***

Женя с аппетитом сжевал подгоревший омлет, улыбнулся и, обхватив ладонями чашку с дымящимся чаем, вопросительно посмотрел на Андрея, который рассеянно ковырял вилкой в тарелке. Тот, почувствовав взгляд, кашлянул и сказал:

- Мне сейчас нужно на работу. Я оставлю тебя здесь. Можешь посмотреть телевизор, почитать. В общем, чувствуй себя как дома. Я зайду в магазин и куплю тебе одежду твоего размера. И еще нам нужно будет обсудить, что делать дальше, Женя, - парень сразу сжался и опустил взгляд на деревянную поверхность стола. Неужели Андрей прогонит его? Ведь он так нужен Жене, с ним хорошо и тепло, и нестрашно совсем-совсем. Он ведь друг, один-единственный, и Бог не может забрать его. Видимо, на лице Жени отразилась вся гамма испытываемых им эмоций, потому что Андрей поспешил добавить: - Эй, парень, ты что? Я не собираюсь тебя прогонять. Будем думать, как поступить. Ясно? - И, поддавшись порыву, Андрей потрепал Женю по шелковистым рыжим волосам, ласково улыбнулся и, дождавшись от мальчишки кивка, встал из-за стола.

***

Андрей вернулся домой поздно. Он так и не решил, как поступить, поэтому настроение у него было не из лучших. Женю он нашел в его комнате, тот спал, свернувшись в клубочек. Волосы упали на лоб и глаза, делая лицо мальчишки еще более юным. Андрей, стараясь ступать бесшумно, подошел ближе, накрыл Женю одеялом и присел возле кровати на корточки.

- И как нам теперь быть, несчастье? - на этот вопрос Андрей не знал ответа, поэтому только вздохнул, еще несколько минут понаблюдал за спящим Женей и наконец-то вышел в коридор.

Через мгновение в кармане завибрировал телефон, и Андрей, чтобы не разбудить гостя, прошел на кухню, прикрыл двери, а только потом ответил:

- Алло, привет, Наташа.

- Привет, Андрюша! Ты дома? Я целый день не могла до тебя дозвониться, - озабоченно поинтересовалась девушка.

- Много работы было, не имел возможности говорить, - устало пробормотал Андрей, садясь за стол.

- Бедненький мой. Ты завтра встретишь меня? У меня рейс в три часа.

- Конечно, встречу, - ответил Андрей, думая о том, ел ли что-нибудь Женя. Он был готов поспорить, что нет. Вот глупое дитя!

- Я соскучилась, дорогой, - послышалось на другом конце провода, и Андрей поморщился. Вот как завтра он будет объяснять наличие в его квартире парня, о котором он знал лишь имя и возраст, да и то, возможно, ненастоящие? Наташа, конечно, добрая девушка, но этого странного порыва Андрея она однозначно не поймет. Как можно понять, если он и сам не понимает себя?

- Я тоже, Ната. Я тоже. Ладно, я очень устал. До завтра, хорошо? Спокойной ночи, - Андрей нажал на “отбой”, даже не дождавшись ответа.

Приняв душ, он зашел в свою комнату. Несколько мгновений подумал, а потом закрыл дверь на щеколду. Жене стоит понять, что нельзя спать в одной кровати. Андрей не мог объяснить лично, ему было жаль обижать парня, было сложно видеть непонимание и боль в глазах этого светлого и чистого ребенка. Легче было просто захлопнуть дверь у него перед носом…

========== Часть 6 ==========

- Мама, не уходи, пожалуйста, - ребенок, которому было не более четырех лет, обхватил ручонками ногу худой, болезненно бледной женщины. По щекам мальчика стекали крупные слезы, лицо покраснело, а голос жалко дрожал, пока он снова и снова повторял свою просьбу. - Я боюсь оставаться один.

- Женя, прекрати! Отстань от меня, проклятый! - мать разжала детские пальцы, оттолкнула сына так, что он упал на грязный пол и, пока тот пытался подняться, захлебываясь рыданиями, вышла из дома, звонко хлопнув дверью.

- Мамочка! - Женя громко крикнул, надеясь, что она услышит, вернется. Действительно, услышала. Через мгновение в замочной скважине повернулся ключ, и послышались удаляющиеся шаги.

Женя ворочался на кровати, сжимал пальцами одеяло, боролся с невидимыми тенями. И плакал. Беззвучно плакал, безуспешно пытаясь выбраться из оков очередного сна о своем прошлом. Подобное ему снилось редко, эти сновидения были, как из прошлой жизни, той, в которой он еще умел говорить. Иногда Женя даже думал, что, возможно, это просто плод его воображения, а не настоящие воспоминания. Но боль от этого не становилась меньше, а слезы менее горькими. Через какое-то время картинки исчезли, сменились блаженной темнотой, но вскоре Жене начал сниться новый сон - тот, который уже долгие годы был для него наибольшим кошмаром, его личным адом.

Женя снова сидел на подоконнике, дрожа, как осиновый лист на ветру, всматривался в черноту, пытаясь различить в темноте хоть что-то, какой-то источник света, что помогло бы ему не чувствовать себя одиноким и испуганным. За его короткую жизнь можно было насчитать сотни ночей, которые он проводил у окна, сжимая пальцы в кулачки. Но в этот раз он лишь безвольно прижимался горячим лбом к прохладному стеклу, не трудясь стирать соленые капли слез. Он болел уже несколько дней, сегодня ему было особенно плохо, и он так надеялся, что мама останется с ним, обнаружив, что у него жар. Но она лишь равнодушно прижала ладонь ко лбу сына и велела ему спать, мол, “сон - лучшее лекарство”. И плевать ей было, что один он спать не может, что он всего лишь перепуганный ребенок, который нуждается в родительской любви и обычном человеческом тепле. Она ушла, как уходила всегда.

А потом возле двери раздался шум, послышались приглушенные смешки и пьяное бормотание. Женя сразу же оказался возле порога, бросился к маме, крепко обнял ее за ноги и прошептал:

- Ты пришла. Мамочка, мне так плохо.

- Женя, какого хрена ты не спишь?! - она привычно отстранила его, и мальчик смог заметить силуэт высокого мужчины, маячащий за материнской спиной. - Быстро в кровать!

- Это твой сын? Совсем на тебя не похож, - с противным смехом произнес мужчина, присев перед Женей на корточки и больно сжав пальцы на его подбородке. От него неприятно пахло дешевым пойлом и горьким сигаретным дымом, поэтому мальчик недовольно поморщился, что, видимо, было замечено, потому что мамин “друг” больно дернул Женю за кудряшки на затылке и, сузив глаза, прорычал: - Что, пацан, противно? Ишь ты, какая неженка… Слышал, что мать сказала? В кровать иди, и только попробуй шуметь. Я тебя еще воспитаю по-мужски.

Женя бросил полный надежды взгляд на мать, но она лишь указала кивком головы в угол, где стояла его постель. Пытаясь не заплакать, ребенок прошел в указанном направлении и, укрывшись тоненьким покрывалом, закрыл глаза. От матери его ограждала неряшливо висящая вдоль всей комнаты ткань, поэтому Женя не видел ни ее, ни гостя, зато отчетливо слышал звуки, происхождение которых он, конечно же, не понимал, но и заснуть из-за них не мог.

А потом все затихло, и Женя почти уснул. В такие моменты ему было хорошо, ведь любимая мама рядом и неважно, что она ругает его и оставляет одного, ведь главное, что она всегда возвращается, и, Женя верил, обязательно защитит своего сына от всех монстров, прячущихся в темных углах. Но он так и не заснул: судорожно закашлялся и не мог остановиться, хотя и слышал проклятия и брань, доносящиеся с маминой половины комнаты.

- Дьявольское отродье, ты что творишь? Разбудил меня, сучонок! Я тебе, ублюдок, покажу небо в звездах! Я за это плачу деньги твоей мамаше-шалаве? - и он больно ударил Женю ладонью по щеке. Мальчик заплакал, обиженно надул губы. Ведь он не хотел, правда не хотел никого будить!

- Мамочка! - испуганно позвал ребенок. Но она была глуха к его крикам и мольбам. Ничем она не дала знать, что рядом, что любит, что защитит свое дитя. В ту ночь Женя понял, что никто и никогда не будет защищать его от чудовищ, сколько бы они не терзали его тело и душу. Мужчина долго бил Женю, из раза в раз повторяя одно-единственное “заткнись”. Удары прекратились лишь когда ребенок потерял сознание, а утром, когда Женя пришел в себя, он больше не звал мать. Не мог. Уже никогда не мог.

Женя открыл глаза, провел ладонями по мокрым от слез щекам и быстро скатился с кровати. Ему было необходимо к Андрею, иначе он сойдет с ума, потому что снова ощущал себя ребенком - беззащитным и одиноким. И монстры скалили острые клыки, царапали когтями стены, тянули свои длинные лапы, чтобы ухватить Женю, лишить его рассудка, ввергнуть его в ту адскую агонию первобытного ужаса, которая с годами так и не становилась меньше.