла чиновников масштабом потерь. Министр обороны успел до прихода директора ЦРУ сообщить своим коллегам, что морские пехотинцы сопровождали какой-то важный груз и всей операцией руководил сотрудник из Лэнгли, который представился командующему как представитель президента. Поэтому, когда Джон Тейбол вошёл в кабинет, то сразу же почувствовал вокруг себя какую-то напряжённость и даже отчуждение. По глазам своих коллег, по их взглядам исподлобья он прекрасно понимал, что многие из них будут очень рады, если президент отправит его в отставку.
Однако Джон Тейбол хорошо подготовился к разговору, так как уже имел весьма подробную информацию об этом нападении. Ведь он почти до самого утра беседовал с Сэмом Вильямсом, руководителем операции по доставке золота и денег. Проинструктировав своего подчинённого, директор отправил обратно в Сомали с поручением на месте присматривать за ходом следствия. В том, что такое расследование будет назначено, директор ЦРУ нисколько не сомневался. Но шефу разведки очень не хотелось, чтобы начальник Управления военной полиции, бригадный генерал Харрисон, давний его недруг, узнал бы о тайных финансовых источниках ЦРУ. К тому же деньги, получаемые от продажи урана, шли не только на секретные операции, но и немалая их часть вновь уходила в Швейцарию, и за счёт этого в самых надёжных банках пополнялись частные счета, открытые на подставные лица.
– Простите, господа, за опоздание! Уточнялись кое-какие цифры и данные, – как бы оправдываясь, очень тихо сказал директор ЦРУ и опустился на своё кресло.
Все присутствовавшие в зале, включая и президента, смотрели на него с вопросительным ожиданием. Джон Тейбол воспринял эти взгляды, как приглашение к выступлению, поэтому он уже хотел встать со своего места, чтобы начать доклад, но хозяин Овального кабинета жестом руки указал ему сидеть, проговорив:
– Докладывайте, мистер Тейбол, а то мы вас и так заждались!
Джон Тейбол понимающе кивнул и открыл свою довольно объёмистую папку с бумагами. Затем он достал очки, протёр их фланелевой тряпочкой и стал зачитывать подготовленный документ:
– С 1980-х годов в Сомали к власти пришли прокоммунистические силы, в силу этих обстоятельств в стране сильно возросло влияние Москвы. Так как правительство и Верховный революционный совет провозгласили строительство социализма, то руководство Советского Союза не могло пройти мимо этого факта. Между Могадишо и Москвой в результате двусторонних переговоров на высшем уровне был подписан договор о всестороннем политическом, экономическом сотрудничестве, включая и военно-техническом. Практически сразу же после подписания Советский Союз направил в Сомали огромное количество военных советников и боевой техники. Итогом военного сотрудничества стало создание почти 42-тысячной хорошо вооружённой армии.
