- Просто напомнил графу, что он давно не участвовал в походах и не понимает современных армейских реалий. Он до сих пор уверен, что рыцарь в походе должен нести те же тяготы, что и обычные простолюдины.

- Если вы забыли, то я напомню, что граф Лорей был простолюдином и получили титул графа за спасение жизни короля в битве при Латарингии. Он покрыл себя вечной славой, но остался инвалидом, неспособным покинуть замок.

- И это было много лет назад!

- Видимо в вас еще меньше разума, чем мне казалось. Теперь вашу судьбы решит палач, - произнес Далера и отошел к пролому в стене, чтобы обсудить со своим заместителем детали возвращения в замок.

Внутри рыцаря все похолодело от образа раскачивающейся петли на фоне сверкающего топора. Большую часть жизни Ирвэн был уверен, что смерть и казнь случаются со всеми кроме него. Мысль, что он скоро лично узнает насколько крепки объятия петли, бесцеремонно вытряхнула из головы все остальное. Мир сузился до простой веревки перед глазами. Рыцарю хотелось рыдать от несправедливости. Пленники вокруг начали шептаться об их судьбе.

- Может граф отпустит нас из уважения к адъютанту Семерсу?

- Говорят, что граф когда-то служил с, его светлостью, отцом Ирвэна...

- Мы обречены висеть на деревьях рядом с отрубленной головой нашего молодого господина...

- Молчи! Наверняка еще есть шанс на помилование!

Этот злой шепот напомнил Ирвэну о его корнях и вселил надежду на спасение. Его отец, герцог Латарингский, был близок к королю, и, несмотря на свой вредный характер, не позволит убить своего замечательного сына.

Рядом закашлял адъютант. Могучая грудь в доспехах ходила ходуном. На бинтах показалась свежая кровь. Старый и грозный рыцарь перевернулся на один бок и долго откашливал целые комки крови. От такой картины Ирвэн чуть не потерял сознание, даже образы собственной смерти не пугали его настолько. Увидев, что адъютант очнулся, к пленникам вновь подошел Далера:

- Мое почтение месье Сомерс, вы славно потрепали мой отряд, - улыбнувшись, произнес он.

Адъютант усилием воли сдержал кашель и попытался сесть, несколько пленных солдат бросились ему на помощь. Лицо седого ветерана приняло суровое выражение, смешанное со смирение. Взгляд выражал готовность принять свою судьбу.

- Мое почтение месье Далера, - с хрипом промолвил он, - Надеюсь на вашу милость.

- К сожалению, это зависит не от меня. Юный Ирвэн оскорбил графа, а вместе с ним и меня. Но если бы я мог, то отпустил вас и ваших людей, обеспечив провизией и медикаментами. Я вполне доволен поимкой Ирвэна.

- Понимаю, - тяжело произнес адъютант.

- Если вам что-то потребуется, обращайтесь ко мне или моим людям. Я восхищен тем, как вам удалось организовать побег юного герцога из замка графа в кратчайшие сроки и постараюсь сделать ваш путь комфортным, - сказал Далера и отошел к солдатам, передающим тюки в пролом в стене.

Пленные солдаты собрались вокруг. Их лица выражали надежду и вину перед командиром за проигранную битву. Никто из солдат не смотрел на Ирвэна, все внимание было обращено на адъютанта. Подобное всегда раздражало рыцаря, но сейчас мысли крутились вокруг скорой казни. Дождь постепенно усиливался. Захватчики засуетились и ускорились. Рыцарь ощущал дождь на своей коже, слышал далекие раскаты грома, видел появляющиеся лужи, но все это было где-то далеко. Только теперь Ирвэн осознал весь ужас своей судьбы. До разговора с Далерой, казнь казалась чем-то невозможным, далеким. Всегда оставалась уверенность в спасении.

Адъютант снова прокашлялся, повернулся к рыцарю и проговорил:

- Есть надежда на милость старого графа и помощь вашего отца. Но в худшем случае вас ждет благородная казнь через обезглавливание. Будьте готовы и не теряйте присутствие духа. Ради отца вы обязаны сохранить свою честь, чтобы не опозорить ваш род еще сильнее.

- Какой толк от чести, если я буду болтаться в петле? - возразил Ирвэн.

- Виселица - казнь простолюдинов, дворян никогда не вешают, - сказал один из солдат.

- Ваш отец не бросит вас. Превыше всего он ценит семью.

Осмотр заброшенного замка был окончен. Несколько солдат положили адъютанта на носилки и, несмотря на его протесты, переправили через пролом. После чего собрали остальных пленников в общую группу и повели к пролому в стене. Небольшой отряд израненных и сломленных солдат неторопливо покидал замок. Рыцарь старался держаться мужественно и сурово, но из-за скудных познаний о подобных чувствах, получалось плохо. Для пленников это оказалось очередным жестоким ударом по самолюбию, а для людей Далера послужило отличным развлечением.

Медики еще раз осмотрели пленных, проверили повязки и помогли погрузить адъютанта в свою повозку. Далера приказал им заботиться о Семерсе, не считаясь с расходами и временем. После этого армия выстроилась в колонну и направилась в сторону столицы графства. Они свято чтили приказ графа: доставить рыцаря на казнь как можно скорее. Хотел бы Ирвэн такого же послушания от своих людей. Его приказы исполнялись только если их повторял адъютант. Хорошо, что, хотя бы он знал свое место.

Правда после ссоры с графом, Семерс рьяно упрекал Ирвэна за совершенное недоразумение. Надо было тогда приказать выпороть адъютанта, что бы солдаты знали: кто их командир. После этого они бы наверняка сражались до последней капли крови, и битва не была бы так позорно ими проиграна. Теперь, даже если Ирвэн избежит смерти, его военная карьера началась с поражения из-за слабости подчиненных. Наверняка отец отправил с ним самых бесполезных своих воинов. Все ради того, чтобы служба сложилась подобным образом, и рыцарь вернулся бы домой покладистым и послушным.

Дождь промочил насквозь колонну пехотинцев и пленников, но они словно не замечали холода и смиренно двигались за повозками. Лишь Ирвэн выстукивал зубами марш барабанщиков. Теперь он лучше понимал, почему у многих солдат не хватало зубов. После двух-трех походов под дождем, зубы поднимали бунт и покидали хозяина, уязвлённые настолько халатным обращением. Как же сильно сейчас Ирвэн скучал по своей карете. Она была такой уютной и теплой, всегда защищала от дождей и пеших прогулок. Сейчас в ней везли фураж для армии графа. Немыслимое кощунство! Мягкие сиденья, обтянутые нежным бархатом, завалили пыльными мешками.

Со временем Ирвэн перестал обращать внимание на происходящее вокруг. От него требовалось лишь переставлять ноги, но через три часа пути под дождем, ему пришлось усиленно сосредоточиться для реализации такого несложной задачи. Три дня пути запомнились несколькими моментами: стянутые веревкой руки, объятия холодного дождя и сон на привале. Рыцарь даже не подозревал, что может с таким наслаждением спать. Причем спать не на пуховом матрасе, а на тонком плаще поверх земли. На такой притягательной и мягкой земле. Которая словно пела колыбельную из детства.

Из изнурительного забытья Ирвэна вырвал смех солдат Далера, - колонна приближались к городу, в центре которого величественно возвышался замок. Теперь победители открыто потешались над пленным Ирвэном, предвкушая его казнь. Все любят зрелищные казни, особенно когда жертва знатный иноземец.

Город встретил отряд радостными возгласами. Горожане начали кидать в пленников камнями и тухлыми овощами, но Далера остановил их, произнеся речь про уважение к солдатам герцога и адъютанту. Про Ирвэна он не упомянул. Колонна безприпятственно двигалась к замку, горожане уступали дорогу и радостно приветствовали победителей. Если бы не стойкий аромат черни, которая, видимо рождалась без обоняния, Ирвэн снова впал бы в отупляющее беспамятство. Он уже мечтал поскорее оказаться в замке, в котором хотя бы слышали про духи.

Одним из первых приказов Ирвэна было обязать солдат пользоваться благовониями. Рыцарь хотел приучить своих подчиненных к приличиям знати. Хотя они не слишком оценили порыв. Им не понравилось, что духи покупались в счет их жалования. Не страшно. Через полгода они сами бы не смогли жить без нежного запаха роз.