– Ничего себе, как ты легко сдаёшься.

– Ты только сейчас это понял? – со смехом произнесла я, мои движения стали активнее,

отчего вокруг поднялись брызги.

В ответ Саймон окунул меня под воду. Я всплыла, отплёвываясь и брызгаясь. Пока я ворчала и вытирала лицо, он дёрнул за завязки моего бикини.

Я взглянула на Саймона в притворном удивлении.

– Посмотри, что ты наделал.

– Смотрю, – а затем он стал трогать. И потом много ещё чего делать для меня. Это были распутные, облизывающие, посасывающие, кусающие и толкающиеся проявления любви.

И как же мне было хорошо.

Глава шестнадцатая

Я продолжила наслаждаться свободным временем и в воскресенье – мне отчаянно нужен был выходной день. Можно было съездить в отель ««Клермонт»», чтобы одобрить итоговый вариант штор и расположение карниза. Также нужно было самолично осмотреть мраморную плитку в ванных комнатах, потому что по моему замыслу она должна быть расположено вертикально. Я должна была утвердить, из какого именно куска термообработанной древесины изготавливать табличку над лестничной площадкой, для которой сейчас как раз продумывали дизайн. Мне следовало… я обязана была… В общем,

мне необходимо было отдохнуть от всего этого хоть немного. Что я и сделала.

Я выспалась, позавтракала яичницей сидя за столом вместо того, чтобы на ходу проглотить тост, и затем отправилась на послеобеденную прогулку с Саймоном. У нас не было никакого конечного пункта. Мы просто гуляли. Только я и он.

Мы прошлись вниз по главной дороге, остановились, чтобы купить кофе, а затем свернули на неприметную тропинку через старинные ворота в парк и стали подниматься на холм.

Мы болтали во время прогулки, держась за руки. Саймон рассказывал мне о недавнем телефонном разговоре с Тревором. Они теперь были всегда на связи после встречи выпускников, а его жена действительно прислала мне поваренную книгу с автографом самой Айна Гартен.

Она прикасалась к ней. Айна Гартен дотрагивалась до книги, которая сейчас лежит на моей прикроватной тумбочке. Мне было интересно, прикасался ли к книге и её муж

Джеффри. Возможно, в тот день, когда она подписывала бесконечное число поваренных книг, муж заглянул к ней в офис. Может быть, они болтали про розмарин и рулетики из лобстеров (вы только представьте себе!), Джеффри похлопал Ину по руке, уставшей от неоднократного написания имени. И вдруг их руки на короткий момент обе задержались на поваренной книге, которая стала моей! Это ведь вполне могло произойти.

Мы с Саймоном притормозили на углу улицы, но я не совсем понимала, где именно. Тут и там виднелся Тихий океан, но этого было не достаточно, чтобы сориентироваться.

– Где наш дом? – спросила я, оглядываясь назад. Не было хоть каких-то намёков на то, как нам вернуться.

– Мы в нескольких кварталах от него. Думаю, что я свернул налево, хотя нам нужно было направо. Не страшно, вряд ли мы забрели слишком далеко, – сказал Саймон, глядя по сторонам. – Полагаю, нам сюда, – решил он. Мы пошли в выбранном направлении, и тут зазвонил мой телефон. Я полезла в карман и выключила его.

– Не думаю, что видел подобное в последние несколько недель, – прокомментировал мой поступок Саймон, и я печально улыбнулась.

– В понедельник я определённо почувствую весь груз вины от своего решения, но сегодня я просто не могу думать ни о чём, связанном с работой. Моя голова буквально готова лопнуть.

Саймон понимающе кивнул, крепче сжимая мою руку.

– Давай подумаем, что мы хотим сегодня на ужин – я определённо настроена приготовить что-то самостоятельно. Как насчёт того, чтобы зайти на фермерский рынок, который ты так облюбовал, и посмотреть, сможем ли мы найти там…

И пока я продолжала идти вперёд, Саймон вдруг остановился как вкопанный. Я потянула его за руку.

– Эй. Ну ты чего, тормоз! Саймон, идём, – я щёлкнула пальцами у него перед лицом,

чтобы привлечь внимание. Он в это время смотрел на дом в конце улицы, частично скрытый деревьями и целыми джунглями сорняков.

– Детка, посмотри на это.

– На что смотреть – на эту лачугу? Ну, дом выглядит очень заброшенным. Давай лучше вернёмся к нашему разговору. Фермерский рынок, ужин – припоминаешь? – ответила я,

снова потянув Саймона вперёд. Но он оставался неподвижен и всё смотрел на полуразрушенный дом.

– Нет, ты вглядись в этот дом. Разве тебе не любопытно?

– «Любопытно» – это явно не то слово, которое я бы использовала… – но он не дал мне закончить мысль и потянул меня по направлению к дому. Во дворе которого стояла табличка «На продажу».

Э-э… что?

– Ты ведь шутишь? – спросила я, волочась за Саймоном, пока он вёл меня по дорожке ко входу. Мы подошли ближе, и я увидела, что, вероятно, когда-то это был очень хороший дом. В викторианском стиле, но не вычурный. Облупившаяся краска придавала ему печальный вид, но постройка сохранила чёткие линии и имела порядочный размер. Я

оглянулась на соседние дома этой улицы – все они выглядели превосходно, за ними явно ухаживали. Почему же этот дом так забросили?

– Симпатичный, согласны? – обратился к нам голос, и мы обернулись. На соседнем участке пожилая женщина смотрела на нас поверх газеты с крыльца своего дома.

– Э-э, вполне, – неуверенно ответила я, улыбаясь ей.

– Ну, по крайней мере, раньше он был симпатичным. Хотите увидеть изнутри? – спросила она.

– О, нет, мы не… – начала я, но Саймон меня прервал.

– Да, мы с удовольствием, – сказал он.

– Милый, что ты делаешь? – прошептала я сквозь зубы, пока женщина доставала набор ключей из кармана, после чего бросила их нам. Саймон поймал ключи налету и поблагодарил.

– Никаких проблем, – ответила женщина. – Риэлтор показывал этот дом возможным покупателям лишь пару раз, но у меня до сих пор сохранился набор ключей. Миссис

Шрусбери – она предыдущий владелец – переехала жить к дочери в Сакраменто. За последние несколько лет дом поизносился, но у него по-прежнему есть хороший потенциал, – сказала она и вернулась к своей газете.

«Хороший потенциал»? Я мысленно фыркнула. Кто-то явно пересмотрел передач про ремонт…

– Ты совсем с ума сошёл? – тихо спросила я у Саймона, пока мы подходили к двери.

Уклоняясь от зарослей травы и прутьев, мы ступили на крыльцо.

– Даже и не знаю. Просто хочу увидеть дом изнутри. А тебе разве не интересно? – спросил он, и его глаза загорелись, но я не могла определить причину.

– Уверен? – пока Саймон возился с замком, я огляделась, отмечая апельсиновые деревья,

стебли жимолости, кусты роз. Эта миссис Шрусбери явно была садоводом. Сквозь строительный мусор можно было увидеть белую вагонку и выцветшие ставни,

прилегающие к огромному панорамному окну. Перед нами был традиционный двухэтажный дом с изогнутым крыльцом вдали от улицы, продолжающимся вплоть до задней части.

– И мы заходим, – объявил Саймон, открывая дверь. Дневной свет продемонстрировал нам устаревший интерьер. Я осмотрела лиловые обои с трёхцветным бордюром. Мы продвинулись дальше в дом, вся задняя стена которого открывала великолепный вид на залив.

– Ого, – ахнула я, увидев крошечные огни Саусалито, лишь начинающие загораться внизу,

а дальше за ними сверкал огнями Сан-Франциско. Крыльцо растянулось по всей задней части дома, там стояли два кресла, кажущиеся вполне удобными, и смотрели они как раз в сторону залива. Траву необходимо было скосить, сорняки прополоть, но за это крыльцо и не такое можно стерпеть.

Я повернулась к Саймону, который прислонился к камину, по бокам которого стояли книжные шкафы с дверями, украшенными витражными стёклами. Они были прикрыты от пыли бумагой, но тонкую работу мастера невозможно не заметить.

Громко топнув по розовому ковру, покрывавшему весь пол, я позволила себе сделать предположение.

– Под этим розовым безумием точно паркет из лиственных пород дерева, готова поставить на это что угодно, – сказала я, моё сердце учащённо забилось.