а я уже не понимала, хочется ли мне быть взрослой. Сейчас я просто хотела, чтобы мой кот вернулся.

– Господи, Кэролайн, мне так жаль, – всё-таки произнёс Саймон.

А я не могла даже смотреть на него. Не могла, потому что чётко осознавала, что тогда сломаюсь. Но сейчас я была слишком зла, чтобы дать слабину, и слишком смущена, чтобы поддаться эмоциям.

Я вышла из комнаты, спустилась вниз, взяла ключи от машины и покинула дом.

• • •

Дорога привела меня в ближайшую закусочную. Только она была открыта в этот час, а мне не хотелось колесить в машине всю ночь. И ещё я хотела съесть пирог.

Было ли справедливо с моей стороны обвинять Саймона в случившейся ситуации с

Клайвом? У меня имелось две точки зрения по этому поводу.

Технически, да, я имела полное право винить его. Он не починил окно, проигнорировав все мои неоднократные просьбы сделать это. Если бы Саймон прислушался ко мне, Клайв бы не сбежал. И именно в данный момент мне было проще свалить всю вину на Саймона.

Но с другой точки зрения – более рациональной и взрослой – у меня не было ни единой причины обвинять Саймона в произошедшем. Он любил Клайва почти так же сильно, как и я, и чувствовал себя просто ужасно из-за сложившейся ситуации. Так что мне следовало бы позвонить ему и позвать сюда, чтобы за пирогом я могла извиниться за своё поведение,

а затем мы вместе попытались бы отыскать нашего мальчика. Именно так правильно было поступить.

Но я была очень зла. И до смерти боялась, что больше никогда не увижу Клайва.

Уже почти рассвело, да и пирог давно был съеден, так что пришла пора отправляться домой. Когда я вышла на стоянку, увидела там Саймона, выходящего из своего Рендж

Ровера и направляющегося прямиком ко мне. Оказывается, не я одна была крайне зла.

– Какого чёрта, Кэролайн? Я часами разъезжал по округе в поисках тебя!

– Иди обратно в машину, Саймон. Сейчас я не хочу с тобой говорить.

– Да что ты? А придётся! – предупреждающим тоном заявил он, встав прямо перед водительской дверью моей машины.

– Я действительно не хочу делать это прямо сейчас.

– А меня это действительно не волнует, – сказал он, блокируя мои попытки протиснуться мимо него.

– Пропусти меня, – из глаз вот-вот готовы были хлынуть слёзы, а если бы я начала плакать, то уже не смогла бы остановиться. – Скоро начнётся дождь, – проклятье, Клайв будет снаружи во время дождя!

– Тогда мы будем стоять под дождём, пока ты не скажешь мне, что, чёрт возьми,

происходит, – отрезал Саймон, скрестив руки на груди. В этот самый момент небеса разверзлись, и потоки воды хлынули повсюду. Да, именно капли дождя сейчас стекали по моим щекам.

– Ну же, Саймон, пропусти меня, – запротестовала я, опять пытаясь проскользнуть мимо него.

– Забавно. Я собирался сказать тебе почти то же самое: впусти меня в свои мысли,

Кэролайн, – ответил он, глядя на меня сверху вниз.

И вот оно. Плотина прорвалась.

– Просто для меня это слишком, понимаешь? Чересчур! Твою мать! Много! – вот и всё:

копившееся во мне недовольство дало о себе знать.

– Ты о чём? – спросил Саймон, совершенно смущённый моим признанием. – Чего слишком много?

Кажется, я официально схожу с ума.

– Аааа! – закричала я, топая ногами и стуча кулаком одной руки по ладони другой. –

Саймон, я так больше не могу. Мне буквально не выносимо всё это терпеть.

– Ты и не должна! А что именно ты подразумеваешь под «всё это»?

– Я ни хрена не готова стать взрослой в полном смысле этого слова! Ты задумываешься о детской? Господи, да я просто хочу трахаться на пляже в Бразилии! Ты хочешь перестать быть фотографом? А я только что получила предложение стать партнёром в фирме и не могу отказаться! Потому что это было бы нелепо, – я зашагала по кругу, наконец облекая в слова все мысли, которые тяготили меня в последнее время. – Ты сходил на встречу выпускников и отпраздновал её вместе со своими друзьями-апостолами, а потоми вдруг

БАХ! Ты отказываешься от работы. И мы покупаем этот невероятный дом. Теперь ты с Рут строишь планы. А этот грёбаный Джеймс Браун назвал меня декоратором! Снова! Его красавицу-жену зовут Крисси, в её животике подрастает малыш, и я готова спорить на что угодно, что у них просто прелестная детская, чёрт побери! Поэтому я сказала ему, что ты трахаешь меня на кухонном столе и…

– Стоп. Просто остановись, – Саймон схватил меня за руки и удержал их в своих.

– Как, ну как я могу быть готовой ко всему этому? Разве я смогу когда-либо стать такой же матерью и женой, какой была твоя мама? Разве смогу когда-нибудь сделать наш дом настолько же прекрасным, как тот, в котором ты вырос? Как я могу стать дизайнером века,

но при этом иметь время печь тебе пирожки? – причитала я, озвучивая все страхи, которые терзали меня вот уже много месяцев. – И ещё мой кот убежал, а я хочу вернуть его обратно, – я окончательно разрыдалась.

– Я знаю, милая, – сказал Саймон, прижав меня к своей груди, пока я плакала под дождём.

– Знаю.

• • •

Через пять минут мы были в закусочной, сидели за столиком друг напротив друга. Перед каждым из нас стояла кружка горячего кофе, а передо мной возвышалась гора сопливых бумажных салфеток. Саймон казался задумчивым, у него явно накопилось множество вопросов, но он всё-таки был здесь. И это хорошо.

– Что же, итак… ничего себе! – он взлохматил руками волосы. – Тебе явно было над чем подумать в последнее время. Звучит так, будто эти мысли крутятся у тебя в голове давненько.

– Не спорю, – вздохнула я, помешивая свой кофе.

– Мне есть, что тебе ответить, если ты не возражаешь? – спросил он.

– Давай, – сказала я, внутренне готовя себя к худшему.

– Понимаю, что у меня не было отношений в традиционном понимании, но разве случившееся сейчас на улице в порядке вещей?

Я с удивлением оторвалась от изучения своих ногтей, и увидела на его лице нежную улыбку.

– Кэролайн, я люблю тебя до безумия. Поэтому просто успокойся и скажи мне, чего ты хочешь. Не нужно удерживать всё в себе. После чего я расскажу тебе о своих желаниях, и вместе мы подумаем, как быть дальше, – Саймон посмотрел вниз, теперь выражение неуверенности вытеснило улыбку с его лица. – Я, по крайней мере, надеюсь, что мы сможем всё решить. Если ты, конечно, этого хочешь.

– Хочу, – тихо ответила я.

– Что же, тогда давай поговорим обо всём, – предложил он.

Так мы и поступили.

Я озвучила каждое из мучивших меня сомнений, но уже без криков. Так говорить намного легче.

И намного легче говорить, когда вы честны. Саймон тоже был откровенен в ответ на мою честность, что я очень оценила.

– Не могу поверить: ты подумала, что я бросил свою работу? Да я просто не смогу без неё жить! – заявил он.

– Но ты отменил так много поездок.

– Да, но я собирался вернуться к командировкам в ближайшее время.

– Но после встречи выпускников ты…

– Послушай, тебе нужно кое-что понять. Наша поездка в мой родной город прояснила для меня некоторые вещи. В хорошем смысле. Я понял, что хочу иметь собственный дом и что когда-нибудь стану готов завести семью. Это неизменно. И к твоему сведению, я бы никогда не стал обсуждать что-то с Рут, не посоветовавшись предварительно с тобой, –

сказал Саймон, взяв меня за руку. – Пожалуй, нам следовало обговорить очень многое,

прежде чем бросаться в омут с головой и покупать дом. Полагаю, я слегка погорячился.

Просто я тосковал по домашней жизни...

– Я тоже погорячилась. И я люблю наш дом, не пойми меня неправильно. Но все эти ожидания, которые приходят вместе с подобным большим шагом, слишком давили на меня, и с ними оказалось не так легко справиться. Я знаю, как много это значит для тебя и каким важным являлось решение купить дом. Вот только не могу понять, способна ли оправдать твои ожидания.

– Я избегал своего прошлого в течение долгих лет, потому что мне было слишком трудно вспоминать о нём. Но теперь я смог вернуть в свою жизнь близких мне людей и хорошие воспоминания. И всё благодаря тебе, детка. Всё самое светлое в моей жизни сейчас связано с тобой. Остальное – просто хлам. Хочешь избавиться от дома? Легко. Хочешь жить в хижине на пляже Бали? Не проблема.