Принятие указанной интерпретации позволяет по-новому осветить некоторые события истории Нандов. Раз Аграмеса можно идентифицировать с Уграсеной-Нандой, данные античных авторов следует увязывать с начальным периодом Нандской истории, а не с заключительным, как это обычно делалось. Если известно, что Аграмес правил в Паталипутре тогда, когда Александр подошел к Гифасису (326 г. до н. э.), то, значит, в это время первый нандский царь еще находился на престоле. По традиции, его сменили сыновья, а последний из них, Дхана, был свергнут Чандрагуптой.

В пользу отождествления Аграмеса с Уграсеной говорит и тот факт, что описание Дхана Нанды в местной традиции расходится с описанием Аграмеса у греко-римских писателей. Так, индийские источники особо подчеркивают богатство и алчность последнего из Нандов, но уже не упоминают о его незнатном и низком происхождении. В «Мудраракшасе» (VI.6) он даже назван «царем благородного происхождения».

У Юстина (XV.4) сохранилось сообщение, касающееся отношений Чандрагупты с Нандами. Молодой Чандрагупта оскорбил царя Нандра (очевидно, речь идет о Нанде-Уграсене)^[748], но ему удалось скрыться от преследования. С этим, вероятно, связано свидетельство Плутарха (LXII), рассказавшего, что Чандрагупта встретился с Александром и весьма нелестно отзывался о царе. В дальнейшем борьбу за магадхский престол он вел с Дхана Нандой.

Судя по материалам источников, уже в начале правления Нандов в стране сложилась очень напряженная обстановка. Воцарение шудрянской династии противоречило укоренившимся обычаям и политической практике, когда власть обычно сосредоточивалась в руках кшатриев. Согласно «Паришиштапарвану» (VI.244), некоторые зависимые правители не желали признавать власть сына цирюльника. Тому лишь силой оружия удалось смирить непокорных сановников, позволивших себе в сабхе (собрании высших должностных лиц) проявить неуважение к царю; «Арьяманджушримулакальпа» рассказывает о вражде между царем и его приближенными. Даже античным писателям было известно о ненависти и пре-зрении народа к Аграмесу (Курций Руф IX.2).

Все же Нанды, опиравшиеся на армию, сумели в течение длительного времени удержаться на магадхском престоле. По данным Курция Руфа и Диодора, армия Аграмеса состояла из 200 тыс. пеших воинов, 20 тыс. всадников, 2 тыс. колесниц и 3 тыс. (4 тыс.) боевых слонов. Цифры, приводимые Плутархом, еще более значительны, причем он подчеркивает, «что это не пустые слова» (LXII). Для содержания огромной армии нужны были средства, и Нанды, как сообщают источники, стремились к накоплению богатства, к постоянному увеличению казны.

Специальный интерес представляет сообщение «Махавамса-тики» (относящейся, правда, к довольно позднему периоду — условно к IX–XI вв. н. э., но сохранившей древнюю традицию, которая восходила к индийским источникам) о том, что последний нандский правитель, охваченный страстью к богатству, обложил налогами даже такие предметы, как кожа, дерево, драгоценные камни^[749]. В грамматической традиции сохранились примеры об установлении Нандами особых мер (Nandopakramāṇi mānāni)^[750].

Источники содержат некоторые сведения о религиозной принадлежности Нандов. В джайнских сочинениях («Авашьякасутра», «Паришиштапарван» и др.) отмечается, что многие из них были ревностными джайнами. В надписи Кхаравелы из Хатхигумпхи говорится о захвате Нандой джайнской святыни, которую он доставил в свою столицу. Любопытно, что пробрахманские пураны называют царей этой династии adharmika («лишенные праведности, нравственности») — возможно, подобное отношение определялось не только их шудрянским происхождением, но и отходом от традиционного брахманизма.

Панды вели довольно активную внешнюю политику. В пуранах один из их царей назван «истребителем всех кшатриев». По мнению Ф.Е.Паргитера, он действительно низверг указанные в списке пуран кшатрийские династии — икшваков, панчалов, кашийцев, хайхаев, калингов, ашмаков, куру, майтхилов, шурасенов, витихотров^[751]. Трудно сказать, сопровождалось ли это и территориальными захватами, или речь шла лишь о сокрушении местных кшатрийских династий. Допустимо предположить, что Нанды вели борьбу с правителями соседних областей и некоторые из них признали верховную власть Нандов. Ряд источников говорит о вхождении в империю областей, чьи правители упоминаются в приведенном выше списке. «Катхасаритсагара» сообщает, например, о лагере Нанды в Айодхье, подтверждая тем самым данные пуран о подчинении икшваков, т. е. Кошалы^[752]. Материалы поздней южноиндийской эпиграфики сохранили предание о проникновении Нандов в Южную Индию^[753]. Из Хатхигумпхской надписи мы узнаем о том, что им принадлежала Калинга.

Нандская империя включала, таким образом, довольно большую часть Северной Индии, а возможно, и какую-то часть Южной. Впервые под властью одного правителя оказалась столь огромная территория. Хотя это единство было очень непрочным, сам факт объединения различных районов Индии имел немалое значение: именно тогда были заложены основы Маурийской империи.

Чандрагупта и возвышение Маурьев. Данные источников о происхождении Маурьев противоречивы^[754]. Джайнская традиция не связывает правителей этой династий с Нандами, по помещает их родовое поселение в пределах Нандского государства, подчеркивая, что основатель ее — Чандрагупта — выходец из сельской местности. Это перекликается со свидетельством Помпея Трога, утверждавшего, что Чандрагупта «был рожден по крайней мере в простом роде» (Юстин XV.4). Помпей Трог, которому следовал Юстин, опирался на местную индийскую традицию^[755]. Только поздний комментатор «Вишну-пураны» Ратнагарбха считал первого из Маурьев сыном царя Нанды и одной из его жен по имени Мура^[756]. В самих же пуранах ничего об этом не говорится^[757]. Кое-какие данные о связи (правда, не родственной) Чандрагупты с Нандами есть в драме Вишакхадатты «Мудраракшаса». В ней Чанакья называет Чандрагупту «вришала», что позволило отдельным ученым рассматривать его как шудру. Впрочем, анализ пьесы не дает оснований для такого вывода: термин «вришала» имел несколько значений — в «Законах Ману» под ним понимались кшатрийские роды, которые нарушили брахманские обряды, а в комментарии (Медхатитхи) — человек, чьи взгляды отличны от традиционных брахманских^[758]. Весьма вероятно, что в «Мудраракшасе» указанный термин мог употребляться в этом смысле. Многие источники сообщают о кшатрийском происхождении Чандрагупты. «Махабодхивамса», например, относит его к царскому роду (narindrakula), еще более ранняя «Махавамса» (V.16) — к кшатрийскому роду Мориев — Маурьев (moriyānaṃ khattiyanaṃ vaṃse)^[759]. «Дивья-авадана» называет наследников Чандрагупты кшатриями.

Некоторые исследователи, в частности Х.Сетх, считали, что Чандрагупта — выходец из Гандхары^[760], но это утверждение противоречит материалам, связывающим Маурьев с Магадхой. Недалеко от Патны (древняя Паталипутра) расположено поселение Море (More), явившееся, по мнению Б.Пракаша, родиной Маурьев^[761], Б.Ч.Лоу сопоставлял имя Moriya (Maurya) с Moraṁvāpa, местом около Раджагрихи, древней столицы Магадхи^[762]. Это позволяет полагать, что Чандрагупта принадлежал к одному из кшатрийских родов, роду Маурьев, и не являлся шудрянским отпрыском династии Нандов.

В индологической литературе не утихают споры и о последовательности двух этапов борьбы Чандрагупты за власть. В.Смит, Х.Райчаудхури и другие ученые доказывали, что сначала он захватил власть в Паталипутре, а потом вступил в борьбу с греческими гарнизонами, а Л. де ла Валле-Пуссэн, Н.Бхатасали, Р.Мукерджи настаивали на обратном порядке событий^[763]. Политическая обстановка, сложившаяся в Индии после ухода войска Александра, а также сообщения античных (прежде всего Юстина) и индийских источников свидетельствуют в пользу второй точки зрения.

В юношеском возрасте, согласно индийской традиции, Чандрагупта жил в Таксиле, обучался наукам и вместе со своим наставником Чанакьей разрабатывал планы захвата магадхского престола^[764]. В Пенджабе, как свидетельствует «Махавамса-тика» (I.185), он приступил к формированию армии, набирая воинов из самых разных областей. Возможно, уже в это время Чандрагупта делал попытки выступить против Нандов: буддийские и джайнские сочинения сохранили рассказ о первой такой попытке, окончившейся неудачей^[765]. Чандрагупта и Чанакья поспешно двинулись к столице, не обеспечив прочность тыла. Не исключено, что они намеревались использовать войска греко-македонцев. Если верить Плутарху (LXII), юный Чандрагупта встретился с Александром и уговаривал его двинуться против царя Восточной Индии Аграмеса (Уграсены). Не располагая еще достаточными силами, он старался соблазнить Александра легкой победой, выступить же против него самого тогда, конечно, не мог: положение греко-македонцев в Пенджабе было вполне надежным. Вскоре, как известно, обстановка резко изменилась. Александр с основным войском двинулся на запад, а затем и совсем покинул пределы страны. Оккупированная территория была поделена между сатрапами, в том числе и между индийскими правителями.