Дверь открылась, вошел Ниасх, принеся с собой летнюю жару.

— Приветствую, господин, — Ра-ши коснулся лбом пола, — добро пожаловать домой.

— И я тебя приветствую, — усмехнулся полосатый кот, застегивая на шее у Ра-ши ошейник.

***Ниасх

Ниасх смял белое пушистое ухо, прислушиваясь как оно трепещет под его ладонью. Ра-ши тихонько заскулил, елозя в своих веревках, в неудобной вывернутой позе. Он погладил подрагивающий живот, провел пальцем по красному избитому анусу… Все тело белого кота было красиво расчерчено следами ударов, в некоторых местах кожа стала ярко бордового цвета, с выступающими алыми капельками крови. На попе, например. Ниасх принялся слизывать эти капельки, и Ра-ши снова жалобно заскулил.

Ему было мало, Ниасх видел. Каждый раз он заходил все дальше и дальше, прежде чем в глазах Ра-ши появлялось блаженное удовлетворение. И в транс тот больше не входил, словно не мог себя отпустить. Единственное, что себе позволял его белый котик — это с пугающей страстью отдаваться боли и унижению. Чего стоили хотя бы их встречи после работы. Ниасха неимоверно заводили эти сцены, он возвращался домой, сгорая от желания… Желания и какого-то запредельного ужаса. Потому что это был уже почти лайф-стайл, то, что никогда не должно было случиться в его жизни, но неумолимо в нее проникало. Он чувствовал, что настанет время — и вся их жизнь превратится в непрерывную сцену. Он уже и сейчас не может контролировать себя настолько, чтобы отказаться от предлагаемой ему покорности Ра-ши, его жажде страдания…

“Нет”, — подумал он, — “нет, я знаю же, что на самом деле ему надо. Я ведь уже ночью понял это”. Он лизнул пах Ра-ши по всей длине — начиная от припухшей дырочки и заканчивая налитой головкой, все было так удобно распахнуто перед ним.

— Расскажи, что тебе снится по ночам.

На лице Ра-ши отразился ужас:

— Нет… нет, господин…

— Нет? — Ниасх прищурился и перевязал ему основание члена. — Я не позволю тебе кончить, пока ты не исполнишь приказ.

— Нет! — Ра-ши задергался. — Отпусти меня!

Ниасх взял тонкий прут и десять раз со свистом опустил его на многострадальную нежную кожу промежности. Веревки не позволяли Ра-ши свести ноги, и тот самозабвенно плакал.

— Исполняй приказ.

— Н-н-нет… — белого кота всего трясло, от побоев ли, от сведенных членов или от нервов…

— Давай же Ра-ши, расскажи мне, с чего они начинаются?

— Я… — он всхлипнул, — в болотах…

— Молодец, хороший кот. Ты там был один?

— Нет… они…

Ниасх всегда подозревал, что змеи, их давние эволюционные соперники и антагонисты на этой планете, что они вовсе не были неразумными враждебными тварями. Они были разумными враждебными, просто некам повезло обогнать их в развитии. И рассказ Ра-ши, над которым проклятые змеи явно ставили опыты, то многократно насилуя и накачивая ядами, то излечивая, только подтверждал теории их разумности. А правительство, как всегда, скрывает.

Ниасх снова и снова вытягивал подробности кошмаров — до тех пор, пока тон Ра-ши не стал ровно безразличным, как будто тот был уже не здесь. Тогда Ниасх развязал его, оставив только ошейник.

— Смотри на меня, кот.

Взгляд Ра-ши был бесконечно усталым, словно из него выпотрошили душу. Так, наверно, и было. Ниасх осторожно расстегнул ошейник, заканчивая сессию, и отвел безучастного кота в купальни. Там ему пришлось немало потрудиться, лаская его и вылизывая, прежде чем в глаза Ра-ши снова вернулась жизнь. Наверно, подумал Ниасх, эти воспоминания следует проговорить еще много раз, прежде чем они перестанут мучить любимого.

— Ты умница, Ра-ши, я люблю тебя, — сказал он, обнимая такое большое и сильное тело.

Ра-ши извернулся, по-медвежьи сграбастав его, и прошептал куда-то в макушку:

— Я тебя тоже, Ниасх.

Эпилог.

*** Ра-ши. Год спустя

В этот раз миссия выдалась короткой. Каких-то три дня. Но все равно пришлось просидеть еще шесть в карантине. Парни трахались напропалую, празднуя удачное завершение и чествуя жизнь.

Ра-ши и О-шу, как примерные семейные коты, сидели у стеночки и старались не смотреть на это безобразие. По очереди они срывались в уборную, не в силах вынести выброса гормонов, который всегда случался в карантине, и там яростно дрочили.

Один раз разгоряченные парни попытались привлечь Ра-ши к их оргиям по старой памяти, но пара хороших ударов по мордам быстро привели их в чувство. Ра-ши и сам удивлялся себе. Прежде он обожал это время. Возможность подставить задницу, чтобы её растрахали до боли манила его, едва ли не больше азарта вылазки на территорию змей. Ниасх изменил его. Теперь миссии превратились в хоть и любимую, но работу, а сердце стремилось домой, к обожаемому возлюбленному.

Гормоны снова ударили в нос, заставив все тело затрепетать, а член встать строго вертикально полу. Ра-ши рванул в уборную. Нескольких движений ладони хватило, чтобы сперма выплеснулась в специальную выемку.

— Вы решили перевыполнить норму по сдаче анализов, — пошутил главный врач карантина, — поверьте, Ра-ши, нам уже достаточно и больше не надо.

— Идите нафиг, док, — отшутился тот, — вдруг пригодится? Говорят, для лица полезно…

Командир О-шу хмыкнул, услышав их пикировку, и с невозмутимым выражением лица отправился в туалет, сдавать свой “анализ”.

— Ладно, не кипятитесь, — фыркнул врач, — со следующей миссии вам будут предоставлять отдельные боксы при желании. Нам, конечно, сложнее будет отслеживать ваши реакции на обратную акклиматизацию, но…

Ра-ши пожал плечами.

— Давно пора, док.

Он прислонился к стене и прикрыл глаза. Еще полтора дня терпеть этот бедлам. А ведь это уже двадцать шестой раз. Ниасх будет крайне недоволен. И Ра-ши придется понести заслуженное наказание за каждый свой оргазм, полученный без разрешения господина. При мысли о том, как господин будет наказывать его, Ра-ши опять испытал волну возбуждения и спешно кинулся дрочить, едва не сбив командира с ног.

Наконец карантин оказался позади. Они шли по полю в сторону выхода, у стеклянной стены их выглядывали родные и близкие.

— О-шу, твой котик, видать, опять из корпуса слинял, вон, вдоль ограждения носится, — крикнул Ирис, указывая рукой на серебристого нека, подпрыгивающего в нетерпении на месте.

— Выпорю засранца, — сквозь зубы еле слышно пробормотал О-шу, но губы его так и расплывались в довольной улыбке.

— Ра-ши, а твоего пижона, что нет? — Шиповник смешно вытягивал шею стремясь разглядеть Ниасха.

— Может, в суде, — пожал тот плечами, старательно делая вид, что все в порядке.

Все, в общем-то, и было в порядке. Пусть не сейчас, но сегодня они точно с Ниасхом увидятся. Просто хотелось прямо сейчас. Прижаться мордой к его шее, вдохнуть знакомый запах, ощутить вкус, сплестись хвостами.

…Если бы не Ниасх, ничего бы не было, он бы так и прятался от своих кошмаров, постепенно превращаясь в бесполезного трусливого кота. Но господин с жестоким упорством раз за разом вытаскивал его из уютного кокона вялых мыслей и страхов. Запрещал скрывать хоть что-то, требовал рассказывать обо всем, что произошло на той миссии, каждую мелочь, каждый морок. В какой-то момент он и вовсе отказался от сессий, потому что понял, что Ра-ши требует от него жестокости, чтобы забыться. Это был сложный период для них обоих, но они справились…

Наконец они дошли до неспешно разъехавшихся перед ними полупрозрачных ворот. Первым из толпы метнулся Ши-ан, с разбегу запрыгнул на О-шу, едва не свалив здоровенного кота с ног, оплел его руками и ногами и принялся яростно покрывать лицо поцелуями.