-- Я ответил, что к Фекле пришел Парамон, он очень хочет видеть её, - помогал рассказывать Алексей.

-- Я тогда поняла, Рая, что ты кому-то голову морочила, представилась Феклой. Поэтому не сказала правды. Ты ведь уже уехала. Тебя Степа отвез на поезд. А Парамону сказала, что ты из Питера.

Алексей засмеялся и повторил скорее утвердительно:

-- Значит, Раечка, ты раньше была блондинкой? Хоть бы фото показала.

-- Так они все в Московской квартире, - ответила Рая. - Обратно полетим, покажу. Если захочешь смотреть... Там не только я, там и Антон...

Она оборвала речь на середине, внимательно посмотрела на мужа. Потом захохотала:

-- Парамон, ты Парамоша. А я Феклуша. Офигеть можно! Бывает же такое. Недаром я в первый день в школе села с тобой рядом. Сердце почувствовало! Слышишь, Парамоша любимый мой!

-- Слышу, Феклушка моя! - ещё громче засмеялся Алексей.

-- Вот я и говорю, нашел он тебя, Рая, - засмеялась и Любаша.

-- Нашёл, - смеялся Алексей. - Нашел. Но только сегодня об этом узнал. Хороший день сегодня!

-- Да что же мы стоим, о каких-то Парамонах говорим, - спохватилась Люба. - В дом! В дом! Стол накрыт!

-- А где Настенька? - вспомнила Рая. - Почему её нет?

-- Спит она, - улыбнулась мать. - Скоро проснется. Она все ждала свою крестную маму Раю. Не узнаешь, крестная, свою крестницу.

И все дружно заспешили в дом, где уже давно был накрыт стол.

Две недели промелькнули мигом. Рая и Алексей не особо гуляли по городу. Рая помогала Любе в домашних делах, а Алексей возился с маленькой Настенькой, которую от души полюбил. Смотрела на мужа женщина и думала:

-- На обратном пути обязательно в Москву, к лучшим врачам. Может, я смогу все-таки родить сама? Я ведь даже сама с врачом не говорила. Леша очень хочет ребенка. Да и я хочу. Также Надежду надо навестить. Они в этом году решили к нам не лететь. У них сынишка маленький. Да и не хочет Надя к нам особо. Он не скрывает, никогда не любила Сибирь.

Много времени Алексей и Рая проводили у громадного камня, где когда-то подарили друг другу незабываемую ночь. Иначе как Парамоша, мужа женщина там не называла. Иногда Степан просил Алексея помочь в работе. Рая обиженно хмурилась, но молчала. Полтора года назад, уйдя от Лерки, Алексей приехал сюда и вел дела в южном филиале брата. Но весть о беременности первой жены заставила его вернуться. Петр был очень недоволен. Именно тогда в сердцах он сказал:

-- Больше не обращайся. Ну где я буду искать нового человека?

Хорошо, что подвернулся Степан.

Рая удивлялась, почему пути её и Алексея не пересеклись на похоронах Антона.

-- Я бы тебя обязательно запомнила, - говорила она. - А если бы я забыла, ты бы должен был помнить злую вдову, что не плакала во время похорон.

-- Братан меня не хотел светить перед теми, кто знал Антона, - объяснил Алексей. - Вот и приказал не приходить. Ему тогда удалось убрать из фирмы всех ставленников Антона. Это благодаря диску, что ты сохранила. Боялся Петька и за тебя. Но ты удачно приняла решение - уехать назад, в родные места. Так что, Феклуша родная моя, я не врал, когда говорил, что веду дела одной серьезной фирмы.

-- А я врала тебе Леш, - ответила Рая. - Я многим тогда врала. Не хотела говорить, как оказалась игрушкой в руках Антона.

-- Игрушкой, - повторил мужчина. - Знаешь, Раечка, о тебе чего только не говорили в школе, когда ты пришла к нам. Но я и близко не мог связать эти три понятия: вдова Антона, Феклуша и моя Раечка.

-- А чего говорили обо мне в школе?- тут же поинтересовалась Райка.

-- Много чего. Что тебя выставили, что богатый муж оставил тебя ни с чем, что ты вообще и замужем не была...

Алексей только промолчал о словах Лерки, что Рая обслуживала нужных людей богатого мужа, оказывала сексуальные услуги.

-- Да ну, - думал он, - скажи ей. Обидится ведь. Мне и то неприятно это слышать, хотя я знаю - это стопроцентная выдумка Лерки.

-- Ну и дураки они, - прореагировала Рая, помолчала и добавила - Я еще большая дура.

За это время Рая дважды была на могиле мужа. Первый раз пришла с золовкой. Стояли гранитные надгробия на могилах матери и сына.

-- Молодец, Любаша, - одобрительно улыбнулась женщина. - Правильно говорил Петр Сергеевич: все надо делать по-человечески.

-- Это не я, - сухо ответила золовка. - Это Степан. Ты их простила, Раечка. Я это вижу. Я не прощу!

-- Я не судья тебе, Люба! А кто следит за могилами?

-- Да тетя Сима ходит сюда. Говорит тоже, как ты: не по-людски я поступаю. А я не могу, Рая. Не могу и все. Я сегодня первый раз сюда пришла, с тобой. И её матерью даже в мыслях не зову, - Люба кивнула в сторону могилы Татьяны Андреевны.

-- Ладно, Любаша, - обняла её за плечи Раиса, - Ты все правильно делаешь.

Рая сходила в последний день ещё раз на могилу мужа, попросила у него зачем-то прощения, сказала ему, что и его она прощает. На другой день Алексей и Рая улетели в Питер. И опять огромные сумищи сдавал в багаж Степан.

-- Не фырчи, - сказал он Раисе. - В Питере холодно сейчас. Я слышал сводку. У твоего брата маленькая дочь. Ей нужны витамины. Мы еще с Любой витаминов и тебе в Сибирь отправим, и твоему брату.

-- Не вздумай! Вы в том году столько Наташке сухофруктов отправили! Полк можно накормить!

-- И что, - ехидно осведомился Степан. - Мертвым грузом лежат?

-- Нет, - замялась Рая, вспомнив, как ругалась Наталия, выяснив через месяц, что наволочка, полная кураги, которую она подвесила ближе к печке, чтобы подсушить, пуста наполовину. Это детишки её и сестры регулярно туда лазили, да и сам Аркашка любил посидеть перед телевизором с горсткой сушеных фруктов.

-- Ну, чего молчишь?

-- Да съели дети все к новому году, - ответила Райка, но тут же нашлась. - Да ваши фрукты продаются на каждом углу.

-- Наши? Нет, - довольно ответил Степан и потащил на пару с Алексеем поклажу.

Несколько дней побыли у Андрея. Старший брат и Алексей понравились друг другу, они с удовольствием беседовали, проговорили за бутылкой хорошего коньяка о чем-то всю ночь. Под утро брат заявил вставшей сестре:

-- Этот мужик у тебя что надо. Я даже прощаю, что опять не позвали на свадьбу.

Рая, хитро улыбаясь, виновато каялась, что не пригласила брата на свадьбу.

-- Правда, не было у нас свадьбы, - подметил не совсем трезвый Алексей.

Мужчина не стал уточнять, что они еще и не подавали заявления в ЗАГС. Все что-то некогда было. Рая засмеялась и увела мужа спать.

Потом на поезде отправились в Москву. Раю эти перемещения, честно говоря, вымотали. Вместо прилива сил после отдыха на юге она чувствовала усталость, постоянно хотела спать. Даже с Надеждой не смогла долго посидеть, стала засыпать. А столько надо было рассказать!

-- Рая, - сказала заботливо подруга, глядя на часто моргающую подругу. - Не упрямься, иди поспи. Завтра поговорим. Мужички наши рванут в Москву, девчонки будут бегать на улице, а мы с тобой как сядем, как посплетничаем от души... Да и мне пора на покой. Вон Петя сердито мигает. Я ведь кормящая мама. Наш Матвейка любит по ночам кушать, - она встала, взяла заснувшего мальчика у мужа, отнесла в спальню, быстро вернулась. - Пойдем, Раечка, я дам тебе постельное белье.

Рая с удовольствием легла, но сон вдруг куда-то пропал. Она лежала и слушала, как доносятся приглушенные голоса из большого зала на первом этаже, о чем-то шепчутся девчонки в своих комнатах, но вскоре они утихли. Женщина стала засыпать. Она вспомнила малыша, улыбнулась. Да, сынишка был славный у подруги. Круглолицый, упитанный бутуз, весь в папу, так утверждал Петр. Рая только удивлялась, как хрупкая Надежда его поднимает.

-- Своя ноша не тянет, - смеялась подруга.

-- Надо спросить, почему они его Матвеем назвали? - мелькнула последняя мысль, и женщина уснула.

Уже сквозь сон почувствовала, как ложится рядом Алексей. Он заботливо обнял жену, прошептал: