- Ну, вот и добрались! - Крякнул в бороду Патракей Давыдович.

- А, ну малышня, давай наперегонки. Кто быстрей добежит до дома? - Первый раз за всю дорогу засмеялся дед.

Мишка с Жоркой, как будто не шли этот длинный путь, они пустились наперегонки с горы к покосившемуся домику. Там во дворе был старый колодец. Они практически кубарем скатились к этому деревянному колодцу. Наперебой открыв дверцу, сбросили прицепленное на цепь железное помятое ведро, которое загремело и плюхнулось где-то там в глубине. А вот поднять полное ведро воды, было очень тяжело. Мишка с Жоркой вдвоём вцепились в рукоять, но сил не хватало.

- Что, каши мало ели? - Тимка одной рукой взялся за железный коловорот и вытянул ведро чистейшей колодезной воды.

- Только потихоньку, а то заболеете. Куда я потом с вами в тайге? Вода очень холодная. - Тимка поставил на приступок ведро.

Мишка и Жорка по очереди через край ведра жадно сделали по нескольку глотков.

- Довольно! - Остановил их трапезу дед.

- Это вам не игрушка. Жажду нужно горячим чаем утолять! - Он взял ведро.

- Давайте, мойте руки. - Патракей наклонил ведро и слил воду.

- Тимка, Сёмка! А ну выдерните пару кустов картохи в огороде, да разведите во дворе костёр. Печёнку приготовим. - Он поставил ведро и пошёл в дом. Сёмка с Тимкой послушно пошли выполнять наказ деда.

Мишка и не заметил сидя у костра, как тайга поглотила огромное солнце, выпустив на небосклон яркий полумесяц. Как далёкие звёзды тысячами ярких светлячков, расползлись по всему чёрному небу, подмигивая друг другу своим мерцанием. Слабая ночная прохлада и тихое потрескивание костра, после лёгкого ужина и долгой дороги налипала на ресницы свинцовой тяжестью. Ребята при разговоре не заметили, как погрузились в сладкий сон, забыв об усталости. Дед Патракей вынес из избы старые тулупы и укрыл ими, спящих шишкарей. Где-то за покосившимся домом тихо посвистывал сверчок. А у самой кромки леса то и дело громко вскрикивала выпь. Знойная августовская ночь тихо опустилась на землю.

- Ку-ка-ре-ку-у! - В сарае соседнего дома, где жил Ефрасин со своей семьёй, громко прокричал, единственный на всю округу горластый петух.

- Ку-ка-ре-ку-у! - Вновь последовал душераздирающий крик, разлетаясь нескончаемым эхом по всей тайге, прогоняя сладкий утренний сон.

Мишка открыл один глаз и сразу зажмурился. Из-за самой кромки дремучего леса, прямо в глаза светило яркое солнце.

- А, ну, ребятки, давайте поднимайтесь. - Хлопнув старой скрипучей дверью, прохрипел Патракеич.

- Некогда нам тут расхолаживаться. Пора в дорогу. Надо по раньше в кедровый лог пройти, да приготовиться на ночлег. А как не поспеем засветло, то почитай ночевать придётся где попало. - Он вытащил из колодца свежей воды.

- Давайте по одному на помывку.

Мальчишки нехотя выстроились в очередь чтобы умыться свежей колодезной водой.

- А, что деда, далеко ль до кедрового лога? - Протирая глаза, спросил Мишка.

- Да, где там. Недалече будет. Вот пройдем три старых деревни Чекмари, Бызово да Гладково, а там через Бурчиху и на Бунгарап выйдем. - Он слил воду на руки Жорки.

- Вот там - то и будет кедровый лог. Я там нынче бывал. Шишка в этом году добрая уродилась. - Прикрыв рукой беззубый рот, Патракей прищурившись засмеялся в бороду.

Дед Патракей Давыдович жил здесь с самого рождения и хорошо знал эти места. Вся его жизнь прошла в тайге, и он мог с закрытыми глазами найти нужную тропинку.

Через несколько минут все уже были собраны. Дед снова зашёл в избу и через минуту вышел с вещмешком и одностволкой за спиной.

- Сёмка! - Крикнул он.

- Там в сарае возьми решето да топор. Чтобы вечерами не было скучно, будете орехи шелушить прямо на месте.

- Ну, пошли, что-ли? - Он взял свой старый посох и словно вечный путник, набросив на себя мешок и ружьё, ссутулившись, бодро шагнул к калитке. Сделав несколько шагов, он встал, как вкопанный и перекрестившись, плюну...

- Тьфу, ты нечистая!

За калиткой, прямо перед ним сидела большая собака.

- Барс! Барс! - Закречал Мишка.

- Деда, это же наш Барс! - Мишка бросился к собаке.

- И вправду Барс! - Удивился Тимка.

- Откуда же он здесь взялся? - Ни как не мог прийти в себя Тимоха.

А Мишка подбежал к собаке и крепко обнял её за шею.

- Барсик! Как ты нас нашёл? - Радостно смеялся он.

- Да, как, как? Это же собака, а не человек. Это человек не всегда найдёт своих родных, а собака завсегда найдёт доброго хозяина. - Дед потрепал собаку за ухом и пошел дальше.

- Видно скулил за вами, а мать не выдержала и спустила его с цепи. И правильно сделала. Охотничья собака завсегда должна быть в тайге. Иначе пропадёт с тоски.

- Хватит лобзаться, айда в тайгу! - Дед сдвинул брови и двинулся вперед.

Снова, выстроившись цепочкой, друг за другом, небольшой отряд путешественников отправился по узкой тропинке в самое жерло настоящей Сибирской тайги. Только теперь вместо деда Патракея, впереди бежал радостный и довольный своей охотничьей свободой, игривый пёс по кличке Барс. Да, он уже неоднократно выручал Мишку из разных бед. И сейчас, наверное, почувствовал, что маленький хозяин может попасть в беду, насилу выпросил у Валентины Ивановны, чтобы она отпустила его. А уж, как догнать и найти Мишку с Тимкой, это ему не составляло ни какого труда. Мишка впервые в жизни увидел своими глазами настоящую непроходимую тайгу. Это было совсем не так, как в деревенской согре или в лесу, когда они ходили на за грибами или на рыбалку. Здесь было совсем по другому. Вокруг стояли высоченные деревья. Огромные старые покосившиеся ёлки, переплетались невиданные раньше для Мишки вьющимися кустарниками. Трава была настолько высока, что Мишка иногда терял из вида спину Патракея Давыдыча, а Барс и вовсе пропадал из вида. Только иногда, когда на тропинке оказывалось поваленное дерево, тогда Мишка видел впереди пушистый хвост собаки, которая как будто понимала, запрыгивая на ствол повалившегося дерева и оглядываясь назад, как бы проверяла, все ли идут за ней. Дорога была трудная и опасная. Мишке и Жорке было не по себе, когда дед, предостерегая, говорил, что в тайге Рысь всегда нападает на последнего. А последним шёл Тимка и подгонял остальных. Видно ему тоже было страшно, хоть он и был старшим из всех ребят. Уже, когда солнце светило прямо в самую макушку, шишкари вышли на берег небольшой реки.

- Бурчиха! - Вытерев шапкой лицо, тяжело выдохнул Патракей.

- Вот, сейчас перейдём на ту сторону, а там уж совсем рядом. - Он огляделся и присел на старую корягу.

- Деда! А как же мы переходить речку будем? - Не выдержал Мишка. Он посмотрел вокруг и не обнаружил ни моста ни переката. Речка была не большая, но на вид глубокая и болотистая.

- А так и будем. - Прокашлялся дед, переобувая сапоги.

- Там, чуть выше по течению есть бобровая плотина. Вот по ней и будем переходить. А иначе нам в кедровый лог не добраться. - Он снова вытер пот с лица и тяжело поднялся на ноги.

- Ну, а теперь, держитесь след в след. Здесь топко. Один неверный шаг и считай у водяного в гостях. - На полном серьёзе предупредил он.

Ребята переглянулись и послушно двинулись за Патракеем. Действительно, за поворотом на опушке показалась большая плотина из коряг и поваленных деревьев спиленных бобрами, которая полностью перекрывала бурчащую речку. А прямо за ней по всей долине разлился огромный плёс с небольшими островками и кочками поросшими жирной осокой.

Мишка ступал за дедом след в след, стараясь не оступиться и не поскользнуться. В низу вода была чистая и прозрачная и всё просматривалось до самого дна. Там в глубине было видно, как ловко было сложено все это архитектурное строительство трудолюбивых бобров. Но Мишка старался, как можно меньше обращать на это внимание, чтобы не свалиться в воду. На другом берегу, травы, было гораздо меньше и, Мишка заметил, что даже деревья стали совсем другими. Здесь уже росли благородные кедры. Но сколько бы Мишка не задирал голову вверх, заветных шишек так и не увидел. Минуя пару небольших перевалов, путники наконец-то вышли на берег быстрой горной протоки Бунгарап.