Павел Колошеин Немного о грустном, но всё же с улыбкой Я скажу Вам по секрету: Если бы не коллектив, Так и жил бы в мире этом Ничего не сочинив. Сказка о золотом мышонке В доме, где хранят добро И где флаг висит на крыше. Там, где злато – серебро Жили серенькие мыши. Среди них жила одна И была такой же серой. Только серой быть она Почему-то расхотела. И с чего ей вдруг взбрело Свою шкуру сделать рыжей? Знать, решение пришло Когда течь открылась в крыше. Взвыли мыши. В сером стаде – Желто – белая ворона. В результате – склад в осаде. Круговая оборона. Тут приказ – осаду снять, Сдать позиции без боя, От норы ключи отдать, Чтоб работа шла без сбоя. Перекрасить в серый цвет Всё, что выглядит не серым. А в ответ скупое: «Нет! Цвет менять я расхотела». Желто серая война Длилась, в общем – то не долго. Воевала мышь одна С серой массой, но без толку. Всё осталось как и прежде. Мышку желтую убрали. Мыши в серенькой одежде Будни серо коротали. И ни лучика надежды И ни капли желтой краски. Только серые одежды, Нет ни радости ни ласки. Можно тут поставить точку В сей истории унылой. Но когда писал я строчку Вдруг мне Рыжик позвонила. И поведала – Мы часто Вкруг себя причины ищем, Но, задумайся, ведь счастье Выпадает даже нищим! Жизнь из круга выбивает, Может, просто для того, Что подумать заставляет – Не за что, а для чего!!! У меня внутри невольно Что-то вдруг перевернулось. И рука непроизвольно К рыжей краске потянулась. А мораль, как хлеб – простая. Подсказал мне голос свыше: В серенькой мышиной стае Хоть один быть должен рыжим! январь 2001 «Не стоит больше слюни распускать…» Не стоит больше слюни распускать. И так уж все с расшатанными нервами. Иль нам «Лошадкам тягловым» не знать, Что лучшие всегда уходят первыми. Ведь, лучшие всех лучше осознали, Что в Корабле одни сплошные течи. Здесь нам распятья организовали И мы тут лишь мишени для картечи. А горизонты те, что предстоит тебе освоить Неведомы пока ни нам и ни тебе. Коль будет всё удачно – сможешь нас к себе пристроить. А будем на плаву – возьмем тебя к себе А капитана вздернем мы на рее. Здесь очередь, кто всё исполнит это. А ты, Добряк, хоть всё добрее и добрее, Веревку дай, да мыло с туалета. 15.03.2003 Отцу
Об этом очень трудно говорить, Но, может, в этом есть всей жизни суть: Ты смог когда-то жизнь нам подарить, А мы лишь проводить в последний путь. 20. 01. 2004 Самое первое стихотворение Самая хорошая, Самая красивая, Почему с тобою Так легко всегда? Оттого, наверное, Что ты – моя любимая, Ты моя одна – навсегда. Пусть сейчас нам трудно И длинны разлуки, Но когда ты рядом, То в душе весна. Посмотри в глаза мне И скажи, что любишь, И в нежном поцелуе Наши замрут уста. Ты в мой дом приходишь, И приносишь солнце, И одним лишь взглядом Я твоим согрет. Протяни мне руки, Дай свои ладони, Я прижму их к сердцу И замру навек. Самая хорошая, Самая любимая, Самая красивая, Самая, самая Далекие семидесятые прошлого века Снег в апреле Отмели январские метели, Отворив широкий путь весне. Но вдруг посыпал снег в апреле И всё опять предстало в белизне И опять деревья, словно в сказке В белых одеяниях стоят И, искрясь на солнце, нежно, с лаской О зиме прошедшей говорят. И снова белый снег кружится. Словно пламя обжигая кровь. Кружится и ложится на ресницы. И напоминает про любовь Ту любовь, что больше не вернется, Что ушла зимою в холода. Ту любовь, что первою зовется, Что осталась в сердце навсегда И опять деревья, словно в сказке В белых одеяниях стоят. И, искрясь на солнце, нежно, с лаской О любви прошедшей говорят. Начало семидесятых прошлого века |
