Лан и Титан встали рядом с Азизом.

У Свалочника было четыре руки. Дополнительная пара кибернетических конечностей располагалась ниже рук, доставшихся этому существу от рождения. У Свалочника были глаза, как у насекомого – огромные, на половину лица, и состояли они из десятков объективов. Свалочник был одет в холщовую, много раз залатанную, но все равно рваную хламиду. Из хламиды торчали босые ноги. На коленях и на стопах живая плоть «прохудилась», как ткань убогой его одежды, образовались обширные раны, в которых виднелись кибернетические узлы. Некоторые узлы и детали выглядели филигранно и высокотехнологично, а другие – напротив казались грубыми и кривобокими, словно кто-то добавил в конструкцию железяк со свалки. Лан подумал, что этого Свалочника много раз чинили, или, быть может, он сам себя чинил, используя то, что мог найти. Края многочисленных ран гноились, над ними кружили квазимухи.

Две кибернетических руки Свалочника были притянуты замками с мощными дужками к двум стальным фермам, упирающимся в потолок. Две живых руки безвольно висели вдоль тела, на вид они казались слабыми, дистрофичными. Возле Свалочника стояли две миски – в одной оставалось чуть-чуть недоеденной каши, а в другую до краев было налито машинное масло.

– Спасите, – повторил Свалочник и навел один электронный глаз на Титана, а второй – на Лана.

– Что-то я не пойму, кто он, – признался Титан.

– Говорят, давным-давно жил возле МКАДа один шизик, – начал Азиз, глядя на своего пленника, как на неведому зверушку. – Апостол – было его прозвище. Он родился на исходе ядерной зимы в одном из бункеров, был обучен разным наукам и премудростям. Когда стало возможно обходиться на поверхности без противогаза, Апостол покинул убежище, и вскоре у него поехала крыша. Видимо, он насмотрелся на то, что у нас тут творится, и что-то его доконало. Апостол решил, что мир стал бесчеловечным по своей натуре – кто бы с ним поспорил, верно? – и чтобы выжить, человеку нужно превратиться на какую-то часть в машину. Говорят, Апостол оборудовал лабораторию, где ставил опыты над людьми, вживляя в их тела различные электронные и механические элементы. Не трудно догадаться, что многие подопытные погибли. А те, кто выжил, в один прекрасный момент взбунтовались и разорвали своего мучителя на части. Верно я говорю, пришибленный ублюдок? – Азиз зачем-то ударил Свалочника ногой по ребрам.

– Вот что меня удивляет больше всего: в нашем мире что ни ученый – то злодей, – прогудел Титан. – Что ни профессор – то маньяк. Правда, видимо, что от большого ума одно горе.

– Спасите, – повторил Свалочник своим электронным, трогающим до глубины души голосом, а потом добавил: – Мне здесь плохо.

– Вот вам любопытный факт напоследок! – Азиз оскалился. – Говорят, что у Апостола перед смертью случилось еще одно интересное завихрение: взбрело ему в голову, что к роботолюдям, которые по его уверению унаследуют мир, явится кибернетический мессия. Типа, спасителя или великого пророка, вникаете? Перед гибелью Апостол и его подопытные участвовали во всяких мерзких всем богам ритуалах, якобы приближая появление мессии… Я вот думаю, что тот несчастный, который не выдержал первым и свернул шею своему мучителю, и стал настоящим мессией для остальных роботолюдей.

– Как поучительно, – сказал Титан, глядя на практически распятого Свалочника.

Перестала сверкать электросварка. Лан услышал тяжелый удар об бетонный пол, а потом – частое клацанье, будто некто обладающий многочисленными когтистыми лапами побежал вдоль стены, прячась за кузовами авто. Он оглянулся: в конце ангара стоял почти новенький, окруженный облаками сварочного чада, БТР. Эта модель Лану была незнакома, он решил, что видит один из выпущенных перед самым началом Последней Войны боевых транспортов. Приземистый корпус, хищные, но элегантные обводы, восемь колес, серый камуфляж – в общем, загляденье, а не машина. Жаль, но в Москве не найти для него сейчас топлива. Как, кстати, и для других машин, которые томились под арочным сводом гаража-лабаза Азиза Турка.

– Спасите, друзья, – Свалочник свел ладони живых рук перед подбородком.

– Не рви душу, шам тебя подери! – рявкнул на пленника маркитантов Лан, ощущая, что ему все труднее и труднее удерживать гранату. – Старик, мы пришли сюда не ради ссоры! – продолжил он чуть мягче, подмечая, что Свалочник действительно очень стар – куда старше, чем Титан. – Сейчас мы все порешаем с твоим хозяином, и он отпустит тебя с нами – подышать воздухом за МКАД. Потерпи, ладно?

– Ладно, – вздохнул Свалочник, а затем поймал кружащую возле лица квазимуху и бросил ее в рот.

– Итак, сколько ты хочешь за услуги Проводника? – спросил Лан Азиза.

– За этого скота, что ли? – Азиз снова наподдал Свалочнику по ребрам. – Давайте так, ребята. Сейчас мы пройдем на хозяйственный двор, там вы выбросите свои гранаты. А потом мы выпьем чаю и все обсудим.

– Лан, у них здесь «серв», – сказал вдруг Титан.

Лан проследил, куда был направлен взгляд киборга, и увидел наполовину высунувшегося из-за кабины «КамАЗа» без колес вспомогательного биоробота.

Азиз рассмеялся, и в этот момент стало очевидным, что он напряжен, как струна.

– Это наш Яша! Не бойтесь его, он глюкнутый. Яша недавно приблудился, и мы нашли ему применение. Я так понял, что био, которого он обслуживал, убили. Яша помогает нам чинить автомобили.

«Серв» вышел из-за укрытия, встал посреди прохода.

– Хозяин! – прозвучал подобострастный, чуть идиотский голос. – Монтаж шамиритового реактора на БТР выполнен. Работа завершена в одиннадцать часов двадцать три минуты. Журнал задач обновлен.

– Ты, надеюсь, в курсе, что обычно они не разговаривают, – обратился Лан к Азизу, в то время как взгляд его был прикован к «серву». Лан уже видел на его корпусе знакомые глубокие борозды, какие могла оставить только когтистая лапа «Рекса». Неужели это тот самый «серв», которому удалось улизнуть из Замоскворечья с загруженной в мозг копией личности Ящера – свихнувшегося био, руководившего могущественной бандитской группировкой? – Скажи, он сам назвался Яшей? – полюбопытствовал Лан.

– А вот и чай принесли, – улыбнулся Азиз.

Лан обернулся: возле ворот лабаза загремели сапоги. Внутрь ворвались полтора десятка вооруженных до зубов маркитантов. И одеты они уже были не в грязные робы и комбезы, а в кольчуги и кожаные доспехи с металлическими вставками. Оказавшись в помещении, бойцы рассредоточились, заняв позиции за автотехникой.

– Я умею управлять «бэхой», – неожиданно высказался Свалочник, но на его реплику, кроме Лана, похоже, никто не обратил внимания.

– Вам стоит послушать меня и избавиться от гранат так, чтоб их осколки никому не попали в глаз, – продолжил Азиз. – Я понял, что вам крайне нужно выбраться за МКАД, но вы там не окажетесь, если погибнете прямо здесь и сейчас. Хорошая была попытка взять меня на понт, дерзкая. Но пора заканчивать этот цирк. Шагайте с Родионом на хоздвор, там выбросьте железки, а то у вас уже руки устали, я это чувствую.

– Начали? – спросил Свалочник, и снова, похоже, его никто не пожелал услышать, кроме Лана.

– Давай! – кивнул парень.

Свалочник подтянулся на своих зафиксированных цепями кибернетических конечностях, одним резким движением поднялся в полный рост. Протянул живые руки к стоящему спиной Азизу, схватил его за пояс и тут же сел. Азиз оказался на полу перед Свалочником, вокруг его шеи сомкнулись руки пленника, а вокруг бедер – едва прикрытые плотью роботизированные ноги. Из этого захвата Азизу так просто было не вырваться. С тем же успехом можно было попытаться разомкнуть раковину сцапавшего добычу живоглота или избавиться от петель, свитых щупальцами потолочника.

Никто не ожидал такого поворота событий. Даже, кажется, Титан прошляпил начало боя. Лан развернулся, чтоб Азиз и Свалочник оказались позади него, и швырнул гранату в засевших за машинами маркитантов. В ответ не раздалось ни единого выстрела: воины-торговцы побоялись зацепить обездвиженного Турка.