- А ты? - тихо спрашивает Кастиэль, пока Дин покрывает чередой поцелуев шею и ключицы Ангела, проводит по бледной, полыхающей жаром коже, оставляя языком влажные следы, прикусывая зубами, чем срывает с губ Кастиэля стон - протяжный, одновременно и невинный, и порочный.

- Что я? - рассеяно уточняет Винчестер, снова припадая к желанным губам, уже опухшим от поцелуев, а руками тем временем принимаясь за брюки Каса.

- Ты мой? - хрипит Кастиэль, сжимая пальцы на плечах Дина, когда тот толкает его рукой в грудь, заставляя лечь на постель. Дин послушно опускается сверху, смотрит в лихорадочно блестящие глаза Кастиэля, на его влажные от поцелуев и приоткрытые губы, на складку между бровями, на рвано вздымающуюся и опадающую грудь и шепчет совсем тихо, зная, что Ангел услышит.

- Твой…

========== 2. ==========

На улице начался дождь. В воздухе повеяло прохладой и запахом дорожной пыли, но в маленькой комнатушке ни Дин, ни Кастиэль не слышат стук капель по оконному стеклу, чересчур погруженные в ощущения, которые только усиливаются с каждым прикосновением.

- Дин… - Кастиэль выгибается в пояснице, позволяя Винчестеру стянуть с бедер брюки.

- Что? - Дин откидывает ненужные вещи куда-то в угол, нависает над растрепанным Ангелом, который смотрит так пристально, иногда проводя по пересохшим губам, что Дину становится неловко от того количества обожания, которое светится в глазах его несносного Каса. Когда выдерживать взгляд становится невозможным, а напряжение в паху становится болезненным, Дин опускает голову, чтобы покрыть поцелуями изгиб шеи Кастиэля, провести языком по проступившей венке, сжать немного зубы на бледной коже.

- Это и есть “любить”? - Кастиэль, как старая пластинка, произносит фразы значительно позже, чем необходимо, и Дин вымученно утыкается лбом куда-то в грудь Ангелу, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Винчестеру одновременно хочется стянуть с себя остатки одежды и, плюнув на всю сдержанность, наконец-то отдаться желанию, которое, кажется, сжигает его изнутри, но и отложить все еще хотя бы немножко тоже хочется. Потому что Кастиэль не понимает, как неправильно и безумно то, что сейчас происходит в этой комнатушке, а Дин понимает, знает, что пути назад не будет, что нужно сейчас либо сказать Касу “да” и признаться в тех чувствах, в которых он, Дин, не может признаться еще и сам себе, либо сказать “нет”, и закрыться стеной отчуждения, жестоко оттолкнув и предав доверие и надежды своего собственного Ангела. Дин поступает честно, говорит правду, приподняв голову и легко поцеловав опухшие губы:

- Не знаю, Кас. Я знаю только, что ты мне нужен. И я никому не позволю забрать тебя у меня. Я просто эгоист, Кас, - Кастиэль важно кивает, как будто действительно понимает, что имеет в виду Дин, а потом притягивает его за затылок, заставляя углубить поцелуй, не спрашивая больше ни о чем. И Дин благодарен, потому что ему наконец-то больше не нужно сдерживаться. Кастиэль поймет, как бы ни сложились их судьбы в будущем.

Дин проявляет благодарность и робкие, еще непризнанные чувства, единственным способом, который сейчас для него возможен. Целует жадно, до боли в губах, до нехватки воздуха и дрожи в пальцах. Целует так, как, наверное, никогда не целовал прежде, ведь до этого Дин никогда не испытывал такой странной, полностью иррациональной потребности владеть человеком полностью, без остатка. А Каса ему отдавать никому не хочется: ни небесам, ни девкам с придорожных баров. Это его Ангел, лишь его.

Когда спустя несколько минут Дин наконец-то отстраняется, чтобы стянуть мешающиеся джинсы и белье, Кастиэль смотрит на него настолько пристально, что Дину даже становится чуточку неловко, но лишь до того момента, пока Кас, соблазнительно и невинно одновременно прикусив губу, провел ладонью по груди Дина, еще ниже, к мышцам живота. Дину не удается сдержать хриплый стон, и Кастиэль сразу замирает, то ли испугавшись, то ли изучая еще одну человеческую реакцию.

- Я что-то делаю не так?

- Все так, Кас. Просто, боюсь, нам придется немного поторопиться, иначе это может закончиться ма-а-аленьким конфузом, - Дин вымученно улыбается, перехватывает запястье Каса, прижимая его руки над головой.

- Каким именно конфузом? Может, я могу как-то помочь? - интересуется Ангел, на что Дин только что-то бормочет под нос, нависает над Кастиэлем и тихо произносит:

- Можешь.

***

Дин чувствует себя правильно. Кажется, что нет ничего естественнее, чем целовать Кастиэля, касаться обнаженной кожи, выдыхать его имя. И Дин целует, снова и снова, до боли в пересохших губах. Скользит языком по груди, по животу, сжимает ладони на бедрах Каса так сильно, что, наверное, причиняет боль, которую, впрочем, Ангел совершенно не ощущает.

- Кас, ты?.. - Дин не знает, как спросить разрешения, поэтому просто скользит пальцем ко входу в тело Ангела и замирает на мгновение, наблюдая за Касом. Растрепанный, раскрасневшийся, с пересохшими губами и глазами, такими темными сейчас, что привычной синевы не видно. Наивный, как дитя, доверчивый. Его, только его Ангел. И Дин понимает, что решение нужно принять самостоятельно, потому что неправильно спрашивать о том, о чем Кастиэль не имеет понятия.

И Дин делает единственное, что может сейчас, что считает правильным: медленно надавливает, погружая в Каса указательный палец, совсем чуть-чуть, целует его, бормочет какой-то бессвязный бред. А потом еще немного, глубже, пока Кастиэль не дергается в его руках, выгибаясь в пояснице, издавая полустон-полукрик, что-то в чем так остро слышится потребность и неосознанная просьба.

- Сейчас, Кас, тихо, - Дин добавляет еще один палец, сгибает их то медленно, то быстро, получая какое-то непонятное, непривычное удовольствие, оттягивая главный момент, а просто любуясь гаммой разнообразнейших эмоций на лице Кастиэля.

- Дин, - имя снова срывается с губ Каса, теряется в звуках дождя, тонет в очередном поцелуе, смешивается со стонами, когда Дин наконец-то вытаскивает пальцы, только для того, чтобы заменить их членом. И Кас теряется в ощущениях, сжимает пальцы на плечах своего человека, там, где уже есть отпечаток его ладони. Он смотрит мутным, исступленным взглядом на Дина, неловко поддаваясь вперед, понукая двигаться быстрее и резче. Плевать, что больнее, зато ближе, кожа к коже, в одно сплошное дыхание, в самом правильном в мире единении. И Дин понимает, всегда понимает, входя до основания, сжимая сухую ладонь на члене Кастиэля и повторяя движения в том же темпе, что и в его теле. И Дин вновь ловит свое имя губами, когда Кас наконец-то изливается к нему в ладонь, обессиленно обмякнув в самых надежных объятиях. Спустя несколько толчков и Дин кончает, прижимая свой лоб ко лбу Ангела. Ему хочется сказать многое, вновь напомнить Касу, что он лишь его, но, наверное, для слов время наступит позже, а сейчас Дин просто позволяет себе перекатиться на другую сторону кровати, властно положить руку на Кастиэля, притянуть его к себе и пробормотать ему куда-то в висок:

- Я спать. Дай мне несколько часов. Жди здесь и не шевелись. Не дай Господи, ты куда-то денешься, Кас, - и Ангел послушно замирает, ведь терпения у него более, чем достаточно. Он подождет.

***

- Красавчик, я освобождаюсь через час. Ты не проводишь меня домой? - Пышногрудая официантка кокетливо накручивает локон на палец, прикусив губу и прожигая Кастиэля похотливым взглядом.

- А что у вас тут опасно ходить по вечерам, да? - хлопая длиннющими ресницами, обеспокоенно интересуется Кас, добавляя: - Конечно, я проведу.

- Кастиэль! Сколько можно! - уже спустя мгновение Дин хватает Каса за воротник бежевого плаща и тащит к выходу, на ходу интересуясь у виновато потупившего взор Ангела: - Итак, что от тебя хотят женщины?

- Секса, - деловито отвечает Кас, имитируя прилежного студента.

- Хорошо. И что ты должен отвечать на подобные предложения?

- Я однолюб. Кроме того, ты не мой типаж, детка, - произносит Кастиэль заученные с помощью Винчестера фразы.