Вынырнув из мыслей, с удивлением заметил, как тело, действуя на полном автомате, наливает из заварника себе очередную порцию чая, руки тягают кексик, аппетитно топорщащийся бугорками изюма, а инициатор самокопания -- что-то договаривает:

-- ...знать, почему запрещены контакты с людьми? -- Адмирал, притворно поморщившись -- ну вот прекрасно читается его мимика и моторика, как ни скрывай -- потянулся к пухлой папке. -- Виктория, вам просмотр данных материалов очень не рекомендуется...

-- Но не запрещается ведь? -- Пигалица даже как-то воинственно вскинулась, явно готовая отстаивать своё право сунуть нос в готовый ускользнуть мимо её глаз секрет.

-- Были бы вы обычным подростком -- к материалам, аналогичным содержащимся в этой папке, смогли бы получить доступ только после совершеннолетия и при наличии действующей справки от психиатра. Девы Флота в этом плане имеют не в пример более стабильную психику, про способности к построению логических цепочек вообще молчу. В любом случае, ознакомиться с материалами придётся. И, поверьте мне, лучше уж так, заранее, чем под взглядом сотрудников Особого отдела.

Кажется, уже понял, на что намекает директор. Если догадки верны, то чаепитие до этой таинственной папки -- один из скрытых психологических тестов. Проверим.

Директор извлёк из папки толстую пачку фотографий и подвинул их Грейс, как самой близкосидящей.

Листает медленно, на лице -- сквозь маску отстранённости -- попеременно прорываются выражения брезгливости и омерзения, кожа бледнеет. Не просмотрев и трети, отворачивается к стене и, не глядя, передаёт папку сёстрам.

И Карина, и Марина просматривают фото довольно быстро, но по взглядам видно -- ни одной детали не упускают. На лицах -- вежливое любопытство, и лишь иногда брови чуть-чуть синхронно вскидываются, дескать: надо же, и такое возможно?

Следующий в очереди я.

Ну да. Прав. На все сто.

Первое же фото -- кровать, в ней какая-то неаппетитная масса. На стенах -- засохшие росплески и подтёки крови. В перемолотых останках с трудом, но можно опознать то, что некогда было мужчиной.

Следующее фото. Тело по грудь. Всё, что выше -- словно срезано кривой бензопилой.

Следующее напоминает предыдущее, с той лишь разницей, что у трупа просто нет головы. Судя по цвету -- именно то, что от неё осталось, неживописно расплёскано по ближайшей стене.

И так -- фото за фото. Без маркировок, без подписей. Но и так всё понятно. Быстро пролистав оставшиеся снимки, передаю стопку француженкам и натыкаюсь на блестящие любопытством глаза сестёр. Пожимаю плечами, типа -- ну, трупы. И что?

Да ничего, -- синхронным лёгким наклоном голов возвращают ответ имперские аватары.

А Лилиану начинает тошнить. Общая бледность и характерные подрагивания грудной клетки и гортани. Не удержит в себе.

Быстрее, чем успеваю оценить поведение француженки, подхватываю из рук Марины бумажный пакет -- и когда только успела достать? -- и, раскрывая в движении, передаю Лилиане.

Вовремя.

В глазах Терезы -- сострадание, боль и забота. Поддерживая волосы подруги одной рукой, второй не даёт ей упасть со стула или влететь при очередном спазме лбом в столешницу.

Виктория, подобрав оставленные без присмотра снимки, с задумчивым видом перелистывает их, как школьный блокнот-анимацию и, не выразив никаких эмоций, передаёт дальше.

Вслед за Лилианой выворачивает креолку и азиатку. Обоих, кстати, в вовремя подсунутые пакеты.

-- И что такого? -- удивляется Виктория. -- В той же Мёртвой Массе, хоть она и без полного погружения, и даже VR не поддерживает, мясо было в разы омерзительнее.

-- Это, милые леди, -- самым мрачным и серьёзным тоном резюмирует директор, собрав все фото обратно в папку, -- то, что остаётся от обычных людей, попавших под эмоциональный всплеск канмусу. Где-то сдавили партнёра в порыве страсти, где-то -- отвесили пощёчину, где-то -- просто, пробегая мимо, оттолкнули в сторону или же в самоволке нарвались на компанию людей, желающих... кхм... "поближе познакомиться", да.

Часть девушек ёжится. Видимо, там, на родине, у них были какие-то отношения.

А теперь вот до них дошло, что могло случиться с их возлюбленными.

-- Вот поэтому после инициации Девам Флота категорически запрещено иметь отношения с людьми.

-- Разрешите обратиться, тащ Адмирал? -- тяну руку вверх, как восхищённая первоклассница.

-- Разрешаю, Николь.

-- В Консолидации, по крайней мере, на той базе, где прошла большая часть моей инициации, куратор ничего не говорила о вероятности подобного исхода тесных отношений. Они не в курсе, или?..

-- Или. Демократия и толерантность. Ты можешь найти себе пару... мнимую. Персонал вежливо и ненавязчиво даст попятный, оформленный в психологически максимально комфортные рамки. Чтобы даже малейшей обиды не зародилось.

-- Принято. Благодарю за предоставленную информацию. Вопросов больше не имею.

-- Что же теперь делать? Или, если прижмёт, будете нам смертников подсовывать? -- язвит белокурая конфедератка, брезгливо косясь на соседку, вытирающую губы тыльной стороной ладони.

-- Нет. У нас на этот счёт есть вполне действующий набор решений, -- улыбается Адмирал, с совершенно спокойным видом допивая чай.

Держит паузу, повышая градус заинтересованности.

В конце-концов, заёрзала даже Грейс, что, видимо, послужило индикатором должного уровня внимания к своей персоне.

-- Все мы взрослые люди, -- сказал директор. -- И не надо ухмыляться. Воплощение корабля -- так же и его экипаж, включая общий возраст. Юридически не обосновано, конечно, но не суть важно. Важно то, что отношение к вам совершенно не вписывается в привычные людям рамки воспитания.

-- Итак, -- продолжил Адмирал и, глянув на часы, многозначительно хмыкнул. -- Время позднее, до отбоя недалеко уже, а вам ужин-С*** пропускать никак нельзя. Поэтому кратко и без подробностей -- всё, что заинтересует, узнаете у вашей старшей по курсу. Заведение, как вы, наверняка, уже заметили, у нас весьма специфичное, контингент -- полностью женский...

-- А вы? -- фыркнула та же конфедератка.

-- А я не мужчина. Я офицер, -- спокойно обрезал директор. -- Продолжу, с вашего позволения. Итак, здесь нет мужчин. Учитывая запрет на связи с обычными людьми и гормональное состояние, свойственное вам в силу биологического возраста организма, вполне вероятны отношения между собой. Попрошу придержать возмущения при себе и дослушать до конца, -- говорит жёстко, каждым словом впечатывая снова встрепенувшуюся было блондинку. -- Итак, леди. Официально романтические отношения между ученицами не приветствуются, однако -- массовых разрушений ни на территории Школы, ни, тем более, снаружи, никто не хочет, и потому, если особо не выпячивать свои потребности, на это смотрят сквозь пальцы как старшие курсов, так и персонал базы. Я не оговорился, Школа -- лишь часть базы, и преподаватели, а так же члены преподавательского состава -- лишь часть персонала. Включая логистов, штат психологов, а так же таких не очень приятных в общении людей, как представители Особого отдела. Так вот. В выходной у вас достаточно свободного времени, чтобы посетить, кхм, не афишируемую часть Школы, расположенную в квадрате NO-18 относительно карты. В учебные дни доступ туда закрыт, в выходные -- автоматика перестраивает лабиринт таким образом, что подход к уже занятым постройкам перекрывается. Так что помешать никому не сможете. Данная территория -- единственная, не оснащённая системами активного наблюдения, так что о конфиденциальности можете не беспокоиться. Что же касается мальчиков... Можете обратиться к старшей курса или в студсовет за разрешением доступа в Сеть. Посредством защищённого анонимного канала можете осуществить заказ в любом удобном для вас секс-шопе из списка авторизованных поставщиков, доставят через длинную цепочку пересылок, не нарушая условий конфиденциальности. Тем же, кому таких заменителей мало или не устраивают -- в том же квадрате дорожка R2 с аналогичной системой контроля доступа. Роботизированные манекены, конечно, не люди, но -- повредить их гораздо сложнее.