Медведь аккуратно осмотрел мою ногу, ощупал коленку почему-то и вынес вердикт:

- Перелома нет.

Затем он с лёгкостью поднял меня на руки вместе с пакетом и понес в машину.

- Убивать меня решил, что ли, в лесу, чтобы удобней прикапывать было? – всхлипнув, спросил я, как только меня усадили на переднее сиденье.

- Ты что, совсем? Я девушек не обижаю, особенно таких красивых и хорошеньких как ты, - промурлыкал он, пристёгивая меня ремнём безопасности.

Сначала я нервно захихикал от услышанного, но поняв всю абсурдность ситуации, снова заплакал. Он не понял, что я парень! И если ему сказать сейчас про это, то он меня точно в лес завезёт и прибьёт!

- Да хорош реветь! А то слёзы меня нервируют! – вдруг рявкнул он.

От его крика я замер и уставился испуганно на него, а этот гад, пользуясь моим замешательством и стрессом, быстро приблизился и, чмокнув в нос, так же быстро отстранился.

- У тебя такие веснушки сексуальные, - прокомментировал он и расплылся в довольной улыбке. – Так и хочется их поцеловать.

Рука зачесалась дать ему в нос, а на языке вертелись матерные ругательства, но я удержался от этого глупого поступка и, отвернувшись, снова тихонечко всхлипнул.

Мамочка, ну зачем тебе хлеб нужен был?! И без него неплохо же ведь жили! Всё, больше в магазины ни ногой, хоть стреляйте!

Пока я мысленно давал себе зарок, медведь уже сел в машину и завёл её.

- Ну что, поехали, прекрасная незнакомка! – скомандовал он, и машина резво сорвалась с места.

Мне показалось, или он с сарказмом произнёс про прекрасную незнакомку? Всё, я сейчас снова разревусь!

Как только мы выехали со двора и вырулили на проспект, я понял, что у меня есть шанс остаться в живых.

- Ты не мог бы высадить меня тут? – тихо спросил я и с надеждой посмотрел на медведя.

- Ты же идти не можешь, – резонно ответил он и даже не глянул на меня.

- А мне уже стало лучше, - пискнул я и добавил. – Честно-честно!

- Хорошо, - согласился медведь и, посмотрев на меня, остановился. – Иди!

Ура! Я свободен! - ликовал я, пока не открыл дверь и не попытался выйти. Скривившись от боли, я мужественно, почти мужественно, слёзы не в счёт, выбрался из машины. Туфли всё ещё были на ногах, поэтому к боли был бонус в виде каблуков, на которых я и на здоровых ногах еле держусь.

Держась за дверцу, я понял, что дальше и шагу не сделаю, но перед глазами ясно всплыла картинка холмика под берёзкой, где нет даже крестика, и я всё же отлепился от злосчастной машины, стоя фактически на одной ноге и шатаясь от лёгкого дуновения ветерка. Спиной я почувствовал скептический взгляд медведя, и это придало мне сил на следующий шаг, ну или прыжок, потому как по другому я явно не смогу.

Ту-ту-ру-ту! Смертельный номер! Прыжок на одной ноге, обутой в туфли на огроменном каблуке! Раз, два…. Два с половиной… два с хвостиком… два на верёвочке…. Два на сопельке…

Три!

И я не прыгнул, потому, как меня взяли на руки и снова посадили в машину.

- Глупышка, ну и зачем мучаешь себя, если тебе больно? – тихо спросил медведь укоряюще глядя на меня своими карими глазищами.

- Мне не больно!

- Вот упрямица! – восхищённо сказал Мишенька и игриво добавил. – Мне такие нравятся!

Я напрягся от его слов. Это чего он такое говорит? Какое нравится? Я парень!

От злости я уже готов был высказать ему это, но потом вовремя спохватился. Нет, он точно меня прибьёт!

Губы сами некрасиво скривились, будто я лимон съел. Чтобы опять не заплакать, я отвернулся и уткнулся в окно. За всю жизнь я столько не ревел как за последний час! Дожился!

- Сильно болит? – сочувствующе спросил медведь, истолковав мой вид по-своему.

Мне ничего не оставалось, как угукнуть. Тяжело вздохнув, медведь ещё секунду молчал, а потом завёл машину.

- Тогда нужно быстрее ехать, чтобы обезболить, - серьёзно произнёс он, и у меня опять затеплилась надежда на то, что не всё так плохо: пока он думает, что я девушка, я жив, а сейчас мы приедем в больницу, и тогда я смогу от него отвязаться.

Машина на огромной скорости неслась по улицам города, обгоняя и подрезая другие автомобили. Рано я про шанс подумал…. Он тает прямо на глазах, как снежинка на ладони, потому как вполне возможно: я живым не доеду. Вцепившись в ручку, я искоса стал рассматривать Мишеньку.

Имя ему под стать. Миша, Медведь. Огромный, мускулистый, с большими руками, на которых явно выделялись литые мышцы, и как мне показалась, что у него были мышцы даже на пальцах, которыми он вцепился в руль.

Глянув мельком на свои тонкие музыкальные пальцы, я тяжело вздохнул и, спрятав их в складки платья, продолжил дальше рассматривать «Мишеньку» с каким-то мазохистким рвением.

Широкая рельефная грудь мерно вздымалась, а на толстой шее пульсировала синяя вена. Черты лица крупные, рубленные. Нос видимо, был сломан, и поэтому была видна светлая полоска от шрама на переносице, ну и соответственно он был немного искривлен. Губы также крупные и полные. На упрямом подбородке видна ямочка, а на щеках - темная однодневная щетина. Волосы тёмные, каштановые и взъерошенные, словно он только что из берлоги вылез после спячки. На вид ему можно было дать лет двадцать пять, не меньше, но и не больше двадцати шести.

За ним явно девушки вьются толпами, не то, что за мной… Ни одной, не считая Настьки с первого подъезда, но она просто подруга, вместе с которой в детстве играли в песочнице и лепили куличики .

На очередном повороте машину чуть занесло, и когда она сбросила резко скорость, меня чуть не впечатало носом в панель. С таким темпом я скоро зарекусь на машинах ездить!

Дальнейший путь я проделал с зажмуренными глазами и вцепившись в дверцу мёртвой хваткой.

Я живой? – спросил я сам у себя, когда машина остановилась и двигатель заглох.

Открыв глаза, я осмотрелся по сторонам и нахмурился.

- А где больница? – удивлённо спросил я, глядя на обычный двор обычной девятиэтажки.

- А зачем она? – ответил вопросом на вопрос медведь и честными глазами посмотрел на меня.

Я только ресницами захлопал. Это что, получается, мы не в больницу ехали, как я наивно предполагал?

Пока я пытался справиться со своим негодованием, Мишенька вышел из машины и, открыв дверь с моей стороны, сгрёб меня на руки.

- Мне домой надо, - слабо выдавил я из себя, когда этот танк направился к подъезду. – Мама волноваться будет…

- Как тебя зовут? – вдруг остановившись, спросил Мишенька и пристально стал смотреть на меня.

Интересно, он слышал, что я ему говорил?

- Меня Миша, а тебя? – опять спросил он и приподнял бровь.

- Саша, - каркнул я и залился краской, зажмурившись.

Повезло мне с имечком, ничего не скажешь. И ведь не скажешь, что имя мальчуковое!

Кивнув удовлетворённо, медведь продолжил путь.

До квартиры мы добрались относительно быстро, хотя явно не для меня. Я любую секунду ожидал, что до медведя дойдёт, что я не девушка, и тогда он размажет меня тонким слоем по подъезду. От переживания я даже не заметил, как мы зашли в довольно большую, со свежесделанным ремонтом квартиру, и меня сгрузили на кожаный черный диван, стянув наконец-то эти ужасные пыточные устройства с ног.

От блаженства и свободы, прикрыв глаза, я застонал от кайфа. Просто слов нет, как мне хорошо…

Странное урчание заставило меня открыть глаза. Видимо, мало я сегодня получил адреналина и проблем…

Прямо напротив моего лица оказались глаза медведя. И урчал никто иной, как он. И почему это он так на меня плотоядно смотрит, да ещё и урчит? Медведи же не урчат?

Ответ на вопрос я получил, причём тут же! Медведь приблизился ко мне и засосал. Именно засосал, а не поцеловал! Напористо, сильно, что даже возможности вырваться не было, да и нога всё ещё приносила боль при любой попытке ею шевельнуть.

Всё, мне точно капут! Ааааа! - запаниковал я. Меня второй раз за день целует парень, думая, что я девушка!

Самое интересное, что я даже не думал о том, что я так же целуюсь с парнем. Сейчас для меня важнее всего была лапа этого качка-переростка, которая подозрительно легла мне на талию и теперь медленно и верно опускалась вниз… Что-что, а вот моё хозяйство он точно не перепутает ни с чем, и тогда вполне возможно я его лишусь. У Мишеньки ведь на лице огромными буквами написано, что он гомофоб.