Марс, в частности провинция Фарсида, встретил неожиданно хорошей, для этого времени, погодой, не поднимая своими страшными ураганами миллионы тонн красной пыли, что давало возможность насладиться панорамой окрестностей высочайшего вулкана. Синоптики не обманули, пообещав около недели, относительно безветренной погоды. Головокружительное зрелище, похоже, заворожило всех прибывших исследователей. Все четверо стояли, молча, глядя на укрытые легкой дымкой, бескрайние просторы Великих Пустынь.

Зрелище, одновременно восхищающее и наводящее глубокую тоску и печаль о чем-то, что ушло безвозвратно. Еще никто не доказал, за пять лет исследования, после первой высадки человека на Марсе, что здесь когда-то существовала разумная жизнь. Но щемящее чувство все равно не покидало.

Особенно грустно было спелеологу Арчи Брауну, который на Марсе был впервые. Может, это было вызвано тем обстоятельством, что сейчас, он, своими глазами, видел то, о чем зачитывался в детстве. Первый раз, будущий спелеолог Арчи, посетил Марс, еще учась в школе, уйдя с головой в произведения Рея Бредбери. Впрочем, после этого, он уже никогда его не покидал. Его богатая фантазия живо рисовала марсианские города хрустальных домов, и фруктовые сады с прозрачными, но ароматными плодами, что орошались голубой водой, которая серебристым звоном лилась по знаменитым каналам.

Книги, фильмы, плакаты пейзажей Марса и первого астронавта, чья нога первой ступила на красный песок, которыми была увешана его комната, и даже красные сны не могли утолить душевный голод и тоску по Марсу. Углубленное изучение астрономии и окончание школы с высшими оценками помогли поступить в академию астрогеологии. Это был первый шаг. Окончив отделение горных разработок, по специальности вулканолог, спелеолог, Арчи Браун вышел в большую, взрослую жизнь. Целеустремленность и трудолюбие, практика на Луне и пролетающих поблизости астероидах, проявленный при этом героизм стали своеобразной визитной карточкой на Марс.

Брауну было немногим за тридцать, когда его вызвал к себе в кабинет шеф и сообщил, что на следующий год, на Марс, отправляется очередная экспедиция. Цель, которой состояла в том, чтобы как можно тщательнее изучить недра легендарного Олимпа. Для этого, естественно, требовались высокоподготовленные специалисты в области горных разработок. Арчи был специалистом, успевшим себя зарекомендовать и его кандидатура, была одобрена. Так он оказался здесь, на Марсе.

Сейчас, оглядывая эти безжизненные пустыни, стоя на великом вулкане, Браун был уверен, что теперь он сможет действительно себя реализовать в полной мере. Он добился своего. Он здесь. И кто знает, может именно ему посчастливится, первым обнаружить следы, некогда существовавшей здесь цивилизации. Браун был просто уверен, что никто другой, не заслуживает чести быть первым. Тем более он верил, что Марс был, обитаем, не смотря на все научные утверждения. Где то глубоко в душе, или может в глубинах одержимого сознания, Арчи верил, что возможно еще сохранился очаг разумной жизни. И сохраниться он мог только в недрах Олимпа. В пещерах этой горы, потухшего миллионы лет назад вулкана, где должны были жить его неземные, марсианские боги.

Впечатленный открывающейся панорамой, Браун медленно снял кислородную маску, желая вдохнуть в себя чистейший воздух. Тот нехотя, прохладной разряженной волной, наполнил его легкие. Вдох. Еще. Браун не мог надышаться своей мечтой! Голова кружилась и совсем не из-за недостатка кислорода! Он был на Марсе, который лежал у его ног и, все теперь, было в его руках!

Первая вылазка в пещеры легендарной горы состоялась уже в первый день после посадки. Команда носила портативное оборудование, чтобы уже завтра приступить к исследованиям. Арчи жадно рассматривал неровные туннели, по которым когда то текла раскаленная лава, как кровь по венам. Но сейчас, с геологической точки зрения Марс был мертв. Пульс не прощупывался. Ученые не исключали, что глубоко в недрах его сердце еще бьется. Но очень тихо, как у человека, погруженного в летаргический сон.

Не смотря на то, что сознание Брауна было одержимо глубокой верой в существование жизни на Марсе, он понимал, что на ее поиски могут уйти годы….

Сидя в жилом модуле, надежно закрепленном на одной из площадок Олимпа, Браун отрешенно смотрел в окно, разглядывая фантастические пейзажи. В руке он держал кружку с давно остывшим кофе. Его товарищи сидели за столом, что-то обсуждая и горячо споря.

– Арчи! – позвал командир экспедиции, капитан Чарльз Беллами, борода которого делала его еще более солидным, соответствующим своему званию – о чем задумался?

Браун неопределенно пожал плечами, даже не повернувшись в сторону командира.

На завтра была намечена очередная вылазка в пещеры, с целью более углубленного изучения состава горных пород и озер, обнаруженных в прошлом году автоматическими зондами. Может завтра? Должно что-то было случиться именно завтра.

Капитана Беллами занимали текущие насущные вопросы, которые он и разбирал со своей командой.

– К погружению все готово? – спросил он Нила Рендолла, задачей которого было изучение подземных озер – не забудь только, пожалуйста, компрессор, чтобы мы ни бегали, туда-сюда, по сто раз.

– Командир, кто из нас аквалангист? – спросил Нил, недовольный, что его постоянно проверяют – тут команда профи, а не туристов. Компрессор я уже отнес.

– Я командир и я отвечаю за эту экспедицию. У нас всего неделя. Мы должны успеть сделать все и немного больше, не теряя время, которого и так в обрез! Сами знаете, что здесь будет твориться через неделю. Сдует все к чертям!

– Успеем, – уверенно заявил штурман, Тим Болтон, вставая из-за стола – я проложил оптимальный маршрут по имеющимся данным, с остановками, непредвиденными задержками. Через два дня мы должны вернуться. Максимум четыре.

Запрыгнув на второй ярус, он закрыл иллюминатор шторой, чтобы заходящее, тусклое Солнце не мешало спать. Последовав его примеру, на свое место забрался Нил, бормоча себе под нос, что-то про компрессор.

Командир остался за столом один. Он посмотрел на Арчи, который все так же, неотрывно, смотрел в окно, за которым уже загорались яркие звезды.

– Что тебя так беспокоит? Я вижу, это не страх. Тревога.

Арчи повернулся и пристально посмотрел на командира пустыми глазами, в которых жизни было не больше, чем кислорода в атмосфере. Капитану Беллами стало не по себе.

– С тобой все в порядке?! – чуть громче спросил командир.

Взгляд Брауна, наконец, сфокусировался, в глазах появились признаки жизни.

– Да, все в порядке – рассеянно ответил он – просто задумался.

Командир встал и медленно подошел к спелеологу. Крепкой рукой сжал его плечо и, внимательно заглянув в глаза, чуть наклонившись, тихо спросил.

– Что с тобой происходит? Я не первый год на Марсе, хоть и первый раз на Олимпе. За моей спиной десятки экспедиций и поверь, распознать страх у новичка для меня не проблема. Но ты не боишься…. Ты просто обеспокоен чем-то.

– Я беспокоюсь, что не успею за это время найти… – Браун замешкался на секунду, но потом уверенно продолжил – найти, что нибудь стоящее. Это моя первая научная работа и так мало времени. Это дело всей моей жизни, понимаете?!

Беллами его понял. И успокоился, списав странное поведение на ученые амбиции, в первом же полете свершить великое открытие. Он сам был такой же двадцать лет назад. Но все прошло уже после второй экспедиции, когда мечты уступают место обыденному труду первооткрывателя.

Раннее утро. Суета в тесном жилом модуле, наполненном запахом крепкого кофе. Мужчины уходили на три дня, изучать открытые совсем недавно пещеры и, подготовить почву для следующих экспедиций. Они были первыми в поэтапном, углубленном изучении Олимпа.

Всего месяц назад в этих пещерах работали строительные бригады, проводя освещение, устанавливая сенсорные камеры, подготавливая удобные спуски в глубокие шахты и места ночевок. Теперь в этих, относительно комфортных условиях, не тратя время на бытовые мелочи, команда Чарльза Беллами, должна провести три-четыре дня и вовремя вернуться на орбиту.