— Я отправил запрос насчет Камиллы и остальных, — нашелся с первой попавшейся ложью Рихард, лишь бы остановить. И это помогло, Эрчер обернулся, посмотрел ему в глаза.

В коридоре было пусто, и Рихард затолкал Эрчера в освободившийся сортир, досадуя, что замок на двери сломан. Прижал к дверце кабинки, тот дернулся пару раз, но не в полную силу.

— Не сердись, это все ради высшей цели, — Рихард возился с ремнем, уткнувшись Эрчеру в плечо, чувствовал его запах и плыл. — Я тебя не отпущу, даже не думай, и так еле дотерпел. А ни с кем другим не могу, потому что люблю тебя.

— Я заболел, — хрипло сказал Эрчер, он не вырывался больше, только упирался ему в грудь руками, не пуская ближе.

— Тогда давай в рот, — легко согласился Рихард, член у него жестко встал от соприкосновения их тел. — Твои соотечественники, те, кто отказался сотрудничать, отправлены в трудовые лагеря, я скоро узнаю, в какие именно. Нескольких можно будет сразу вытащить, остальных потом, — Рихард облизнулся и погладил его по лицу. — Ну возьми, пожалуйста. Я быстро кончу, так тебя хочу.

Эрчер встал на колени и открыл рот. Вот именно такая покорность и приводила Рихарда в неистовство всегда, хотелось трахать и трахать, они с Эрчером идеально подходили друг другу. Но сейчас он сдерживался, хотя безумно хотелось толкнуться поглубже.

— Открой рот пошире, — он и не заметил, как перешел на альвеймский. — Дай я подвигаюсь аккуратно. Ты такой…

Эрчер совсем не старался, сосал только головку, иногда сбиваясь, но от этого было еще приятнее. Рихард несколько раз чуть не кончил, удавалось сдержаться в последний момент.

— Поласкай языком, как ты раньше делал, — попросил он Эрчера, проведя тому членом по губам, дверь скрипнула и распахнулась вдруг, а Эрчер зацепил его зубами.

Заглянул кто-то из местных, бывший комендант или кто-то из правления, Рихард не обратил внимания, послал нахуй в запале.

А потом Эрчер отстранился, почувствовав его подступающий оргазм, несколько капель попало на куртку и волосы. Рихард присел рядом с ним, обнимая, казалось, ноги не держали.

— Я к тебе приеду, как освобожусь, — он поцеловал Эрчера в губы и принялся вытирать салфеткой. — И смотри, если узнаю, что ты с кем-то еще ебешься, прибью.

Но вечером Эрчера не оказалось дома, и Рихард долго бродил по комнатам в одиночестве. Он даже съездил в управление, проверил, не арестован ли тот. Но Эрчер не значился в коротких пока списках. Просто шлялся где-то до утра, а Рихард, не дождавшись, уснул на диване в гостиной.

На следующий день он заставил себя сесть за отчет о проделанной на Даллене работе. Мысли замирали и разбегались, он все время думал о том, что надо обязательно встретиться с Эрчером и поговорить, все должно проясниться, может быть, тот просто занят или боится. В результате Рихард лишь указал точное местоположение маяков (интересно, как они сейчас выглядят), а остальное решил доделать позже. Все равно на Даллене ему еще неделю торчать, или даже больше.

Эрчер Веллинг

Эрчер поставил палатку на скалистом выступе и сел на самый его край. Перед ним простиралась долина Тысячи Водопадов. Если пройти ее пешком от начала до самого моря, то это займет не меньше полугода. И за это время успеет забыться все. Исчезнувшая дочь, которой он не в силах помочь. Разрушенная колония, мечта, которой он посвятил почти всю свою сознательную жизнь. И Рик, собственная постыдная слабость, заставившая его, как голодного, броситься на призрак любви.

Заходящее солнце окрасило водопады в золотисто-оранжевый. Эрчер подождал, пока они погаснут, потом ушел спать. Когда он спустится к морю, то срубит плот и отправится в путешествие вдоль скалистых пещер, думал он перед сном. Вдоль побережья живут драконы… А во сне уже увидел Рика, они вдвоем шли по лесу, но небо над ними было не синее, а того раскаленного бело-розового оттенка, что можно увидеть только на Хасефее. “Хочешь?” — спрашивал его Рик и подносил к губам горсть малины. Эрчер слизывал ягоды с его ладони, во рту было горько, как от белены, а руки Рика казались вымазанными кровью.

Он проснулся и долго смотрел в предрассветное небо сквозь квадратное окошко палатки.

А в жаркий полдень его догнал флаер со значком Управления колонии на боку. Значок этот был вписан в мохнатую альвеймскую звезду, и Эрчер поморщился, вытирая волосы. Он только что искупался в ледянящей горной речке и чувствовал себя преотлично. Пока проклятый флаер все настроение не испортил.

— Как вы меня нашли? — спросил он у выскочившего из флаера коменданта.

— Позаимствовал сканер у спасателей, — нервно хохотнул тот.

Эрчер болезненно скривился, вспомнив вдруг сцену, свидетелем которой довелось стать коменданту. Щеки залил лихорадочный жар, а ясный день на мгновение потемнел, словно Эрчер снова оказался на коленях в раздолбанной кабинке туалета, отсасывающий у альвеймского офицера. И увидел круглые от шока глаза вошедшего коменданта.

Он поспешно оделся, ему хотелось сказать, что он не знал, что Рик на самом деле Рихард и враг, а когда узнал, то так все сложилось, тот запутал его своей ложью… Но комендант молчал и странно мялся, а самому начинать такой дурацкий разговор было неуместно. Поэтому он вскинул на плечи рюкзак с ружьем и, коротко кивнув на прощанье, ушел.

— Эрчер! Постойте, вернитесь.

Он ускорил шаг и услышал, что комендант за ним гонится. Что за навязчивость.

— Оставьте меня в покое, — процедил он, резко развернувшись.

— Послушайте, Эрчер, я хотел просить вас вернутся в колонию.

— Зачем?

— Ваше знакомство с… То, что Рик оказался офицером разведки, он может помочь, вы же можете его… попросить за арестованных.

— Я не знал, что он разведчик, — с трудом выговорил Эрчер. — И не хочу ничего знать.

— Неужели вам все равно, что станет с нашими людьми?

— Неужели вы не понимаете, что колонии больше нет, а осталось лишь поселение при военной базе с выпивкой и шлюхами? Не понимаете, что они с нами делают? — он прикрыл глаза, пытаясь справится с внезапно вспыхнувшей злостью. — Если хотите спасти людей, посоветуйте им бежать из города и жить в дикости. Вдруг поможет.

— Не надо рассказывать мне то, что я и так знаю, — вспыхнул в ответ комендант, в последнее время им слишком часто приходилось сдерживаться, и стало так трудно не переходить грань вежливости.

— Прекрасно, тогда прощайте.

— Вы помните рассказы хасефейцев? А второго сына Риты? — сказал комендант ему вслед. — Неужели он не стоит даже попытки вашего разговора с Риком?

Уже во флаере Эрчер сказал:

— Его зовут Рихард, не Рик.

— Простите меня, Эрчер, я понимаю, насколько это унизительно, — пробормотал комендант, он был умным человеком, а потому не позволял себе самообмана. И всегда извинялся именно за то, чем действительно ранил.

“Немилосердная честность”, говорили про таких на Лонгдале, их прародине.

— Идите в жопу со своим пониманием, — Эрчер уставился вниз, на сверкающую водопадами и речками долину.

***

Эрчер посмотрел на очередных альвингов, выходящих из дверей управления. Опять не то. Комендант сказал, что Рихард сегодня там, даже предложил проводить. Но Эрчер предпочел дожидаться, сидя на бортике фонтана. Воду в фонтане почему-то выключили, и на дне валялись монетки, упавшие листья и даже неведомо как там заведшаяся рыбка, теперь дохлая.

Рихард появился только ближе к вечеру, он весело улыбался, идя рядом с болтающим приятелем. Эрчер поднялся и замер, не в силах заставить себя подойти. Но Рихард заметил его сам, и его улыбка стала натянутой.