Оценив сотворённую Шин миниатюрную скульптуру, я подхватил кружку с кофе и на некоторое время затих, систематизируя полученную информацию.

-- Рина вымоталась сильно, сейчас, похоже, доберётся до сестёр и вырубится на сутки, а то и на двое. Думаю, с остальными ситуация та же. Тревоги я не ощущаю, следовательно, могу сделать вывод о том, что всё обошлось.

-- Обошлось, -- как зачарованная, повторила Шинджу, и светло улыбнулась. Вздрогнула, посмотрела на наручные часики и взглянула на меня лукавым оранжевым глазом: -- Флагман, предлагаю отметить это событие в онсэне. И придумать для Карины что-нибудь приятное.

-- Придумаем, Совушка, -- расправившись с кофе, я поднялся, подал руку Шин, помогая покинуть стол. -- Вот в онсэне думалкой и будем шевелить.

-- А может, не только думалкой, -- хихикнула Муракумо, разрывая дистанцию и первой скрываясь на лестнице.

-- Это обещание? -- поинтересовался я в темноту, не надеясь, впрочем, на ответ.

-- Я подумаю, -- долетел до моих ушей слабый, искажённый поворотами голос Муракумо.

Но нотки веселья и кокетства в нём чувствовались очень хорошо.

Я покачал головой.

Флагман, блин, тужуркой тебя наружу... Не испортить бы девчонку...

Тройка, семёрка, туз...

Эмден

Ксеня, выдавив усталую улыбку, отложила медицинский планшет в сторону и с удовольствием потянулась:

-- Ну вот, Ада, и пришёл конец твоим мучениям.

Эмден с задумчивым видом почесала кончик носа, чихнула, и, извинившись, попыталась подняться из ложемента.

-- Лежи-лежи, -- поспешила отговорить её от необдуманных действий Иртыш. -- Мониторинг сначала нужно перекинуть на дистанционку.

-- Да в Бездну мониторинг, Ксеня, -- отмахнулась Эмден. -- Я и так себя прекрасно чувствую.

Госпитальер нахмурилась:

-- Ада, солнышко, поверь -- я того же мнения, но вот если Мутсу увидит, что дистанционные датчики неактивны или, что ещё хуже, шлют кривую телеметрию и некорректные данные, живо открутит мне тыковку и будет в своём праве.

Ада, выслушав быструю, произнесённую на одном дыхании тираду аватары ГС "Иртыш", кивнула и расслабленно откинулась в мягкое лоно ложемента. А сердце на миг сладко стянуло от одной только мысли, что Эмден теперь не одна.

Влада... Снаружи грубоватая и самоуверенная, жёсткая даже, но внутри -- мягкая, нежная, способная не только чувствовать, но и понимать. И принимать. Принимать так, как приняла саму Эмден -- со всеми её, как говорят русские, тараканами, с её монументальным фатализмом, даже -- с неясным статусом отношений с Туманницей по имени Агата. Ада посчитала, что это будет, как минимум, проявлением крайней подлости, если она умолчит о той, что спасла её, и рассказала Мутсу всё как есть, не утаив ни слова, ни события, и говорила, зажмурившись до рези в глазах, до цветных пятен, до боли в веках и выступивших невольно слёз -- и боялась посмотреть в глаза. Боялась увидеть в них отчуждение, -- не ненависть, не ярость, не гнев -- боялась, взглянув в мягкую зелень, увидеть, что с этого момента стала чужой...

Не увидела. Не почувствовала.

Влада тогда только крепко-крепко обняла Эмден, неумело ткнулась губами в губы, и тоном, не терпящим двоякого или некорректного понимания, в совершенно несвойственной ей манере уведомила, что ни доминировать, ни командовать, ни указывать не собирается, и будет удовлетворена одним лишь фактом хоть какой-то взаимности.

В ту ночь они распотрошили стратегическую заначку коньяка Влады, наведались на продуктовый склад и, в конце-концов, до утра просидели на крыше общаги, то утыкаясь мокрыми носами другу в плечи, рыдая взахлёб, то бережно передавали из рук в руки трубку -- в кисете табака оставалось мало, но спускаться вниз за добавкой ни той, ни другой не хотелось... Мутсу сыпала байками из жизни инструктора и второго по значимости члена студсовета, Эмден, переборов себя, выплёскивала всю ту чёрную, беспросветную тоску, накопившуюся в ней с момента инициации, а Влада слушала, слышала, кивала и поддакивала в нужных местах, задавала наводящие вопросы, пытаясь понять Аду, а девушка, носящая прозвище Белый лебедь Востока, чувствовала, как цепкие лапки закоренелого одиночества нехотя отпускают душу из своей мёртвой хватки, как осыпается броня цинизма и прагматичности, и даже дышать становится легче и чище...

-- ...ончена, -- вторгся в сознание Ады голос Ксени.

Девушка встрепенулась, непонимающе посмотрела на госпитальера:

-- Что, прости?

Рыжая, мягко улыбнувшись, спокойно повторила:

-- Синхронизация датчиков закончена, отклонений нет, -- и, хитро сверкнув бездонной синевой глаз, спокойно добавила: -- Я, конечно, понимаю, давно нормально не общались, любовь-морковь и всё такое... Но хотя бы сегодня воздержитесь от избыточных нагрузок, мне совсем не светит вместо завтрака вычищать логи и корректировать инфографику.

До Ады некоторое время не доходил смысл обтекаемых формулировок Иртыша, а когда всё же поняла, то лишь рассмеялась:

-- Ксеня, какие нагрузки? Мне ещё два дня с тростью ковылять.

-- Три, -- поправила её Иртыш. -- Недели.

Эмден едва не задохнулась от возмущения, но даже выругаться не успела.

-- Третьей ногой она тебе двое суток послужит, а дальше хоть в ножны упакуй, но постоянно носи с собой. Зря мы с технарями, что ли, её всякой полезной начинкой набивали? Пассивный мониторинг, сбор и выгрузка данных на отдельную, прекрасно защищённую гроздь, ежевечерне, с принудительным режимом сна в ночное время.

Ксеня тряхнула чёлкой, устало потёрла виски:

-- Но если тебе трость мешает, так и скажи, выдам стандартное оборудование мониторинга, предписанное верхушкой. Всего-то спецкорсет, метров пятьдесят проводов, да автономный модуль сбора и хранения данных, умещающийся в обычном тактическом рюкзаке.

Ада прикинула размеры официального обвеса и трости, и с недоумением воззрилась на аватару госпитального судна:

-- На тебя что, Туман работает?

-- Не-а, -- довольно улыбнулась Ксеня. -- Просто к техникам нужно знать правильный подход.

Госпитальер, протянув руку, помогла Эмден выбраться из кокона нового саркофага, и, сходу вручив в подрагивающие пальцы простенькую на вид трость образца позапрошлого века, лёгким шлепком по попе задала направление на выход.

-- И не забывай мои слова о нагрузке, Лебедь.

-- Спасибо, Ксеня, -- Ада остановилась перед дверьми, обернулась: -- А тебе нужно поспать, док, очень нужно.

-- Иди уже, -- фыркнула Иртыш, сама тайком косясь на дисплей и радуясь, что на сегодня активных задач больше не осталось.

Кивнув, Эмден, осторожно опираясь на трость, покинула палату и направилась к подземному переходу. Сообщение Владе отправлено, и та сама её не простит, если Ада после долгих процедур не поест нормальной пищи.

Эмден едва заметно улыбнулась, представив на миг Мутсу в костюме нянечки, с бутылочкой активного питьевого раствора из спецрациона Дев Флота.

Под ярко освещёнными сводами перехода разнёсся тихий смешок:

-- А ей, определённо, такой наряд бы подошёл.

***

Мутсу

В чём самое главное отличие преподавательского крыла общаги, так это в заведомой избыточности жилого пространства. Весь педсостав с лёгкостью умещался на одном этаже, а ещё два пустовали в резерве. Так что директор пошёл навстречу, сам резонно рассудив, что преподавателю, пусть и временному, не дело обитать в гостевой зоне, и без лишних вопросов подписал запрос на выделение жилого помещения. Специфика психологии рейдера ни для кого не была тайной, а потому на третьем этаже были переведены в актив две комнаты, в начале и конце коридора. В дальнюю временно заселилась Анубис, ей легенду прима-драйвера ломать ни к чему, а остальные о новой категории пилотов-командиров знают слишком мало, искренне считая, что драйверам на кораблях выделена только бронекапсула управления. Туманница, конечно, могла жить в своём корпусе, но тогда это вызвало бы волну избыточного интереса, потому Аида пошла навстречу, с искренним интересом влившись на правах приходящего слушателя и приглашённого технического специалиста в учебный поток первого курса.