Работа предполагалась не очень тяжёлой, но меня пугала большая ответственность: от моего умения быстро водить и знания дороги, могла зависеть чья-то жизнь. Справлюсь ли я с этой работой? Посмотрев на себя в зеркало и сделав серьёзным лицо, я произнёс: справлюсь, потому что должен.

И вот сейчас я стоял перед старшим смены и с уверенностью в голосе говорил:

- Семён Павлович, у меня реальный срок вождения около десяти лет. Полгода назад я продал машину и с тех пор езжу только на рабочих. Вот, пару месяцев назад восстановил права, которые у меня украли вместе с сумкой и кошельком. Сейчас, вот, работал водителем на частной фирме, но там свои моменты были, так что пришлось уйти. У вас меня привлекает посменная работа, так что буду рад у вас работать.

- У вас ещё есть работа? Совмещать сможете?

- Конечно, смогу! - Я врал, так как другой работы у меня не было, но что делать.

- Подобную машину уже водили, - и он похлопал по двери машину скорой помощи.

- Несколько раз ГАЗель водил, - а вот это уже была чистая правда, так как мне пару раз в жизни пришлось сидеть за рулём этой машины, когда мои друзья попросили перегнать её из одного города в другой.

- Ну, я думаю, что мы сначала посмотрим, на ваше умение, а потом уже будем делать выводы, принимать или нет.

С этими словами он залез на пассажирское сиденье и помахал мне рукой. Двузначно расценить этот жест было просто невозможно, и я полез в кабину.

***

Конечно, меня приняли на эту работу. Собственно говоря, а как иначе? Я уже чётко верил в свою судьбу и не сомневался в том, что она привела меня именно туда, куда мне надо было попасть.

Мой первый выезд был, по несчастному стечению обстоятельств, именно на место аварии с несколькими жертвами. И да, погибли в ней именно мать с дочкой. С ними в машине была ещё её подруга, но она отделалась лёгкими ушибами. В первый момент у меня возникло желание помочь врачам, с которыми я сюда приехал, но я его быстро отогнал: по регламенту работ я не должен заниматься этим. Просто у меня возникло неотвратимое желание посмотреть на погибших. Именно так, посмотреть на их лица, так как я был уверен, что в них я увижу лица Алины и Вероники. И эта мысль просто не давала мне покоя. Я не мог никак поверить, что именно так и суждено было пройти моему первому вызову.

Выжившую девушку мы забрали с собой и доставили в больницу, а мёртвых забрала специализированная машина. Всю дорогу до больницы я сжимал руль до боли в пальцах, так как не мог успокоить свои нервы. Хорошо, что не нужно было срочно доехать до больницы, а то я от нервов мог и дорогу перепутать. Но всё обошлось, женщину мы довезли, со всеми поздоровались и поехали на следующий вызов.

Так и проходила моя работа водителем на скорой помощи. Кого только мне пришлось повидать: самоубийц и случайно пострадавших, порезанных в ссорах и побитых на улицах. Здесь было место всему, но самое главное, что тут было место и моему обучению.

Никто из бригады не замечал, но я очень хорошо подружился с некоторыми врачами в приёмном отделении. Я не напирал на них со своими вопросами. Вовсе нет. Я просто заводил знакомства. Я покупал им кофе, специально для них покупал себе пачки сигарет, чтобы было чем их угостить, приносил женщинам-врачам пирожные и конфеты. Так что меня полюбили и на этой работе, только не так мои коллеги, как врачи в больницах.

Несколько раз, забирая сильно поранившихся людей, я наблюдал, как моя бригада работает с ними, как врачи в приёмном осматривают их и как пользуются своим инструментом. Кто-то может подумать, что всё это можно было узнать и из интернета, но мне нужны были живые примеры. Мне нужно было знать, как правильно держать инструмент и как правильно его применять. Отягощалось всё тем, что мне негде было практиковать свои навыки, хотя это и не было очень важно для здоровья и жизни моего оппонента.

Я видел, как вправляют кости, как останавливают кровь, как разрезают и чистят рану. Не могу сказать, что все эти знания были мне очень нужны, но я всё равно смотрел за этим и сознавал новую для себя науку.

Но главным было общение. Я, ненавязчиво выяснял, как аккуратнее разрезать человека, как он устроен, что может ему навредить, но сразу не убьёт. В этом обществе это не вызывало особых вопросов и подозрений. Конечно, некоторые шутили, что я собрался кого-то зарезать, но сами же с этого и смеялись. А я был доволен, так как шутка сглаживала все разговоры и скрывала их основную суть.

Человек - весьма интересное существо. Практически больше нет ни одного живого существа, которое может убиться, упав с высоты собственного роста. Мы можем. Зачем природа породила нас такими нежными я не знаю, знаю только одно, что с того момента, когда я начну и до того момента, когда я закончу, мой «пациент» должен быть жив. И меня научили, как это сделать.

Каждый свободный вечер, когда я был дома, в моей голове кружились мысли о том, что я буду делать, когда совершу задуманное. Соглашался я с ними только в одном: прочь из этого города. Я не смогу жить здесь не только потому, что совершу свою расплату, и не потому, что для всех я умер и мне теперь придётся скрываться от всех. Нет, главная причина не в этом. Этот город убил мою семью, его политики и олигархи сделали это и помогли это загладить. Я просто не смогу здесь жить, зная, что рядом есть точно такие же, которым всё можно, которые могут купить чью-то жизнь за свои деньги. Да, я согласен с тем, что мест, где такого нет, сейчас осталось очень мало, но я верю, что смогу найти такое.

И ещё, всё-таки оставалось обещание, данное девочке, а значит надо вернуться в тот дом и выполнить его.

***

Он стоял распятый на кресте, имеющем форму буквы «Х». Его ноги и руки были прикованы металлическими дугами к краям креста. Крест имел хорошее основание, похожее на туже букву «Х», но немного изменённый формы и поэтому чем-то напоминал свастику. Голова его висела, так как он был без сознания. Он не знал ни того, как он сюда попал, ни того, что его ожидало. Он просто ещё ничего этого не знал, так как доза крепкого и быстродействующего снотворного не дала ему в полной мере осознать того, что с ним происходило. Поэтому он не видел тех рук, которые его несли в машину, он не видел той улыбки, которая периодически появлялась в зеркале заднего вида, не видел он и само лицо, с которым за ним пришла смерть. Всё это он поймёт позже, а пока он спал и видел последний сон в своей жизни.

***

- Эй, вставай, соня, - с этими словами я ударил его по щеке, - Солнце уже высоко. Хотя шучу, Солнце ещё не светит ни тебе, ни мне.

Сказав это, я вогнал шприц с адреналином ему в сердце. Всё тело Андрея Минина изогнулось, как после удара электрическим током, глаза расширились и стали рыскать по всем сторонам, но ещё не могли нормально фокусироваться на объектах, так что я стоял не замеченным. Прошли томительные три минуты, прежде чем он смог разглядеть меня. Точнее сказать, он разглядел мой силуэт, который стоял в тени за лучом прожектора.

- Кто ты, и что я здесь делаю? – Глаза цеплялись за меня, пытаясь уловить хоть что-то в той тени, в которой я стоял. Затем он посмотрел на свои руки и ноги. Широкие от удивления глаза стали ещё шире, а я улыбнулся и вышел на свет.

- Здравствуйте, Андрей Алексеевич. Вот мы, наконец, и встретились с вами в этой замечательной обстановке, где никто не помешает нам довести начатое вами до конца. Не знаю как вы, но я ждал эту встречу очень давно. Я не представлял, какая она будет, но, скажу честно, её формат меня вполне устраивает

- Я повторю свой вопрос: кто ты, и что я здесь делаю? – Говоря последние слова, он просто сорвался на крик. Я улыбался, что делало его ещё раздражительнее.

- Уважаемый, не кажется ли вам, что вы сейчас немного не в той ситуации, когда можете на кого-то кричать? Не хочу вас расстраивать, но кричать на человека, от которого явно сейчас зависит ваша жизнь, я думаю, что не стоит.

- Хорошо. Что я здесь делаю?