Петро по часам прикинул: сейчас его ребята в машины заготовки грузили, трубы и прочее. Грузили и, между прочим, по бригадиру прохаживались. Мол, мы здесь ишачим, а Петро похмеляется. Мастер же, конечно, сказал, да кто поверит. Знаем, мол, эти болезни, сами такие.
Возле дверей зубного кабинета уже четверо сидело. Все мужики. Тут пятый подошел, спросил осипшим голосом:
- Принимает?
- Принимает, - зло ответил Петро. - Только где неизвестно.
- А-а-а, - понимающе протянул подошедший.- Это у них пятиминутка. К десяти придет...
- Какая пятиминутка? - спросил Петро.
- Совещание. Как тебя лучше лечить. Они же тебя приметили и теперь советуются, чем тебя лучше лечить...
- Ладно, ты мне мозги... не это... - остановил его Петро.
- А может, он в больнице...- продолжал шутник.- Вполне возможно.
- В какой больнице? Ты чего?
- В настоящей, где лежат. Сначала он там посмотрит, потом сюда.
- Ты это брось, - не поверил Петро. - Гляди, - показал он свой талончик. Грамотный? Ясно написано. Девять ноль-ноль. Понял? А на хрена бы они тогда эти бумажки писали? Так же все перепутается.
- А-а-а, - сморщился мужик. - Бумажки... Теперь до десяти, а может, до одиннадцати сидеть будем.
- Ты чего?! - аж подпрыгнул на стуле Петро.- Мне на работу надо. К десяти как штык. Три машины и люди. И в колхозе ждут.
- К десяти.. . - даже засмеялся мужик. - Счас уже половина.
И точно, половина была десятого. Даже чуть дальше стрелка перевалила. А толку - нуль. Не было врача - и все.
- Может, он заболел? - забеспокоился Петро.- А мы сидим как дураки.
В ответ ему только плечами пожали.
- Вам-то хорошо, - продолжал беспокоиться Петро. - А мне позарез надо. А то мои орелики наварганят. Потом хрен разберешь.
- У меня тоже... - вздохнул кто-то из мужиков. - Самое с утра.
- Не, надо идти, - поднялся Петро. - Надо пойти узнать, где он. Пусть подгонят.
- Иди, если чешется...
У Петра чесалось. И он пошел.
Окошко регистратуры было открыто. Но женщины, той, что записывала, там не было. Петро огляделся, прикидывая, у кого бы спросить. Сунулся к одной, в белом халате, она его отшила:
- Откуда я знаю. Вон спрашивай, - и на окошко регистратуры кивнула.
Петро снова подошел, заглянул в эту амбразуру: стол увидел, бумаги, телефон, а там, подальше, занавеска висела, и за ней разговаривали бабы. Занавеска-то была короткая, и там сапоги виднелись, женские. Петро негромко кашлянул, внимание к себе привлекая. Но куда там... За занавеской такие тары-бары шли, утренние. Встретились, как же, всю ночь не видались.
- Эй кто там? - окликнул Петро. - Есть там живые?!
Не сразу, но шевельнулась занавеска. Шевельнулась, приоткрылась, и женская голова оттуда выглянула. Выглянула и Петра узнала.
- Чего тебе? Я ж тебе дала талон?
- Ну, поди сюда...
- Соскучился? - женщина все же подошла к окошечку. - Чего?
- Где врач?
- Какой врач? ..
- Ну, какой, зубной. Вот талон у меня.
- А откуда я знаю? Сиди жди...
- Хо... - изумился Петро. - А сколько ждать? Уже полдесятого. Где же он?
- Откуда я знаю? Он мне не докладывает.
- А кому он докладывает? - добивался Петро.- Ну, поди, узнай, может, он заболел или помер. А мы сидим ждем. Мне на работу надо. К десяти...
- Я тебе талон дала? - измученная Петровой бестолковостью, спросила женщина.
- Ну, дала...
- Вот сиди и жди.
- Да некогда мне!
- Некогда - уходи... - повернулась женщина и снова скрылась за занавеской.
Петро пошел покурить. "Ладно, - решил он. - Раз такой врач, пускай нюхает". Высадил он сигарету, вернулся на свое место, сел.
- Ну что? - насмешливо спросили его. - Добился?
Петро лишь вздохнул. Языком тронул зуб и охнул от боли.
- Это теперь не скоро... Это теперь... пока он там посмотрит... - пел свою песню мужик, тот, что последним подошел.
Петро сидел и молчал. Машины теперь уже кончают грузить. Если бы сейчас врач пришел, то еще можно успеть. Все же он первый в очереди. Сейчас бы пришел, поковырял бы, посверлил, положил какую-нибудь гадость. Ну, пусть бы выдрал.
И все бы хорошо...
Петро тоскливо глядел вдоль коридора. Ждал врача. Ходили тут разные, в белых халатах. Да все не те.
- Это теперь не скоро, - скрипуче выпевал знающий мужик. - Теперь пока приедет... Да еще своих кого-нибудь... Вон бумажка... Обслуживаются без очереди.
Бумажка и в самом деле висела. Петро прочитал ее: "Медицинские работники принимаются вне очереди".
Эта бумажка Петра и доконала. Он прочитал ее, на часы поглядел - подпирало к десяти. Надо было действовать.
Поднялся Петро и снова пошел к окошку регистратуры. Теперь здесь была очередь. Он решительно просунулся к "амбразуре" и спросил:
- Ну где он? Где зубной? Когда будет?
- Откуда я знаю, ты чего пристал?
- Ну, кто, кто знает? Я же тоже не знаю. Ну, кто-то же должен знать?
- Отвяжись. Придет. Посидишь - не слиняешь.
- Ну, когда, я спрашиваю, придет?! - повысил голос Петро. - Десять часов уже!
- Не кричи и не мешай работать. Вон у меня сколько людей. Отойди...
- Никуда не пойду, - бычком уперся Петро, заслоняя окошко. - Зови кого хочешь. Начальство свое зови. Пусть толком мне скажут, когда зубной придет. Я же не могу его весь день ждать. Мы там пятеро сидим, лбов. Мы не пенсионеры, цельный день высиживать.
- А ну отойди,- окрысилась регистраторша. - Иди на жену шуми, на меня нечего.
Заволновалась и очередь.
- Ему говорят...
- Вот настырный.
И кто-то уже подбирался к Петру, собираясь его силком от окошка отодвинуть.
Хорошо, что не успел подобраться.
- Полина! Полина! - закричала регистраторша.- Позови кого-нибудь, не дает работать. Все загородил, людей не пускает.
- Вон Анатолий Василич... Анатолий Василич!
Подошел Анатолий Васильевич. Тоже в халате, при галстуке. Видно, из начальства. Спросил:
- В чем дело?
Петро ему объяснил.
- Ну и что? - спросил Анатолий Васильевич. - Его на консультацию, наверно, пригласили. Задерживается. Таких же, как вы, людей лечит.
- Так и сказали бы, что нет! - горячился Петро.- И голову не морочили вот этими бумажками. А то расписали, прям точность, девять ноль-ноль! Как на войне... Ноль-ноль. Сидим как дураки! Пятеро лбов. Все с работы. А то сидим! У той клушки спрашиваю: не знаю, не знаю... - передразнил Петро.- Чего там сидеть, кого высиживать, если ничего не знаешь.
