– Я до сих пор не верю, что ты не позволила мне забрать тебя. А что если какой-нибудь извращенец ошивается поблизости сегодня вечером и любуется тем, как ты шикарно выглядишь в своих красных туфлях?

– Ну, тогда этот извращенец получит каблуком этих самых красных туфель прямо в задницу, если попытается сделать хоть что-то... Подожди, откуда ты знаешь, что я надела сегодня красные туфли? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

Неподалёку от здания офиса была припаркована машина Саймона.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты действительно решила, что я не приеду забрать тебя? – сказал он в трубку, затем отключил вызов и вышел из машины.

Если после Африки Саймон выглядел загорелым, то после Бора-Бора он будто запёкся на солнышке. Отчего его глаза казались более голубыми, лицо выглядело более красивым, а иссиня-черные растрёпанные волосы ещё более соблазнительными. Он так крепко сжал меня в своих объятиях, что даже поднял немного, и мои ноги не касались земли.

– Ты такой красавчик, – прошептала я, целуя его щёки, лоб, нос и, наконец, его сладкие губы. Которые бессовестно ухмылялись. – Как давно здесь? Ты пробыл здесь весь вечер? –

спросила я, когда он открыл дверцу машины, и моему взгляду предстала куча стаканчиков из-под кофе.

– Не весь вечер, – он подошёл к водительскому месту, сел в машину и завёл её. – Где-то с девяти тридцати.

– Господи, почему ты не сказал мне? Я бы сразу спустилась. Закончила бы работу позже.

– Я же знал, что тебе нужно всё успеть сегодня. Не такая уж я важная персона, – зевнул

Саймон.

– Э-э, вообще-то, ещё какая важная, – заметила я, затем нагнулась к нему, чтобы снова поцеловать его в щеку. – Рад быть дома?

– Не представляешь насколько – я собираюсь проспать несколько дней. После небольшого десерта, – сказал он, недвусмысленно вскидывая бровь.

– Может, сегодня без десерта? Пожалуй, достаточно будет крепкого сна.

– Я, конечно, устал, но не в этом смысле, – сказал он, продолжая зевать.

– Посмотрим, – согласилась я. – Тебе надо поспать, чтобы быть бодрым завтра на вечере игр.

– В этом есть смысл. Я должен убедиться, что мы разгромим всех в “Крокодиле”. Все придут?

– Ага, будет интересно.

– Если вы, девочки, сможете контролировать себя, – поддразнил он.

Мы поехали домой. Саймон продолжал зевать.

– Что насчёт девятого? – спросил он вдруг.

– Девятого?

– Декабря. Встреча выпускников? Всё ещё хочешь поехать со мной?

– Конечно. Принесите мне чизстейк! – я улыбнулась. Положив руку на его бедро, я пальчиками рисовала там маленькие круги.

– Десерт, – усмехнулся Саймон.

– Сон, – настаивала я. Тогда он взглянул на меня, давая понять, что раз он так решил,

значит, он точно получит свой десерт.

Но я знала, как будет лучше, поэтому провела в ванной чуть больше времени, чем обычно.

Мне не нужно было наносить маску, и всё же я её сделала. Дважды использовать кондиционер для волос мне тоже не было необходимости, и всё же использовала. Когда я,

наконец, вышла, мой Долбёжник спал мёртвым сном и его храп оповещал об этом всех вокруг. Кто был рядом с ним? Конечно же, Клайв. Издавал невероятно забавные звуки,

которые вполне можно было принять за кошачий храп.

Я скользнула под одеяло и прижалась к Саймону. В некоторые ночи это и было для меня десертом.

• • •

Проснувшись, я сразу выехала из города в Саусалито. Я оставила Саймона ещё немного поспать, чтобы у меня было время одной побродить по отелю. Иногда легче проверять работу над проектом, когда там никого нет. Я могла всё изучить, сделать записи и фотографии, чтобы действительно прочувствовать, насколько хорошо идут дела.

Отель должен был получиться невероятно красивым. Он ещё оставался лишь пустым каркасом, но я уже видела, каким всё будет. Пока шла работа над внешней стороной здания, и в её процессе, как порой бывает, могло оказаться, что не лишним будет внести некоторые изменения в первоначальные планы. Может быть, потребуется новая палитра,

или какие-то контуры будут не такими чёткими в реальности, какими они казались на бумаге. Эти моменты нельзя было предугадать, только подогнать по факту. И я не являлась мастером подгонки.

У Джиллиан был лучший глаз на детали, чем у любого другого дизайнера, с кем я когдалибо работала. И она всегда помогала мне укрепиться в правильности моего видения, не давала усомниться в моих возможностях. Она была для меня проверкой на вшивость.

Моим резонатором. И, идя сейчас по дощатому полу, я мечтала, чтобы Джиллиан была рядом. Все проекты я делала самостоятельно, но она всегда была поблизости,

поддерживая меня, когда в этом было необходимость. В этот раз мне предстояло самой быть себе поддержкой.

Я никогда всерьёз не задумывалась о собственной дизайнерской фирме. Конечно, каждый молодой дизайнер подумывает об этом, для некоторых это заветная мечта – но не для меня. Так много работы, такой большой риск, и в ответе за всё только ты. Твоё имя – твой провал.

Это было сном наяву, когда Джиллиан наняла меня после стажировки. В первые несколько недель на работе я следовала за ней по пятам, словно щеночек, впитывая информацию и всё запоминая. Находясь в её офисе, я поражалась тому, как ей удалось всего этого добиться. Она всегда оставалась спокойной перед лицом любых затруднений, стойкая, как скала, когда все остальные вокруг были податливой глиной. Джиллиан была такой, какой со временем хотелось стать мне. Но я даже не могла подумать, что у меня это получится.

Джиллиан не была из богатеньких, она сама заработала каждый пенни, который имела.

Она ушла с отличной должности в очень успешной дизайнерской фирме в центре города и вложила все свои сбережения в собственный крошечный магазин в Кастро25. Истории,

которые я слышала от её постоянных клиентов, звучали, словно легенды. Джиллиан принимала поставку плитки в полночь, выгуливала собак для своих клиентов из высших слоёв, сама устанавливала светильники на шестиметровой высоте, когда электрик не появлялся – пожалуй, нет ничего, чем бы она не занималась.

А истории, которые Джиллиан поведала мне сама, научили меня выгодному обмену,

искусству торговаться и получать лучшие скидки, а также как проучить подрядчика,

который вздумает облапошить заказчика-женщину и как общаться с клиентами, которые окажутся окончательными и бесповоротными тупицами. И таких было много.

Джиллиан сделала себе имя, выгрызла и выцарапала себе путь к успеху, умудряясь при этом всегда выглядеть так, будто только что прилетела с показа мод в Милане.

Она добилась своего.

Добилась ли желаемого я? Конечно, я была хорошим дизайнером, но мне никогда не стать

Джиллиан. Хотя, я всё же смогла взять на себя её роль на некоторое время.

Сделав необходимые фотографии и заметки, я пешком вернулась обратно в дом вверх по холму. Он был достаточно близко к главной улице, чем я пользовалась, чтобы побродить по городу, когда было соответствующее настроение. Я почти всегда гуляла по вечерам,

которые проводила здесь, иногда чтобы посмотреть на отель, но чаще просто исследовала окрестности. Скрытые тропинки, округлые двери в сад, высокие изгороди и мальвы с прошлого лета... Всё это казалась немного волшебным.

Когда я повернула за угол, пришла в восторг при виде припаркованного у дома чёрного

Рендж Ровера. Саймон проснулся и уже был на этой стороне залива. С загадочной улыбкой я поспешила внутрь.

• • •

Когда вечером я расчесала волосы, до меня внезапно дошло, что это был первый раз почти за две недели, когда мои волосы не были забраны наверх в кулёк с помощью с цветных карандашей. Саймон в это время работал в столовой, проверяя все сделанные во время поездки снимки на своём ноутбуке. Я проходила мимо на кухню, когда была остановлена ухватившей меня за задницу рукой.

25 прим. – небольшой район Сан-Франциско, известный в качестве места компактного проживания представителей сексуальных меньшинств