К приходу Кибы я все еще разбитый, помятый, в ярко-зеленом халате и тапочках с пятнистыми собачками. Ему достаточно одного взгляда, чтобы понять, что со мной случилось.
- Влюбился?
Аж вздрагиваю. Ничего подобного. Нет, нет и еще раз нет. Влюбился? Между мной и Саске только похоть. Самая низменная и грязная связь. Любовь это что-то светлое, воздушное…
А то, что испытываю я - сплошные мучения.
- Не знаю, - отвечаю нехотя. Даже думать об этом не хочу.
- И какая она, дама, покорившая сердце Призрака? - пропустив огромного белого пса в коридор, Инузука быстро разувается и без промедления идет на кухню.
- Стервозная ублюдочная брюнетка с царскими замашками, кучей недостатков и сквернейшим характером, - криво усмехаюсь.
Рука Кибы замирает над чайником. Он, конечно, иногда притворяется болваном, но на самом деле не так-то прост.
- Чего-чего? - оборачивается через плечо. - Не хочешь ли ты сказать, что… Она - однояйцевый близнец Саске?
- Хуже, Киба. Она и есть Саске.
Дрессировщик отчаянно хмурится. Акамару поворачивает голову вбок, наблюдая за хозяином.
- Он пол сменил?
- Вроде нет, - с грохотом расползаюсь на стуле.
- Ты что, влюбился в парня?! - в голосе Инузуки море праведного ужаса. - И не просто в парня, а еще и в бледнолицего?!
Жмурюсь от омерзения.
- Да не влюбился я! Не знаю, что между нами происходит, но это совершенно точно не любовь!
- Наруто, - вдруг затихает Инузука. - У него же яйца есть.
- Стало быть, - роняю голову на стол. - Может быть, даже, о ужас, волосатые.
Слышу, как Акамару начинает скулить. Если бы мое отчаяние стало материальным, то над нами повисла бы большая серо-зелено-фиолетовая туча печали и угнетения.
Киба, не выдержав напряжения, начинает хохотать до икоты. Так его психика защищается от ужасов внешнего мира, я привык уже. А то, что происходит со мной - однозначно ужас всех ужасов.
Не меняя позы, устало наблюдаю за ним. Я точно знаю, что Киба не гомофоб. Так что такая реакция не связана с отвращением ко мне.
- Хватит ржать, зоофил, - втягиваю носом воздух. - Мне плохо вообще-то.
- Прости-прости, - кое-как успокоившись, продолжает пыхтеть над чайником.
Акамару тычется мокрым носом в мою ладонь. Погружаю пальцы в мягкий белый мех. Иногда кажется, что пес понимает ситуацию лучше, чем его хозяин.
- И что у вас там происходит?
- Я хочу его.
Киба вздрагивает. Потом долго обдумывает сказанное, наливает чай в кружки. Садится напротив.
- Ты это… по мальчикам что ли?
- Неа. Я по всем. А вот он - по мальчикам.
Выражение лица Кибы красноречиво говорит о масштабности трагедии. Хорошо, что он не знает, во что превратились наши игры в «царя горы».
- А он к тебе как?
- Та же фигня, - пододвигаю к себе кружку.
- И? - осторожно спрашивает Киба.
- Мы сражаемся, - флегматично наблюдаю за танцем облачков пара над горячей жидкостью. - Между нами дверь, а воспользоваться ключом не хотим из вредности.
- А это не идиотизм случайно?
- Он самый. Киба, я готов придушить его, понимаешь? Но как только представляю с кем-то другим, бешусь от ревности. Мы постоянно испытываем друг друга. И не хотим сдавать позиции.
- Да какая разница вообще, если всё дело только в… ну… в…
- В сексе, ага.
- Слушай, ты! Может быть, конечно, спец в таких вопросах, но для меня это - дикость! Он же мужик! Груди нет, нежного животика нет, матки нет, бедра костлявые, плечи широкие!
- Нормальные бедра, - невольно улыбаюсь.
- Да, давай обсудим бедра Учихи! Давай! - от возмущения Киба громко ставит кружку на стол. - Может быть, еще о заднице поговорим?!
- А почему бы и нет? Она такая…
- Наруто! Заткнись!
Акамару дополняет сказанное громким «гав!». Смеюсь. Обожаю Инузуку, он умеет поднимать настроение, хоть и не знает об этом. Наконец, отделяюсь от стола и зависаю над кружкой. В зеленоватой жидкости с ароматом граната отражается моя покоцанная физиономия. Сразу вспоминается бассейн. Холод воды, жар поцелуев…
- Если бы сам не испытал, никогда бы не подумал, что одержимость человеком действительно существует. Ки-и-и-иба-а-а-а… Что мне делать?
- Посмотреть на женщин! Наруто, это ненормально!
- Не помогает. Недавно я познакомился с очень милой, симпатичной девушкой, сестрой фотографа. Хината зовут. Она в моем вкусе. Скромная, милая, симпатичная, вроде добрая. Но тяги нет. Вообще.
- Хьюга? - Киба весь во внимании. - Хината Хьюга?
- Ага. Знаешь ее?
- Я пытался начать с ней отношения. Она слишком сдержанная, - хлюпает чаем. - Хотя и классная.
- И Сакура, - тру нос. - Красивая. Немного своенравная, но это терпимо. Она сразу мне понравилась. Но стоит на горизонте замаячить этому змею… всё. Я вижу только его.
- Не хочешь к врачу сходить?
- У меня уже есть врач, - делаю пару крупных глотков. Горячий чай обжигает горло. – Психолог-светотехник. Проблема в том, что никто не может понять, зачем мы это делаем, почему сопротивляемся. Да я и сам не знаю!
- Все-все, успокойся. Я понял твою ситуацию, она воистину чудовищна.
- Согласен, - снова бьюсь лбом об стол.
- Все еще хочешь быть лучше него?
- О чем ты?
- О фокусах.
- В этом плане ничего не изменилось.
- Так вот! Думай об этом! Может быть, всё разрешится само собой?
Не разрешится. Совершенно точно не разрешится.
Поймав мой обреченный взгляд, Киба чешет репу. Акамару снова скулит. Всё. Я совершенно точно не знаю, что теперь делать.
***
На следующей репетиции в «Каллапсо» все более-менее спокойно. Учихи нет примерно двадцать минут. Все присутствующие, кроме опоздавшего Хатаке, успевают понервничать. Я разговариваю с Сакурой и делаю вид, что мне всё равно.
Как только вижу его, маска равнодушия разваливается на кусочки. Саске никакой. Бледнее обычного, под глазами круги, смотрит как будто сквозь предметы. Наши взгляды встречаются. В его глазах появляется осмысленность и раздражение. Похоже, мучаюсь не я один.
От этого сразу становится легче.
- Ребята, у меня идея. Давайте сделаем спектакль? Плохой маг, добрый маг и попавшая между двух огней девушка. История стара как мир, но зато концерт встанет в красивую рамку.
- Если мы задействуем кого-то еще, нужна дополнительная оплата, - встрял Хатаке.
- Мы можем пригласить начинающую актрису или танцовщицу. Роль эпизодическая, но пиар-то неслабый. Найдется кто-то, кто согласится выступить бесплатно. Нам нужно всего два выхода. В начале, для завязки, и в конце, когда добро побеждает…
- А с чего это добро побеждает? - спрашивает Саске.
- Так исторически сложилось, - хмыкаю.
- Если нужно всего два выхода, это могу сделать даже я, - вдруг встревает Сакура, кидая Учихе полный обожания взгляд.
- Как насчет настоящего сражения? Пусть публика решит, кто победил, - продолжает ехидничать объект моей страсти.
- Угомонись, Учиха. Элемент внезапности здесь не к месту! А добро всегда должно побеждать!
- Только в глупых детских мечтах, - Саске разводит руки в стороны. - На самом деле зло всегда сильнее и умнее… иногда у добра не бывает даже шанса.
Слышу в словах конкретный подтекст. Мы быстро перестаем обращать внимание на препирательства Шикамару и Сакуры.
- У зла слишком завышенная самооценка! Из-за этого всем остальным приходится страдать!
- Добро всегда недальновидно. Живет одним днем, не планируя действия наперед!
- Это ты так думаешь, идиот!
- Тупица!
Мы замолкаем, шумно дыша. Вынырнув из омута его глаз, понимаю, что вокруг тихо. Все смотрят на нас как на дерущихся петухов. Еще немного и прозвучало бы «делаем ставки!».
Ну что за напасть такая. Каждое слово воспринимаю в штыки. Это невыносимо.
- Решайте сами. Я хочу порепетировать, - спешно иду на сцену. Оттуда замечаю Гаару в окошке светотехников. Машу ему и получаю добрую улыбку в ответ.
