– Попали мы, брат, ой, как попали… – пожилой затравленно огляделся. Вокруг были только гаражи, рухлядь и увитые плющами столбы ЛЭП: помощи ждать неоткуда.

– Куда путь держим? – прозвучал ожидаемый вопрос.

– На металлобазу к Сидору, – ответил юноша, исподлобья глядя на оборванцев с оружием. Грязные рожи, черные зубы, сочащиеся гноем болячки и искаженные мутациями черты – эти люди скорее походили на лежалых мертвецов, чем на живых хомо. Для таких нет ничего святого, такие мать родную схарчат в голодный год, и им не икнется. Тем более, эта встреча не сулила ничего доброго двум случайным путникам, которых занесла на пустынный тракт нелегкая.

– В телеге, стало быть, металл? – уточнил пучеглазый жлобина.

– Всякий ржавый хлам, – прошептал юноша, с ужасом глядя на ожерелье из отрезанных пальцев, которое пучеглазый носил на тучной шее.

– А кроме хлама еще что-нибудь везем? – шепеляво поинтересовался мелкий темнолицый тип, в чьей пасти не хватало всех передних зубов. Он подошел к телеге и заглянул под брезент. – Оружие, наркотики есть? – спросил он профессиональным тоном. – Может, монеты?

– Нет у нас ничего, – выдавил пожилой, испуганно озираясь. – К Сидору идем. Если боги будут милостивы, сменяем железо на еду.

– У нас есть арбалет, – признался юноша. Он, словно ища поддержки, положил руку на теплый загривок тура, но не шибко умное тягловое животное лишь нервически подергивало ушами да отмахивалось хвостом от квазимух.

– Давай арбалет! – темнолицый требовательно протянул руку.

– Да, арбалет есть, – со вздохом признал пожилой человек. Он выудил из-под брезента невзведенный самострел с лежащим на ложе болтом. – Как же совсем без оружия?.. – проговорил он рассеянно. – А если разбойники?..

– Давай сюда! – темнолицый вырвал арбалет из рук пожилого и, щурясь, принялся осматривать добычу.

– Скажите… а вы нас отпустите? – в голосе пожилого отчетливо слышалась мольба, казалось, этот крупный лысый человек едва сдерживает слезы. – Забирайте повозку, груз, забирайте тура, нас только отпустите, – он шумно сглотнул и положил руку на сердце. – Мой юный ученик лишь жить начинает! В нашем мире столько зла… Пожалуйста, будьте милосердны!

– Сдается, что у тебя добрая душа, старик, – проговорил пучеглазый жлоб, по-хозяйски ощупывая упряжь тура. – Мне жаль тебя разочаровывать, но ваш груз ничего не стоит. И эта колымага ничего не стоит, – он стукнул кулаком по борту телеги. – Пока я вижу тура, которого можно продать или забить на мясо, и двух неудачников, которым всегда найдется применение.

– Какое еще применение? – испугался юноша.

– Ну, можно продать вас Процессору, он делает из людей отличных служак, – ответил, почесывая коротко стриженную голову рукоятью револьвера страшный безносый бандит. – А можно – профессору Кречетову, ему тоже, вроде, рабы нужны для какой-то стройки. Или просто отдадим Новым Людям, а они пусть что хотят, то и делают – хоть на вертеле обоих жарят.

К юноше подошел косматый оборванец с мотком веревки.

– Поворачивайся. Руки за спину.

Юноша повернулся спиной к телеге, лицом к гаражам.

– Напрасно вы это делаете, – проговорил он. – Сидор вам не простит!

– Хорош мне тут базарить! – бандит внезапно хлопнул парня по бедрам. – Нож нигде не припрятал, а?

– Сидора и так достало, что вы промышляете на торговых путях рядом с его базой, – продолжал втолковывать юноша, будто надеялся достучаться до совести и здравого смысла прожженных негодяев. – А что если он пустит по вашему следу наемников?..

– Давай-давай свои грабли! – прошипел косматый, хватая молодого торговца за предплечье. Юноша вскинул правую руку. Неожиданно оказалось, что в его кулаке что-то зажато. Блеснуло лезвие похожего на большое шило стилета. Резкий поворот, молниеносный удар, – и клинок с хрустом вонзился налетчику по рукоять в шею. Еще один рывок, чтобы освободить оружие, – и кровь хлынула из раны фонтаном на юношу, на дорогу, на гаражи, и даже, кажется, на мерцающий Купол, нависающий над Москвой.

– …или уже пустил, – договорил молодой человек, выбрасывая вперед вторую руку. Налетчики, открыв рты, уставились на появившийся, словно по волшебству, пистолет-пулемет «Кипарис». Все это заняло считаные секунды, и злобные оборванцы, сбитые с толку показной безропотностью жертв, не успевали отреагировать на внезапную угрозу.

Грянула длинная очередь. Четверо налетчиков, которые стояли возле тура, задергались, точно куклы-марионетки, чьими веревочками взялся играть душевнобольной.

Остальными занялся пожилой. Он прыгнул с телеги на пучеглазого жлоба, наподдав тому коленом в грудь. Судя по громкому хрусту, пожилой весил очень много, и нанесенный им урон был сопоставим с ударом упавшей железобетонной плиты. Затем торговец в хламиде метнулся к следующему налетчику и не позволил ему выстрелить, врезав ногой по ружью, направленному на юношу. Схватив двумя руками бандита за голову, торговец с силой крутанул, точно собирался свинтить неподатливую крышку. Снова затрещали кости, бандит вывалил язык и обмяк, по его пропыленным штанам расползлось мокрое пятно.

Затявкал револьвер, но торговец закрылся оборванцем со свернутой шеей, как щитом. После третьего выстрела револьвер налетчика заклинило, – такое часто случалось с кустарным огнестрелом, произведенным кое-как и из чего попало в послевоенные годы. Пожилой отшвырнул измочаленного мертвеца и переместился к телеге. Для человека его габаритов, веса и возраста, этот тип двигался на удивление легко и стремительно. Сунув руку под брезент, пожилой нащупал припасенный до нужного часа помповый «Ремингтон» и рванул винтовку к себе.

В живых остались лишь два налетчика. Один вертел трясущимися руками револьвер, пытаясь снова заставить его стрелять. Второй отшвырнул оружие и кинулся в сторону гаражей, чтобы укрыться в одном из проходов.

Первый налетчик бросил револьвер, выхватил нож и с глухим отчаянием перешел во внезапную атаку. Пожилой выстрелил в бандита почти в упор. «Ремингтон» плеснул огнем и свинцом налетчику в лицо; голова взорвалась, по крышам гаражей забарабанили ошметки.

Не обращая внимания на кровавый дождь, торговец направил винтовку на последнего мародера и нажал на спусковой крючок. «Ремингтон» басовито ахнул. Бандит пошатнулся, перешел с бега на шаг; неразборчиво причитая себе под нос, он дотянул до прохода между гаражами, который сулил укрытие, но упал в него уже бездыханным.

Пожилой завертел головой, нашел взглядом юношу. Молодой торговец сидел на корточках возле ближайшего тела и вытирал свой узкий клинок об одежду убитого.

– Вот и стилет Мары пригодился, – задумчиво проговорил пожилой.

– И «трещотка» пригодилась, – парень показал ему пистолет-пулемет. – А ты говорил – продай! Мол, неэффективный ствол в наших условиях. Мол, только для бандитских разборок… А это по-твоему – не бандитская разборка? – юноша указал подбородком, покрытым мягкой, незнакомой с бритвой порослью, в сторону груды мертвых тел. – Жаль только, патроны совсем закончились…

– Купим у Сидора. Какие проблемы? – пожал плечами старший торговец и принялся вытирать лицо рукавом.

– Ага, – юноша придирчиво осмотрел клинок, затем вложил его в ножны, спрятанные под плащом. – Теперь надо найти этого Змея и оттяпать ему голову. Сидор сказал, что Змея можно узнать по татухе на правой щеке… На этом татухи нет, – парень ткнул пальцем в лежащее перед ним тело.

– Придется, значит, искать, – без особого энтузиазма отозвался пожилой. – Эти гады были грязные, как черти, и в коросте… Я не разглядел никаких татуировок, – он поморщился, пошарил пятерней под хламидой, и когда вынул руку, то на ладони внезапно оказалось белесое пятно.

– Слышишь, Лан. Меня все-таки чуть-чуть подстрелили.

– Да? – юноша бросил взгляд на компаньона. – Не страшно, Тит. Регенерируешь. В первый раз, что ли…

– Рикошетом, наверное, зацепило. Сразу ничего не почувствовал, а теперь вот поясницу тянет. Старый я совсем становлюсь, – пожилой торговец печально улыбнулся.