- У тебя бэха? – спросил он удивленно, когда мы вышли из кафе. До этого я старался парковаться подальше и доходить до места встречи пешком. Но в этот раз мест не было.

- Да, - коротко отозвался я, иррационально смущаясь того, что я обеспечен и езжу на хорошей машине. Это же нормально! Я заработал на нее своим трудом! Все во мне вопило о несправедливости.

- Родители подарили? – со знакомым мне презрительным прищуром протянул Дима. Я предпочел промолчать. Пусть думает что хочет. Хоть насосал. Мне плевать. Главное, что он все еще общается со мной. – Прокатишь?

- Садись, - я улыбнулся, открывая перед ним дверь. Парень наклонил голову, заслоняя глаза челкой, и нырнул в салон, тихо охая от восхищения.

- Клевая тачка! – произнес он, пристегиваясь. – Я бы себе тоже такую хотел. Но… с зарплаты такого не накопишь.

Вместо ответа я завел мотор и выехал со стоянки. На подобные выпады я предпочитал молчать. Парень все равно отвернулся к дороге и больше не разговаривал со мной, лишь изредка командовал, куда ехать. Он жил в самом обычном районе, в самой обычной многоэтажке с самыми обычными жильцами. Я постукивал пальцами по рулю, не зная, что меня так смущает. Было жарко от близости парня в машине, а он почему-то не выходил.

- Ты страннее, чем показался в первый раз, - наконец заявил он. – Не думаю, что мы сможем общаться дальше. Ты какого-то другого полета птица, и что бы ты там ни говорил про пары, мы все равно неполноценная пара. Мы не сможем завести семью и детей. Всего этого не будет. Так зачем стараться? Чтобы состариться? Но мы еще так молоды. Мы можем прожить еще сто лет! – я вздрогнул. – А потом можем встретиться и типа дружить, чтобы просто умереть. Со своими женами. Хоть мне и кажется, что мы знакомы сто лет, хоть рядом с тобой спокойнее, чем с кем-либо, но я не готов загубить свою жизнь.

Я слышал эти слова как через толстую вату. Равномерно стучал пальцем по рулю, словно отстукивая секунды на часах моей жизни. Он сказал что-то еще, но я не слышал. Я повернулся к нему, глядя на этого молоденького паренька, в сравнении с которым я был глубоким стариком. Мне хотелось сказать о своих планах, но я не стал. Я наклонился и поцеловал его, не давая опомниться. Он сперва замер с приоткрытым ртом, давая мне шанс слегка прихватить его за губу и оттянуть ее вперед, а затем оттолкнул меня, судорожно отцепил ремень безопасности и вылетел из машины. На улице он демонстративно провел рукой по губам и вытер об штаны. Затем развернулся и быстрым шагом направился к дому. Я посмотрел на себя в зеркало заднего вида и не узнал. Это был кто-то другой, у которого в уголках глаз появились две крохотные морщинки. Болезненно улыбнувшись, я снова завел мотор и поехал домой.

*

Я больше не звонил Диме и сомневался, что он когда-нибудь позвонит мне. Приближался тот день. Я написал завещание и заверил его у нотариуса, который сочувствующе посмотрел на дату моего рождения и поставил свою подпись. Я купил себе шампанское и торт. Купил свечу. Долго и тупо смотрел на свечи, на которых написаны цифры, и выбрал «1» «0» «1». Прекрасное число, чтобы умереть. Я не мог заснуть, да и посчитал, что мне это не нужно. Мертвецы на том свете отоспятся. У меня был пистолет. Очень давно, еще в лихие годы, я приобрел его у какого-то сального торговца за сущие пустяки. Долго и методично я начищал каждую деталь. Хочу, чтобы все было по правилам. В двенадцать я зажег свечи на торте и набрал Диму. Пусть потерпит меня еще один раз.

Парень не спал. Очевидно, к чему-то готовился, поскольку очень грубо отозвался в трубку.

- Чего тебе надо?

- Хотел попрощаться, - отозвался я. – Удели мне несколько минут, я не отниму много твоего времени.

Он молчал, и я принял это за согласие. Я слышал, как скрипит его ручка. Он наверняка сидит дома, согнувшись над чертежом или чем-то типа того.

- Я понимаю, что ты ясно объяснил мне свою позицию и ничего пересматривать не будешь. Я хотел объяснить, почему так странно вел себя при первой встрече. Дело в том, что только что мне исполнился 101 год. Я немного староват для того возраста, когда обычно заводят семью, и ты прав, из нас была бы хреновая пара, - мой голос немного дрожал, но годы выдержки взяли верх. – Но я так обрадовался, когда нашел тебя. Ты не представляешь, что происходило у меня внутри. Я ждал тебя почти восемьдесят лет. Я потерял всякую надежду, а тут ты. На светофоре. Поднимаешь на меня глаза. Для меня словно открылся новый мир. Тот, где я, наконец, могу быть счастлив. Но, увы. Я не могу принудить тебя к этому. Это твой выбор. Посему прощай. Прости, что тебе придется прожить жизнь так же, как мне – в мире без пары. И прости, что у тебя ее больше никогда не будет.

Я сбросил вызов, поднес пистолет к виску и задул свечи.

*

Осечка.

Снова.

Телефон завибрировал. Входящий вызов – Дима. Дрожащими пальцами от перенапряжения я провел по экрану, поднося к уху.

- Д-да, - внутри все так и ходило ходуном.

Дима некоторое время молчал. Потом что-то зашуршало, и он спросил:

- Могу я приехать?

- Я… не… - я не мог ему отказать. Он сбросил вызов, а я остался сидеть в полной темноте, не двигаясь, пребывая в каком-то странном состоянии из-за того, что судьба подарила мне жизнь. Зачем?

Ответ нашелся быстро. Он через час позвонил в домофон. Дима стоял на пороге и переминался с ноги на ногу. В руке держал большой планшетник. Ответственный студент. Увидев в руках пистолет, который я судорожно сжимал в руке, он ничего не сказал, снял обувь и мягко вытащил его из моих онемевших пальцев.

- Принес свой проект. Надо доделать, доделаю тут, раз уж остаюсь, - говорил он, раздеваясь, словно не замечая гнетущей атмосферы. Я глядел на него и глядел и не понимал, зачем он приехал. – Ну, хватит смотреть на меня так! Я же не мог просто оставить все как есть! Ты же все-таки моя истинная пара. Тем более – это что?! – он потряс пистолетом. – Ты серьезно? Это твой выход из ситуации?

Я стоял и искренне не понимал, почему меня отчитывает двадцатилетний мальчишка. Может, он и говорил что-то правильное, но я видел только, как двигаются его губы, и не слышал ни звука. Он щелкнул пальцами перед лицом, и я очнулся.

- Серьезно? Даже не слушаешь любовь всей своей жизни? – спросил он, усмехаясь. Он прошел вглубь квартиры, включил свет, обнаруживая одинокий торт на длинном обеденном столе. – И это все подарки себе на 101 год? Ну, ты и старик, - он хлопнул меня по плечу и насильно усадил на место. – Завтра подарю тебе что-нибудь стоящее.

Дима, казалось, обходился со мной, как с больным. Вскипятил чаю, разлил по кружкам, разрезал торт. Поставил передо мной кусок со свечами и снова зажег их.

- Загадывай желание, - сказал он, садясь напротив. Я посмотрел на него долгим взглядом и сильно-сильно пожелал, чтобы «это» не кончалось. – Наверняка какую-нибудь романтичную фигню, связанную со мной? – я бы обиделся, но я был морально истощен, да и он просто шутил. Я это уже давно понял. Это у него такой юмор. Колкий и обидный. – Скажи уже что-нибудь, а то мне страшно становится, когда ты так смотришь.

- З… зачем ты пришел? – спросил я, прочищая голос. Он доставал свой проект и чертежные принадлежности и, только разместив все это на столе, ответил.

- Я понял тебя. И я не смог взять на себя такую ответственность. Не смог представить, как это – прожить сто лет в одиночестве. И не хочу себе это представлять. Тем более, теперь я взглянул на тебя по-другому. Я думал – ты мажор, сын богатых родителей, соришь деньгами и можешь позволить себе все.

- Мои родители давно умерли, - глухо сказал я.

- Я понял. Я подумал о том, сколько ты пережил и как ждал меня. После такого мне захотелось дать тебе шанс. Я подумал – ты же неплохой парень. Ты искренний, добрый, ты не требуешь от меня ничего, обращаешься со мной, как с хрустальной вазой. Для тебя любовь – подарок судьбы, ты вон даже решил все бросить после отказа, - Дима кивнул на пистолет. – Я не могу взять на свою совесть твою смерть, но это не единственная причина, по которой я здесь. Как твоя Пара, я чувствую в тебе родную душу. Мне кажется, что мне будет плохо, если тебя не станет или ты уедешь далеко. Не знаю. Не проверял. И, если честно, не очень хочется. Да, сейчас я тебя не люблю, но и не ненавижу. Я отношусь к тебе хорошо, даже лучше, чем к кому бы то ни было, но это лишь сила душ. Для того, чтобы это переродилось в любовь, надо долго работать над нами. Я не буду мешать этому и противиться. Мы можем попробовать.