© Николай Нестеров, 2017

© Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017

– Долго нам еще стоять? – Вопрос риторический, и ответа Петровичу не требуется.

– Пойду посмотрю, народ поспрашиваю. Может, кто знает, что там впереди случилось.

Получив согласие, выбираюсь из кабины и пытаюсь разведать обстановку. Но тщетно – дорога закрыта наглухо, причем в обе стороны: даже встречных нет. По всей видимости, авария серьезная – кроме двух полицейских машин, пожарной и «скорой» только пара черных угловатых «мерседесов» проскочила мимо нас. Ну, этим закон не писан и две «сплошные» нисколько не помеха.

Жара, солнце в зените, ни ветерка, ни облачка на небе. Народ лениво поругивает власть, судьбу и нерадивых автомобильных лихачей, из-за которых здесь застряли. Информации ноль, пробка растянулась на добрый километр, поэтому достоверно ничего не известно – даже слухи не доходят на таком расстоянии.

Лезть в душное нутро автомобиля нет никакой охоты, потому спускаюсь с обочины к посадке – погулять по травке, подышать воздухом, размять конечности немножко.

– М-да, первозданная природа, ешкин кот, – оцениваю груды мусора, выгоревшую до золотистого цвета сухую траву и неполный миллион битых бутылок, обильно усеявших обочины трассы. – Любит у нас народ чистоту и порядок, что тут еще сказать.

Чего здесь только нет – любая городская свалка позавидует. Специально, что ли, свозят со всей области? И горелые покрышки, и обрывки кабеля, и ржавый бампер от доисторического «москвича», и… Даже мобильники под ногами валяются?!

Изящно ковырнув носком ботинка загадочный предмет, убеждаюсь, что находка – это самый что ни на есть настоящий мобильный телефон. Несколько старомодный дизайн в виде кирпича обыкновенного уменьшенного, но выглядит вполне прилично – без царапин и сколов. Не ленюсь, подбираю и рассматриваю находку. После чего задумчиво чешу репу обыкновенную в области затылка. Цвет предмета черный, матовый. Трудно разобрать, где экран, а где задняя крышка. Ни заметных кнопок, ни объектива камеры не наблюдается. Это что же за древность, раритет археологический?

Хочу выбросить, но какое-то неуловимое и неосознанное несоответствие царапает по сознанию, привлекает внимание. Еще раз осматриваю и оцениваю находку, на этот раз более внимательно. Телефоны без видеокамеры если и выпускали, то несколько десятилетий тому назад, еще до моего рождения, наверное. Но этот динозавр от электротехники выглядит так, словно его только что вынули из подарочной упаковки, а не нашли на обочине в груде мусора. И даже не это самое странное: ладно кнопок нет – сенсоры рулят, ладно отсутствие объектива можно как-то объяснить – дизайнеры изгаляются.

– А куда в него штекер от зарядного устройства втыкать? – Вот вопрос так вопрос!

На корпусе нет ни одного разъема – ни для наушников, ни для зарядки! Опять же динамик и микрофон – где они?

– Виталик, где ты там? Садись быстрее, походу тронулись, – выводит меня из задумчивости голос Петровича.

Виталик – это я, между прочим.

Быстро прыгаю в машину, и действительно, пробка потихоньку сдвигается с места, по встречной уже мчатся такие, как мы, собратья по несчастью, но с противоположным вектором, так сказать.

– Шеф звонил, – делится со мной новостью напарник.

– Ругался почем зря? – К гадалке не ходи, Геник и без повода найдет, за что фитиль вставить, а уж если причина серьезная, то с гарантией прилетит.

– Не без того. – Петрович немногословен, к тому же опытный фрукт, давно на фирме работает и начальство никогда не критикует, даже если душа требует выразить свое отношение крепко и забористо. И в этом его отличие от меня, наивного и простодушного любителя правды и справедливости в местах, где их отродясь не встречалось.

Только собрался высказать все, что думаю о Геннадии, или в просторечии Гиене Леонидовиче, как в боковом стекле возникает место аварии и сбивает меня с поэтического вдохновения.

– Не выжил, пожалуй, никто, – подтверждает мои мысли Петрович.

Молча соглашаюсь – на серебристом «крузаке» живого места не осталось от дырок. Такое ощущение, что из танкового пулемета в упор изрешетили. Гильзы на дороге словно желуди после землетрясения в дубовой роще. Два темных «Гелендвагена» тут же, как и прибывшие на них суровые хмурые граждане в темных костюмах, несмотря на жару.

– Серьезные люди. Одних патронов на половину моей зарплаты хватило бы, – несколько цинично, но арифметически точно подводит итог наблюдениям напарник.

Через час добрались наконец до офиса, где по причине короткого субботнего рабочего дня никого не застали. Гиен Леонидович уже отбыл, так и не дождавшись законной жертвы в моем лице.

– Ну и слава богу!

Экзекуция откладывалась до понедельника.

Время четыре часа, а мне на день рождения, между прочим. И не к кому-то, а к самой красивой девушке нашего факультета. Да что там – всего универа! Или даже города? Как нетрудно догадаться, девушка с чудесным и редким именем Ирина очень нравилась одному молодому человеку, но судьба или карма четко определили, что шансов на успех нет никаких, даже теоретических. В данный момент времени мы находились на разных социальных полюсах общества и стремительно отдалялись друг от друга в связи с окончанием учебы в университете. Папа у девушки ходил в депутатах – менеджеру из фирмы по установке пластиковых окон ловить в такой семье однозначно нечего. Похоже, это был последний праздник, который мы встречали вместе с бывшими однокурсниками.

Подарок я купил заранее – толстый увесистый альбом с репродукциями Сальвадора Дали. Что бы там ни говорили, а на экране компьютера картины смотреть по́шло и неэстетично, да и просто неудобно. По нынешним временам, конечно, презент выглядел скромно и не слишком роскошно, мягко говоря, но финансовое положение мое было печально и беспросветно – бо́льшая часть доходов уходила на съем жилья. К тому же теперь стояло лето, а значит, репетиторство и курсовые делать некому. Еще и Геник второй месяц мурыжил с испытательным сроком, зажимал полную ставку, гад.

По дороге я забежал в мастерскую по ремонту сотовых, но попытка продать телефон закончилась неудачей. Повертев в руках, внимательно осмотрев со всех сторон, пощупав, покрутив, изучив при помощи лупы, но так и не найдя ни одного входного отверстия в моей находке, мастер сдался:

– Фигня какая-то. Может, игрушка детская или муляж для витрины? Ноунейм[1] китайский.

После чего предложил просто и незатейливо вскрыть аппарат при помощи молотка и отвертки, и если внутри окажутся «ходовые» микросхемы, то рублей триста я смогу получить за запчасти.

Судя по ухмылке специалиста по взлому мобильников, сам он скептически оценил шансы на удачный хабар, но идея на халяву раскурочить чужой телефон его явно воодушевила.

– Спасибо, но лучше не надо. Он мне дорог как память. Поэтому дешевле чем за пятьсот не отдам, причем деньги сразу.

Мастер фыркнул и надел наушники, демонстрируя полное отсутствие интереса к продолжению разговора. Пришлось убираться несолоно хлебавши. Возникла здравая идея выбросить никчемный аппарат в ближайшую урну, но, как назло, ни одной муниципальной емкости для сбора мусора рядом не оказалось. Поэтому просто сунул злосчастный пепелац в карман.

Душная, пыльная, видавшая виды маршрутка выплюнула меня на остановке, словно пробку из просроченного шампанского, вяло и неохотно. Добрался наконец.

На праздник опоздал, потратил почти целый час на то, чтобы забрать флешку у Игоря – это бывший мой сосед по общаге. К кому, как не к нему, обращаться с такими вопросами? Программист от Бога. Если бы не употреблял спиртуса в разных видах и вариациях, без меры и сверх всякой нормы – цены ему не было бы, давно делал бы карьеру в Майкрософте. Или в «Яблоке обкусанном». От вознаграждения Игорян великодушно отказался, зато облагодетельствовал напутствием и перекрестил бутылкой пива на дорогу: