Шестипал недоуменно округлил глаза.

– Да, я тоже оказалась мутом, и меня вынудили уйти, – Мара провела тыльной стороной запястья под носом, посмотрела на кровавый отпечаток. – И теперь я возвращаюсь, чтобы поквитаться.

Припой коротко хохотнул. Веселья в этом смехе не было ни капли.

– Ладно, – Шестипал оперся на ружье, встал. – Для начала давай дотянем до наших. Главный во Власихе – Бродяга Вик, он – лекарь от бога, мигом поставит тебя на ноги. А что делать дальше – решишь сама.

Мара долгую секунду всматривалась Шестипалу в лицо, а потом кивнула.

– Эй, Палыч! Палыч! – позвал стрелка Серый. – Ты только погляди! Тут что-то странное творится…

Шестипал вышел на границу старого леса. Сквозь листву мутировавшей растительности были видны очертания «Маунтина». Биоробот вытащил из устройства на плече метательный диск. Захват на манипуляторе, отдаленно напоминающий человеческую кисть, раскрылся, точно цветок, из «ладони» выдвинулся некий новый механизм. Био закрепил на механизме метательный диск, и через несколько мгновений беглецы услышали хорошо знакомый визг циркулярной пилы. «Маунтин» решительно шагнул в переплетение ветвей дендромутантов.

Шестипал и Серый молча попятились. Не совсем своевременно пришла мысль, что преследующий их био мог быть специально подготовлен для ведения боевых действий среди лесов замкадья. На правильность догадки намекала и окраска «Маунтина», и используемое им оборудование. Как подготовлен, кем и когда – непонятно. Но, в конце концов, это – всего лишь еще один неприятный сюрприз из многих, на которые щедр их едва-едва оклемавшийся после ядерной войны мир.

– Уходим! Уходим! – заорал Шестипал, силясь перекричать шум, который производил биоробот, прокладывая себе путь через заросли. Напуганные дендромутанты бесновались: обычно они не связывались с добычей, которая не по зубам, и не заступали таковой дорогу, но био калечил и убивал их, поэтому хищные растения огрызались, как умели.

Перед беглецами было метров триста-четыреста леса, а дальше – полтора километра открытого пространства, которое простреливалось пулеметчиками Власихи. На востоке – Лайковское кладбище, на западе – чаща, совсем уж непроходимая для отряда, обремененного раненым. Ноги сами несли Шестипала и его товарищей в сторону дома. Био тем временем преодолел заросли дендромутантов и вломился в старый лес.

– Ребята, я постараюсь его задержать! – Шестипал прикинул, что он сможет осложнить «Маунтину» жизнь, если всадит еще один бронебойный заряд в его уже поврежденную ногу.

– Давай, Палыч! Жги его, Пал Палыч! – привычно отозвались друзья.

«Маунтин» крушил деревья направо и налево, визжала пила, без устали работали манипуляторы; био был полон энергии и желания добраться до людишек. Шестипал огляделся и почти сразу нашел взглядом торчащую из земли рогатину: сгодится вместо упора для ПТРД. «Маунтин» был рядом, после каждого взмаха манипулятора на старый лес обрушивался тяжелый дождь из щепок. Шестипал целился. Было бы здорово попасть в коленный сустав био, чтоб эта гора стали увязла в чаще хотя бы ненадолго.

Штурмовой робот вдруг остановился. Шестипал оторвал взгляд от прицела, ожидая подвох.

Био отвел руку с дисковой пилой за корму, выставил в сторону стрелка вторую конечность. Броневые пластины на испачканном кровавым соком предплечье разошлись, из-под обшивки выдвинулся патрубок с широким соплом на конце. И сейчас же в лицо Шестипала повеяло трупным смрадом. Стрелок бросил ружье и метнулся под защиту ближайшего дерева, на ходу натягивая капюшон. Глаз уловил миллисекундный проблеск электрической искры, затем среди деревьев воцарился ад. На старый лес обрушилась огненная лавина, вспыхнули давно высохшие ветви и стволы, растения-паразиты, обжившие сухостой, принялись биться и корчиться в объятьях пламени, некоторые даже пищали, будто могли чувствовать боль. «Маунтин», деловито урча сервоприводами, рубил направо и налево многометровым огненным мечом.

Шестипал закричал; подобно погибающим в пожаре паразитам, он понимал, что смерть близко. Но в отличие от паразитов, он был наделен свободой действия. Правда, вариантов было немного – только бежать. Через огонь и удушливый дым, вбирая в легкие горячую газовую смесь, которую-то и воздухом назвать нельзя. Чувствуя сквозь куртку и брюки обжигающий жар, сходя с ума от запаха своих сгоревших волос и обожженной кожи.

Он бежал, молясь, чтоб под ноги не подвернулась какая-нибудь коряга. Глаза резало от дыма, и стрелок почти ничего не видел. «Маунтин» прекратил поливать лес пламенем, направил огнемет раскаленным стволом вверх, снова выдвинул вперед манипулятор с пилой и продолжил преследование. Языки пламени лизали его борта, но биороботу было наплевать на пожар. Он не боялся ожогов, и ему не нужен был воздух.

Шестипал слышал за спиной треск и стон сухих деревьев, земля дрожала и норовила уйти из-под ног. С ним наперегонки бежала, спасаясь от пожара, всякая мелкая мутировавшая живность. Растения-паразиты, до которых еще не добралось пламя, дрожали и исходили вонючими соками.

К своему удивлению, Шестипал довольно быстро догнал отряд. Слава и Припой волокли Мару, Серый был рядом: сверкал глазами и водил дулом автомата в полной готовности дать отпор, если на отряд нападет какая-нибудь напуганная огнем зверюга. Кузя убежал далеко вперед, он несся, размахивая руками, в сторону укреплений Власихи. Шестипал надеялся, что в гарнизоне уже объявлена тревога, и что их прикроют, когда они окажутся на открытом пространстве.

Шестипал скинул с себя тлеющую куртку. Серый бросил взгляд на его закопченное, покрытое ожогами лицо, на руки, в которых больше не было ружья, и ничего не сказал. «Маунтин» наступал им на пятки, лес заканчивался, в просветах между деревьями сияло солнце.

– Ну что, Палыч, – Припой поглядел на командира, на товарищей, на Мару, которая, похоже, опять потеряла сознание. – Вперед?

Шестипал, чтобы поберечь дыхание, просто указал рукой по ходу движения. Лишившись оружия, он чувствовал апатию и горько-кислый вкус поражения; от угарного газа его сильно тошнило, виски распирала острая пульсирующая боль. Припой и Слава по очереди кивнули и рванули дальше.

С этой стороны леса хищная растительность приняться не успела. Сухие деревья и кустарники на кромке были частично вырублены, а трава, в том числе – высоченные сорняки – недавно скошена. До стены, огораживающей общинное поселение Власихи, оставалось чуть более километра. Но даже это никчемное расстояние может быть непреодолимым, если за твоей спиной – пребывающий в ярости штурмовой биоробот, а на твоих руках – раненый человек.

Небо слепило яркой синевой. После окутанного дымом сумрачного старого леса воздух казался чересчур прозрачным, и это усиливало ощущение открытости и беззащитности. Пока везло только Кузе, чья фигурка маячила на противоположной стороне пустыря. Ему, вероятно, уже ничего не помешает добраться до сулящих защиту стен.

…Они успели одолеть метров сто, когда «Маунтин» своротил на своем пути последнюю пару диких яблонь и пробил выход из чащи. Боевая машина на мгновение остановилась у края леса, затем подхватила первое попавшееся дерево и запустила им в беглецов. Технари притормозили, дерево врезалось стволом в землю метрах в шести перед ними. Припой не удержал Мару, девушка упала и совсем не по-женски зарычала от боли. А био тем временем наклонил корпус вперед и побежал. Его простреленная нога лязгала и клацала. Шестипал понял, что все его внимание приковано к этому ритмичному шуму. А лязг и дребезг неуклонно нарастали, становясь оглушительными, и было очень трудно совладать с паникой, которая требовала упасть и зарыться в сохнущее сено, в землю, подобно мыши или кроту, на худой конец – просто закрыть голову руками, а затем принять смерть, вопя и отбрыкиваясь.

Серый развернулся и хлестнул биоробота автоматной очередью. Шестипал тоже остановился, выхватил ПМ и сделал несколько бесполезных выстрелов. Пули отскакивали от брони «Маунтина», высекая искры.