Наши города и дороги...

- Коля, ты новости сегодня не смотрел? - медсестра Ниночка впорхнула в кабинет, принеся тонкий аромат духов и дыхание весны. Ей и самой сейчас больше бы подошло это имя - "Весна". Маленькая весна.

- Н-не! - с улыбкой потянулся сидевший в кресле Николай. - А что случилось? Воскрес Бен-Ладен?

- Да ну тебя! - фыркнула Ниночка. - Просто этот вчерашний белогорячечник такие страсти рассказывал... Что-то насчет Ташкента, резня какая-то. Или не Ташкент, не помню, название похожее, азиатское такое... И ещё про Донбасс всякие ужасы.

- Брось, какая ещё резня? Чушь! Хотя... - Николай снова потянулся и зевнул, - в этих азиях нынче и не такое возможно. А может, это он про Пакистан какой-нибудь? Там каждый день кого-то режут.

- Ой, ну ты же знаешь, у меня с географией не очень. Он же ещё и про Донбасс всякие ужасы говорил. Про Мариуполь и про Одессу...

- Пропаганды небось наслушался, - поморщился Николай, - кстати, а где он?

- В сорок шестой. - Ниночка уже поливала развешанные на стене цветы, забавно привставая на цыпочки. Коля стал ей помогать, раздвинул заросли колючей зелёной дряни, название которой не знал, и смахнул с плечика медсестры жёлтый листик.

Затем он изобразил зловещего серого волка, пытающегося съесть бедную Красную шапочку. В ответ Ниночка объяснила, что в руках у неё графин с водой и ей будет очень жалко испортить уважаемому Николаю Петровичу внешний вид.

После чего высокие договаривающиеся стороны обменялись рукопожатиями и заявили о взаимном прекращении огня. Ну а потом - дружно расхохотались!

Вообще-то, работать вместе с младшей сестрой не очень корректно. Но Ниночка всегда мечтала стать именно психиатром, по примеру покойного деда, а теперь и старшего брата. Сейчас она училась в "Медыне", как шутливо называли Медицинский Институт, ставший университетом, и работала под началом Коли. Заведующий отделением профессор Недельский, ученик их дедушки, благодушно закрыл глаза на мелкое нарушение правил.

- Так, Нинка, мне уже домой пора, я убегаю. Пожалуй, взгляну ещё на того алкаша и ухожу. Мама что-нибудь просила купить?

- Ага, конечно! Вот я записала - хлеб, творог, сметана, томатная паста и зубная паста.

- Зубная, томатная... - проворчал Коля, защёлкивая кейс, - какая разница? Один чёрт - паста!

***

- Вот, Николай Петрович, полюбуйтесь! - Альберт, рослый пышноволосый санитар, обладатель густого баса, показал на мрачного пожилого человека. - Вчера буйствовал, так мы успокоили, а сегодня он тихий, только ещё хуже стало.

- Что хуже-то? - не понял Николай.

- Теперь другие больные заволновались.

- А он при чём?

- Да при том! - Альберт начал тяжело пританцовывать на месте, пыхтя, словно бельгийский першерон. - Он говорит, а они дуреют. Агитацию разводит!

- Агитацию?! Это уже интересно... Ну-ка, Альберт, давай этого оратора сюда.

Санитар одобрительно взглянул на врача и ринулся исполнять указание. Больные шарахнулись в стороны - Альберта побаивались. Буквально через секунду возмутитель спокойствия стоял перед Колей. Это был человек лет пятидесяти, среднего роста, ничем не примечательной внешности. Глаза пациента зыркали по сторонам, а на лице была какая-то... обречённость, что ли?

- Здравствуйте! - дружелюбно улыбнулся Коля. - Ну, давайте присядем, поговорим. Вот здесь, в рекреации. Место тихое, цветочки у нас тут, пальма, мешать никто не будет. - Альберт, помоги человеку!

- Я сам! - резко ответил пациент. Глуховатый голос его звучал решительно.

- Ну, сам так сам, - примирительно кивнул Коля. - Ты, Альберт, иди, не волнуйся. А мы пока с товарищем побеседуем. - Краем глаза он заметил, что больной слегка вздрогнул при слове "товарищ".

- Меня зовут Николай Петрович, а Вас как? - начал разговор Коля.

- Сергей Петрович, - буркнул пациент, похоже было, что он не слишком настроен на беседу.

- О, да мы с Вами, можно сказать, тёзки по отчеству. Ну, а Петрович Петровича всегда поймёт, верно? - Коля заговорщицки подмигнул. Больной ухмыльнулся. Что ж, дело пошло. - Да Вы не переживайте, я и сам здесь почти новичок, всего третий год, как отучился. А в нашей профессии это почти что салага!

- Да как не переживать! - нервно вздохнул собеседник. - Такое случилось... И почему я к вам попал?

- Вас вчера из больницы доставили, из отделения спец-травмы. - Встретив непонимающий взгляд, Николай пояснил: - Теперь ведь вытрезвителей нет, а есть отделения спец-травмы при больницах. Уж очень Вы там беспокойно себя вели, после того, как хорошенько проспались. Вот и пришлось доставить к нам, с подозрением на белую горячку.

- Надо же! - Пациент опустил голову и стал сосредоточенно тереть виски.

- Но я вижу, что не так всё печально, - Колин голос звучал ободряюще, - сегодня Вы выглядите гораздо лучше. А выпиваете-то частенько? - доверительным полушёпотом спросил он.

- Что Вы! - встрепенулся Сергей Петрович. - Я вообще очень редко пью. Ну там, по праздникам разве... Просто, тут такое... Не удержался! - он опять печально опустил голову.

- У Вас что-то случилось? Что-то личное? - молчаливые кивки опущенной головы. Николай помолчал секунд двадцать. - В жизни много тяжёлого происходит, особенно теперь. Всей стране тяжело. А тут ещё и личные беды у каждого человека. Но ведь это не повод опускать руки, верно?!

- Да оно-то верно, - печально подтвердил пациент. - Просто, как узнал, так страшно стало! Вот и напился.

- Алкоголем горю не поможешь и беду не выправишь. У меня тоже жизнь не сахар. Мама болеет часто, сестра - студентка, живём в двухкомнатной квартире, а моя зарплата врача, сами понимаете, не высокая. И что было бы, если бы я ещё и напивался?! - Сергей Петрович печально взглянул на Николая, вздохнул и снова молча закивал.

- Ну, вот и ладно, - Коля взглянул на часы, - о, засиделся я тут с вами! Идти пора... Да, а чем Вы там наших больных обеспокоили? Что им такого наговорили, что некоторым пришлось успокоительное давать? Ай, нехорошо!

- Так, рассказал им там... всякое...

- Как же так! - с лёгким укором произнёс Николай. - Вы же взрослый рассудительный человек. Поймите, Ваш случай не сложный, скоро на поправку пойдёте, выпишетесь. А у нас здесь - настоящие больные. Есть люди с тяжелыми психозами, с серьёзными душевными травмами, есть наркоманы. Волновать их вредно и даже опасно! Что Вы им там такого рассказали?

Губы Сергея Петровича задрожали: - Правду рассказал! - мрачно выдавил он. Час от часу не легче. Он им там какую-то "правду" вещал. Может, случай-то не такой и простой, как показалось?

- Какую именно правду? Поделитесь тогда и со мной!

- Ну да, конечно, - скептически усмехнулся Сергей Петрович, - я тут вам наболтаю, а меня до конца жизни в психушке законопатят!

- Вот, сразу видно разумного человека! - Николай хлопнул себя ладонями по коленям и дружелюбно поглядел на собеседника. - Вы, простите, кто по профессии?

- Инженер-транспортник, только я давно уже не по специальности...

- Ну, это-то понятно, времена нынче такие. Так вот, дорогой Сергей Петрович, это в прежние, советские времена подобное бывало. А вот теперь, по новому демократическому закону, если человек не буйный, не представляет общественной угрозы, мы его не имеем права удерживать. - Произнося эти слова, Коля мысленно скривился. В первый же месяц действия этого закона больные, "не представлявшие общественной угрозы", совершили три убийства с одним случаем людоедства.

- Это точно? - удивлённо вскинул брови пациент.

- Поверьте мне, - вздохнул Николай. - Теперь ведь на всём экономят, в том числе и на содержании пациентов. Так что, госпитализировать больного мы можем лишь по его собственному заявлению. Понимаете - собственному!