Сброс уже привычный: первыми тихонько десантируются подводные лодки и, соблюдая режимы радиомолчания и маскировки, занимают позиции, передавая по принудительно ослабленной внутренней связи текущие координаты стаи, места наибольшей плотности скоплений примитивов, данные о глубине, течениях, температурных слоях, прозрачности воды...

Следом идут эсминцы, уже разобравшие для себя углы и сектора атаки, сконфигурировавшие очерёдность состава и типа БК. Медицина и снабжение, выйдя на воду, тут же получают в эскорт Усугумо, а её место занимает Москва, принимая на себя полномочия лидера-1. Следом ссыпаемся и мы с Гнейзенау, на ходу разворачиваясь в связку ведущий-ведомый или первый-второй номер: сверхтяжёлый доспех в конфигурации мод-4 не может похвастаться мощной артиллерией, всего два ствола ГК, да универсальные металлорезки, остальное -- усиленные торпедные аппараты, бомбомёты, ракето-торпеды да неприлично огромный горб наспинного РПМ[1] на две сотни сверхзвуковых зубастых подарочков с функцией подводного хода, а сзади-справа идёт немка, облачённая в тяжёлый варсьют мод-2 -- заточенный больше под надводное поражение целей, хотя полсотни ракет тоже в наличие, да бодрая пачка торпед и довольно скромная по габаритам, но не по качеству, система ПТО.

Мутсу неторопливо скользит по воде на подстраховке, выдерживая дистанцию в пятнадцать миль, а Анубис легла в дрейф у самой границы спецбакенов.

Впрочем, чтобы жизнь мёдом не казалась, наше милейшее зеленоглазое руководство решило усложнить задачу, доведя до нас информацию по факту:

-- Условия меняются, команда. На удалении, равном вашей дистанции, Анубис сбросила массогабаритную имитацию спаскапсулы джампера. Новая задача: провести эвакуацию условного терпящих бедствие до того, как Глубинные полакомятся металлом и мясом. Вперёд, бойцы!, -- сообщение Мутсу заняло сущие доли секунды, миг спустя к тёмному серебру корпуса "Анубис" спикировал транспортно-грузовой дрон, а я занялся выработкой тактики.

***

Хорошая штука -- дроны.

Ещё лучше то, что им не требуются привычные каналы управления, с лёгкостью подавляемые Мглой Бездны, всегда генерирующейся там, где есть Глубинные. Пока доспех на Деве, дрон воспринимается как часть собственного тела, которую ты старательно отлежал и теперь шевелишь, например, пальцами, держишь ручку или хватаешь кружку, но обратной связи при этом не ощущаешь. И вроде есть онемение, и странное чувство не-совсем-своего-тела, но, в то же время, этой частью можно управлять, можно получать с неё картинку, раздавать приоритет целям в обход заложенных алгоритмов -- практически не отвлекаясь от прямого боя.

Раньше и авианосцы, и иные воплощения, имевшие в арсенале самолёты, гидропланы, вертолёты или иные ЛА[2], использовали громоздкую, энерго-, ресурсо-- и нервозатратную систему трансформируемых носителей, выполненных, как правило, в виде стрел, метательных ножей, болтов и прочих высот средневекового оружейного гения: получив при старте накачку энергией, зацепив остаточное поле Девы Флота, снаряд-носитель, выйдя на безопасную для канмусу дистанцию, начинал преобразование в исходную компактную версию ЛА. И сам старт, и накачка, и необходимость постоянно поддерживать боевой медитативный транс буквально сжигали нервы и резервы сил Дев, и, как результат, после каждого столкновения с Глубинными канмусу надолго переселялись в регенерационные саркофаги медчасти.

Сейчас несколько проще. Большинство модов варсьютов оснащено дронами, квадрокоптерами и иными версиями БПЛА[3], а синтезатор, форматор и некоторый базовый запас ключевых элементов в своей совокупности позволяют не заострять внимание на боевых потерях ЛА, нивелируя шансы остаться без разведки и воздушных средств ПЛО: новый дрон собирается за считанные секунды, а если запас готовых частей иссяк, то счёт в любом случае идёт на считанные минуты, но никак не на часы и дни, как требовалось ранее.

И потому, подняв свою авиацию в воздух, подключившись к циркулярной сети нашего воздушного щита, я смело заявляю: дроны -- это хорошо.

***

Схема действий проста: Левиафан, как самая быстроходная и бесшумная субмарина, обходит стаю слева, запускает торпеды-приманки, отвлекая внимание Глубинных всплесками вкусного рентгеновского излучения и выброшенной в воду взвеси, состоящей из стружки титана, бокситов и следового количества мазута. Для Детей Бездны такая приманка должна выглядеть куда аппетитнее, чем скучная керамика капсулы, и, так как прайм-особью стая не усилена, подсказать живущим голыми инстинктами диким, что это ловушка -- просто некому.

Тихоня, отстрелив приманки с темпоральным взрывателем, продолжает движение по дуге, Зайка в это время обходит их снизу-справа, прячась в довольно сильно изрезанном придонными течениями рельефе и прикрываясь коралловыми наростами. Эсминцы по широкой дуге обходят стаю со стороны Дельфина, контролируя отставших и потихоньку приближаясь к капсуле, а мы с Гнейзенау играем первую скрипку, отвлекая внимание примитивов на себя в тот момент, когда дикие поймут, что их слегка развели с вкусняшками.

Свирь и Спика под прикрытием Усугумо стараются не отсвечивать, и, так как все имеют на вооружении снайперские комплексы, оказывают дальнюю поддержку, сама же эсминец попутно осуществляет коррекцию огня, опираясь на мощь "Аргуса" -- специального дрона высотной и противолодочной разведки.

***

М-да...

Навоевали...

Примитивы, представленные, в основном, Глубинными на ранних стадиях развития -- самая крупная особь, если верить внутреннему радару, едва ли достигла десятка метров, -- кончились, не успев начаться.

Личинки эсминцев, тройка авианосцев, десяток субмарин да по паре транспортных и танкеров, учуяв приманку, споро собрались в комок и, играя на опережение, слитным комком поспешили к месту подрыва. Плотность такая, что грех не воспользоваться случаем, и Дельфин, получив согласие, постоянно меняя позицию, отправила по Глубинным хорошую серию умных ракето-торпед "Лазурь-8м ОФЗ". Параллельно с ней отстреливаемся и мы с Гнейзенау, немка -- отсекая возможные векторы отхода, я -- прямо в центр. Весь запас БК использовать нерационально, да и плотность у стаи такая, что и моей двадцатки, даже если три четверти перехватят, должно хватить с запасом.

Да, наши с Гнейзенау торпеды не чета смартам Дельфина, но и не брёвна-прямоходы образца почти полуторавековой давности. Остаточное поле рассеивается достаточно медленно, чтобы иметь возможность управления всем роем на удалении в двадцать-двадцать пять километров. "Лазурь" не даром за глаза именуют ещё и "Тенью" -- внешний корпус устройства выполняется из хитрого пластика, армированного графеном и ещё десятком сложновыговариваемых соединений, по свойствам весьма близкого к органике с чудовищно низким коэффициентом трения и сопротивления. Получив целеуказание, смарты неторопливо подбираются на дистанцию прямого рывка, тихим ходом и минимумом шума сливаясь с окружением, а специфика покрытия, динамически комбинируя стелс-технологии и систему оптического камуфляжа, снижает вероятность преждевременного обнаружения почти до нуля. Как итог, противник имеет все шансы получить крайне неприятный сюрприз повышенной убойности прямо внутри формации.

Ведомые голодом, Глубинные слишком поздно обратили внимание на наши с Гнейзенау снаряды, торопливо бросились врассыпную... Чтобы тут же схлопотать подрывы "Лазури", вышедшей на ударную дистанцию. Ракето-торпеды Дельфина, формируя пузырь суперкавитации, почти мгновенно набрали максимальную скорость, навелись на примитивы снабжения и, скачком сократив расстояние, сдетонировали.

Я так и не понял, что за боевое и взрывчатое вещество используется в "Тенях", но то, что с Детьми Бездны оно справляется играючи -- понятно и без копания деталей. Процесс подрыва на внутреннем радаре выглядел впечатляюще: словно цветок фейерверка распустился на глубине, тысячи крохотных осколков прыснули во все стороны, буквально вгрызаясь в тела примитивов, прорубая, прожигая в них свой путь. Танкеры и снабжение -- Глубинные своеобразные, в раздутых брюшках несут такое количество ядрёной химии, что, случись подрыв с повреждением ёмкостей, начинается просто скачкообразное окисление содержимого с каскадным увеличением температуры -- наверно, что-то визуально схожее случается, когда посреди склада ГСМ кто-то, не дружащий с головой, разом поджигает коробку римских свечей.