- Без любви я силы своей лишаюсь, - говорил он Е. Ф. Джанумовой, противившейся его ласкам, - и ты отнимаешь от меня силу мою.
- Почему вы не соглашаетесь принадлежать ему? - спрашивала сию строптивицу полковница Б. - Разве можно отказать такому святому? - "Неужели же святому нужна грешная любовь? Какая же это святость, если ему нужны женщины"? - "Он все делает святым и с ним всякое дело святое", - не задумываясь, заявила полковница. - "Да неужели же вы согласились бы?" - "Конечно, я принадлежала ему и считаю это величайшей благодатью." - "Но ведь вы замужем, как же муж?" "Он знает это и считает это великим счастьем. Если отец пожелает кого, мы считаем это величайшей благодатью, и мы, и мужья наши, если у кого есть мужья. Теперь мы все видим, как он мучится из-за вас. Я решила всё вам высказать от имени всех почитательниц отца, просить вас не мучить еще больше святого отца, не отклонять благодати" 43.
Подобно ученым отцам Западной церкви, знавшим, что "diaboli virtus in lumbis", т.-е. что "прелесть (добродетель) дьявола скрывается в ляжках", и о. Григорий, несмотря на свою неискушенность в науке, хорошо был осведомлен, где именно прячется в женщинах мучающий их блудный бес. Отсюда именно и изгонял он властно лукавого, не заботясь о суетном чувстве приличия у спасаемой им, подобно тому, как не заботится о том и мудрый гинеколог, врачующий пациентку от тайного недуга.
Знал "мудрый" старец не только, где скрывается блудный бес у женщин, но и чем именно можно изгнать его из места его пребывания.
В этом отношении трогательные воспоминания сохранил нам о святом бывш. иеромонах Илиодор, некогда горячо в него веровавший.
Была в Царицыне, - рассказывает он, - Еленушка, жена извозчика, молоденькая, полненькая и очень симпатичная бесноватая.
Зашли однажды к ней в дом Илиодор и святой старец. Илиодор начал служить молебен, а Еленушка упала на землю и стала биться, пока не впала в обморочное состояние. Перенесли ее на постель.
- А ты знаешь, где у нее бес? - спросил отец Григорий Илиодора.
- Да где? Как и у других: вот здесь под ложечкой...
- Нет! У нее - блудный бес. Слушай-ка, дружок, ты езжай домой, а я беса... того, выгоню.
- Как выгонишь?
- А ты как бы его изгонял?
- Да как? Известно: молитвой, крестом да водой.
- Нет, так этого беса не выгонишь. Его нужно, проклятого, вот чем 44.
...........................................................................
...............................
Как трудился в этом направлении отец Григорий, буквально себя не жалея, показывает случай исцеления, явленный им над одной богатой царицынской купчихой, лет 50-ти с лишком, "здоровой и полной", как характеризует ее Илиодор. Вот что рассказывает последний об этом замечательном чуде:
- В главных комнатах огромного купеческого дома "старец" схватил за грудь хозяйскую невестку, женщину лет 32-х, очень смазливую и очень привлекательную. Невестка как-то странно вскрикнула и убежала от старца.
Григорий и говорит: - здеся, в этих комнатах, беса нельзя выгонять; надо выбрать более укромное место.
Пошли в другое помещение, состоявшее из четырех маленьких комнаток; одна комната была совсем маленькая: в ней стояла только одна большая кровать. "Старец" сказал: - вот здеся хорошо беса выгонять. Повели туда "больную". Она начала трястись и мычать. Вошел в ту комнату и "старец", закрывши за собою двери.
Я с мужем больной остался в залике и начал его, как мог, утешать.
В комнате поднялась страшная возня. Тянулась она долго. Я начал нервничать. Не вытерпел, заглянул в дверь сквозь стекло и увидел такую картину, что, крайне смущенный, прямо-таки отскочил от дверей.
Минут через пять вышел из "кабинета" и "старец". Вид его был ужасно усталый, он тяжело дышал. - Ну брат, вот бес, так бес. Фу, какой большой. Во как я уморился! Мотри, вся сорочка мокрая. Устал, заснула и она...
Когда "старец" это говорил, несчастный муж плакал, а я, искренно веривший в бесноватых, как о них в евангелии написано, думал: действительно, бесов трудно изгонять 45.
Пришлось ли о. Григорию, среди его многочисленных подвигов при дворе, явить и чудо изгнания блудного беса из самой царицы, - нам к сожалению не дано узнать из непосредственных свидетельств. Сам же старец на этот счет отзывался чаще намеками; так, он говорил Илиодору: - я царицу на руках носил", - "давил, прижимал, целовал..." 46. - "Когда я бываю у царей, я целые дни провожу в спальне у царицы... Целую ее, она ко мне прижимается, кладет на плечи мне свою голову, я ее ношу по спальне на руках, как малое дитя. Это ей нравится. Так я делаю часто, часто" 47. - "Я делаю с ней все, что хочу." 48 и пр.
Правда, говоря о своих отношениях к царской дочке Ольге, "старец" более открыто касался своих прошлых отношений к Александре Федоровне. Он распространял всюду слух, - говорит министр А. Н. Хвостов в своем показании Чрезв. Следств. Комиссии, - что он с Ольгой в близких отношениях... Он говорил: "Мать мне надоела: - я с дочкой Ольгой. Так он неоднократно позволял себе это говорить", - подчеркивает А. Н. Хвостов 49.
Зная крайне чувственный характер Александры Федоровны, можно и без заверения о. Григория предположить, что царице приходилось порою страдать от блудного беса, ища избавления от оного в освящающих объятиях великого чудотворца.
На "половую возбудимость" царицы обратил внимание и биограф ее Вл. Канторович, отмечающий в своем труде "Александра Федоровна Романова", что, "прожив двадцать лет с мужем, она не перестает быть во власти эротических воспоминаний и образов, которые порой вытесняют все остальное" 50. Она "знала об измене мужа" с Вырубовой, - говорит Канторович, - но роль советницы и тут осталась за ней. Откровенные рассуждения царицы на тему об отношениях Вырубовой к мужу, и наоборот, Николая к ней, поражают своей противоестественностью. Цинизм, атрофия нравственного возмущения, последняя степень равнодушия к своему собственному достоинству - только этими причинами объясняет Канторович поведение царицы 51, не допуская, впрочем, мысли о "физической связи ее с о. Григорием 52.
Мысль эту, однако, помимо сказанного, в значительной, пожалуй, степени допускает переписка Александры Федоровны со своим благоверным, отдельные места которой, воочию обнаруживая чувственность царицы, выдают вместе с тем и ее пристальный интерес к половому вопросу. "Целую без конца каждое дорогое любимое местечко", пишет она Николаю II 21 сентября 1914 г. "Целую тебя еще и еще, очень нежно, все мои любимые местечки", повторяет она снова в письме от 26 января 1915 г. и т. п. Одно из писем, где царица "жаждет показать" придворным трусам "свои бессмертные штаны" 53, кончается нескромным предложением: "Понюхай это письмо" 54. Другое - кончается словами: "Ах, тяжело расставаться! Мне так грустно сегодня ночью - я так горячо тебя люблю" 55. Через 10 дней после этого ночного томления, она уже прямо, без обиняков, начинает свое послание признанием: "Какое счастье знать, что послезавтра я буду держать тебя крепко в своих объятиях" 56, и т. п. Читатель "Переписки Николая и Александры Романовых" не может, наконец обойти вниманьем и тот педантизм, с каким царица ежемесячно оповещала мужа о наступлении женского недомогания, условно говоря о нем, как о "приходе инженера-механика"!
О пристальном же и несколько болезненном интересе царицы к тому органу, коим святой отец обыкновенно творил чудеса изгнания блудного беса, говорит достаточно красноречиво такая, напр., выдержка из письма Александры Федоровны от 20 ноября 1914 г.: "Мне пришлоcь перевязывать несчастных с ужасными ранами... они едва ли останутся мужчинами в будущем, так всё пронизано пулями, быть может, придется всё отрезать, так всё почернело, но я надеюсь спасти, страшно смотреть, - я всё промыла, почистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала, - всё это вышло вполне удачно, - мне приятнее делать подобные вещи самой под руководством врача. Я сделала три подобных перевязки, - у одного была вставлена туда трубочка. Сердце кровью за них обливается, - не стану описывать других подробностей, так это грустно, но, будучи женой и матерью, я особенно сочувствую им. Молодую сестру (девушку) я выслала из комнаты... 57.
