Гай Марк ничего не произнес в ответ. Он не спеша отпил вина из своего кубка и поставил его на стол.

– Когда мы едем в Рим? – спросил Гай у Требиуса.

Требиус довольно улыбнулся ему в ответ.

– Завтра мой дорогой друг, – сказал он. – Завтра мы покинем этот лагерь, а через несколько дней ты будешь уже дома, в столице мира.

– Пожалуйста, прекрати, – уставшим голосом произнес юноша в ответ.

– Что прекратить? – удивившись, спросил Требиус.

– Прекрати восхвалять Рим в каждом своем предложении, – ответил ему Гай. – Меня это раздражает.

– Но Рим достоин, чтобы его без конца восхваляли! – воскликнул Требиус, поднимая над головой свой кубок с вином. – Я готов снова и снова пить за величие Рима!

Юноша устало вздохнул.

– Пожалуйста, Требиус, если ты не возражаешь, можно я лягу спать? – сказал Гай. – Раз нам завтра отправляться в дорогу, я бы хотел выспаться.

Требиус учтиво закивал головой и поставил свой опустевший кубок на стол. Он быстро поднялся со своего кресла и потрепал юношу по плечу.

– Конечно, мой юный император, твой сон важен и для тебя и для твоих будущих подданных, – сказал он. – Я вернусь в твою палатку завтра утром, и мы отправимся в путь, наша армия выдвигается вместе с нами.

– Конечно, мои войны заслужили пышный триумф в Риме, – ответил Гай Марк, устраиваясь спать на удобной кушетке, расположенной в углу палатки. – Грандиозный праздник в столице в их честь, порадует воинов больше, чем щедрое денежное вознаграждение за этот поход.

Требиус кивнул на прощание головой и не спеша вышел из палатки будущего императора Римской империи.

***

Юное и горячее сердце Гая Марка не билось быстрее от предвкушения скорой радости из-за возвращения домой.

Когда-то, будучи маленьким мальчиком, он с огромной радостью возвращался в роскошный и цветущий город Рим, сердце великой всемирной империи. Тогда, в годы отрочества, его отец, император Сертор, брал юного Гая с собой в непродолжительные походы. Отец хотел показать юному Гаю его империю, управление которой уже много десятков веков переходило от одного императора к другому. Гай вместе с отцом посещал знаменитые римские провинции: Грецию, Алкиду, Египет, Францию, Большую Галлию, Китай, Азию. В этих местах располагались цветущие и богатые земли, а посреди прерий и виноградников возвышались величественные города и крепости. Много великих чудес юный Гай Марк увидел в годы своего малолетнего странствования с отцом. Удивительные механизмы, ткацкие станки, паровые машины, летательные аппараты, фейерверки, красочные памятники и дворцы, невиданные животные и разные достижения человеческой мысли и творчества. Живопись, скульптура, театр, музыка, произведения литературы – все это принадлежало всем и никому.

Невидимая рука вечного Рима простиралась над всеми этими городами и странами, людьми разного происхождения, с разными языками и диалектами, произведениями искусства и науки. Ни кто в этом мире не имел полной свободы. Вот уже почти три тысячелетия Вечный город властвовал на всех континентах и подчинял себе все народы мира. У римлян было то, чем не обладали другие народы – неумолимое желание властвовать и подчинять, господствовать и богатеть. Ничто и никто не мог сокрушить империю в дни ее наибольшего расцвета. Один народ за другим уступал и терпел поражение перед могущественной армией Рима. Военная машина империи все более совершенствовалась, оснащалась новым оружием. На смену примитивным лукам и стрелам, мечам и копьям, пришли механические арбалеты, способные пробивать даже самую крепкую сталь, стальные гиганты-тараны, оснащенные паровым двигателем и запросто уничтожавшие любые стены и баррикады. А римские солдаты получали сверхсильные латы из непробиваемой стали. Пробить их защиту не могли даже мастерски заточенные копья и мечи. Но еще большую известность римской пехоте принесли невиданные ранее никем большие орудия, стрелявшие огромными железными ядрами.

И вот, под натиском все этой мощи, перед римскими легионерами открывались врата самых больших и красивых городов. Ничто и никто не мог устоять перед чудовищной силой военной машины римлян. Страх охватывал любого противника, стоило ему лишь узреть стройные металлические колонны, состоявшие из римских солдат. Эти колонны внезапно появлялись на горизонте, и словно большая лава из холодного и острого металла стремительно двигались на вражескую крепость. Ничто, ни крепкие стены, ни щиты отчаявшихся противников, ни их стенания и мольбы не могли остановить эту силу. Самые укрепленные и хорошо защищенные города, пусть они даже были окружены скалами и бесконечными рвами, не могли остаться не захваченными римлянами.

В памяти Гая Марка мелькали названия городов, покоренных его народом. Их было бесчисленное множество.

Гай Марк с малолетства стал самоотверженным поклонником римской военной тактики, ревностным ценителем военных достижений его любимой империи, а также добропорядочным наследником императорского титула. Он искренне хотел стать настоящим императором, которым бы восхищался и которого бы боготворил римский народ.

Только одно обстоятельство смущало и вызывало отвращение у юного Гая. Это его любимый народ.

Чем больше народов подчинял себе Рим, чем больше несокрушимых крепостей молниеносным штурмом захватывали римские легионеры, чем дальше простиралась власть Вечного города, тем больше менялся римский народ. И эти изменения вовсе не нравились юному Гаю Марку.

Еще маленьким мальчиком он обожал в сопровождении своей многочисленной свиты гулять по центральной части несокрушимого Рима. Там Гай с восторгом восхищался величественными зданиями-титанами, которые возвышались на уважаемом и почитаемом всеми римлянами Форуме. Его взор неумолимо привлекали статуи бывших императоров. Словно белоснежные мраморные гиганты стояли они на центральных площадях Рима. Тиберий Сектор, Ромул Августул, Гай Юлий Цепилина, Марк Трибул Азиатский: статуи этих великих властелинов Римской империи, словно вечное напоминание о величии империи огромными глыбами возвышались над простыми смертными.

Не менее сильно Гай любил красивые, залитые ярким солнцем улицы Города. Особенно когда на этих улицах начинался какой-либо праздник. Например – Сатурналии. О, как маленький Гай Марк обожал этот праздник. В эти дни весь город неузнаваемо менялся. В честь бога Сатурна в эти декабрьские дни все горожане совершали невероятные вещи. Хозяева, исполняя древнюю традицию, на короткое время становились слугами своих рабов, закрывались школы, отменялись все рутинные, ежедневные дела. И в безумном восторге толпы римлян выплескивались на узкие улицы Рима, чтобы в обезумевшем и пьяном веселье праздновать Сатурналии. Ликующие толпы резвились и праздновали праздник Сатурналии несколько дней и ночей подряд. Тонны еды и вина проливались и съедались в эти дни, а изо всех сторон то и дело раздавалось восторженное – «Jo Saturnalia». Праздник этот быстро разгорался, но медленно угасал.

Наравне с этими приятными воспоминаниями в памяти Гая вырисовывались злободневные будни в Вечном городе. О, эти римляне. Их величие меркнет на фоне тысячи их недостатков.