Под шум, я успел прихватить у своих насильников довольно увесистый кошель золота. Наконец-то я смог навестить целителя, который просканировал мое состояние. Оказалось, что ребенок действительно необычный. Понятия не имею, как эта тушка смогла его заиметь. Целитель сказал, что второй родитель ребенка – оборотень. Забавно. Интересно только, куда подевался этот никудышный альфа? Или он тоже эту тушку изнасиловал?

Нири рассказал мне кое-что. Раньше он и моя тушка жили в небольшой деревеньке неподалеку отсюда. Они жили только вдвоем. Отец Нири умер много лет назад. Глава банды положил глаз на мою тушку. Он грозил, что заберет себе Нири, если его папа, которого, кстати, звали Тинном, не станет его подстилкой. Конечно, омега согласился. С тех пор Тинн жил в доме главы. Однажды что-то произошло. Тинн прибежал домой и приказал Нири собираться. В считанные минуты они сбежали из дома. Их преследовали, и, чтобы уберечь сына, Тинн решил задержать преследователей. Нири сбежал. Через месяц он смог пробраться в деревеньку, чтобы разведать, что случилось с его папой. Тогда он и узнал, что над омегой так поиздевались, что тот сошел с ума. Сумасшедший - он перестал интересовать главу, и его продали.

А день назад Нири подслушал, как двое альф говорили обо мне. Они говорили о безумце, который вновь обрел разум, и которого они собирались прибрать к рукам, поиметь, а затем убить. И сынок решил выручить меня, за что ему огромное спасибо. Мог бы и раньше помочь своему родителю… но ладно… Омега, какой с него спрос?

Нил хотел выгнать нас, но я рыкнул на него, помахал немного ножом, и альфа не смог отказать. Я был где-то на седьмом месяце. Хотелось покоя. К своим предстоящим родам я относился с интересом. Это будет первый и последний раз. Забавно, и немного страшно.

Началась относительно спокойная жизнь. Только Нири вечно лез ко мне. Он чувствовал вину, что не смог помочь раньше своему папе. А я не отталкивал. Приятно было иногда помять юное тело, прикрываясь родительской нежностью. Хотя в такие моменты я вспоминал Шинью. Он был более желанным для меня.

Роды… это было странно и больно. Все началось раньше срока.

Не хочется вспоминать, как все происходило. После этого я начал уважать омег. Подарить жизнь – действительно большой труд.

И этот ребенок… даже не знаю, что к нему испытываю. Я отношусь к нему, как к сыну. Маленький беззащитный малыш, который вместе со своим папой вынес много ужасов. Я вспомнил тот самый день, когда в первый раз взял на руки Энкила. Тогда я был ослеплен ненавистью ко всей его семье, и даже не понимал, насколько это маленькое существо беззащитно. Сейчас все было по-другому. Мне не за что было ненавидеть малыша, и я решил считать его своим сыном. Пусть не родным, но достаточно близким.

Забота о малыше, любовь к нему… все это было неведомо мне раньше. Я заботился об Энкиле, но не испытывал к нему такой любви. Даже младенцем он был моим врагом.

Я назвал сына Филиппом. Маленький омега, в котором была волчья кровь. Теперь я многодетный папочка. У меня двое сыновей. Мой Филипп, которого я решил растить сам, даже после того, как вернусь в свое тело, и Нири, который казался глупым и маленьким. Я полагал, что омежка пропадет, если брошу его. Слишком уж уязвимый.

Я смягчился, а это очень плохо. Нужно всегда быть начеку. В особенности, когда у тебя на руках новорожденный младенец.

Я гулял по рынку, в поисках хороших тканей. Малыша я устроил у себя на груди, поместив его в специальный тканый мешок. Омежьи гормоны сделали свое дело, и я не мог оторваться от ребенка.

- Тинн? – я откликнулся, ведь так звали мою тушку.

Рядом с одной из палаток стоял высокий мужчина с длинными темными волосами. Я сразу почуял в альфе волчью кровь. Забавно.

- Мы знакомы? – абсолютно спокойно просил я.

На несколько мгновений на лице мужчины появилось недоумение. Я посильнее прижал к себе ребенка. Видимо, нашелся его отец. Во всяком случае, этот тип точно что-то знает. Не сказать, что меня сильно волновала прошлая жизнь моей шкурки, но избежать возможных неприятностей можно лишь обладая всей информацией.

- Тинн… ты забыл меня?

Альфа слишком сильно приблизился, потому я отступил на шаг назад. Не очень хотелось драться с ребенком на руках.

- Вы меня с кем-то перепутали, - резко сказал я.

Оборотень отрицательно покачал головой.

- Тинн, прости меня. Я бросил тебя и…

Точно отец ребенка. Что же, теперь кое-что становится на свои места. Видимо, моя шкурка завела интрижку с этим блохастым. Возможно, его поймали на горячем, потому он и спасал Нири. Боялся, что за непослушание отыграются на ребенке. Вот только где был этот герой, когда над его омегой так поиздевались, что тот чокнулся?

Я буквально подскочил к нему, чтобы оказаться совсем близко. В руке мелькнул небольшой ножик, который я и прижал к горлу неудачника. Причем песик даже среагировать не успел.

- Не приближайся ко мне и моему ребенку, иначе сдохнешь. Я никогда не шучу, - прошептал я на ухо этому неудачнику.

Блохастый только хлопал глазами, а я так же плавно разминулся с ним, и пошел восвояси. Филипп заворочался в своем импровизированном ложе, а я только поцеловал ребенка в лоб. Повезло ему, что теперь я у него появился.

Мне нужно было думать о будущем. Когда я окажусь в своем настоящем теле, нужно будет сразу же забрать Филиппа. Интересно, уцелел хоть кто-то из слуг? Раньше я был уверен, что мой замок неприступен, и я сам достаточно силен, чтобы отразить любой удар. Но вампиры - твари хитрые и умные. А магия крови далека от меня. Я пытался вытащить из Энкила хоть немного этих способностей, но малыш никак не поддавался. Я изучил тело омеги вдоль и поперек. Наверное, мне самому нужно стать вампиром, чтобы получить эти силы. Но на подобное я никогда не пошел бы, хоть это и возможно. Не хочется потерять все, что имею.

И я, все равно, достану Дария. Пусть я не буду больше использовать Шинью или Энкила. Этот убийца сдохнет сам.

========== Глава 21 ==========

Город Сарна находился на границе с кланами одичавших оборотней. Раньше блохастые не решались приближаться к людям, потому что те могли постоять за себя. Огонь пугал диких волков. Но в этом году все было по-другому. Охотники часто переходили границу и уничтожали потенциальную добычу волков. Поголовье оленей резко сократилось, и оборотни стали голодать. Разъяренным волкам ничего не оставалось поделать, кроме как податься к тем, кто так прекрасен был на вкус. Ведь человеческая кровь намного питательней крови лесного зверья.

Волки напали на закате. Стая была огромной, а местные жители слишком привыкли к мирной жизни. Оборотни нашли брешь в городской стене. Некоторое время растолстевшая на казённых харчах стража пыталась сдерживать напор обезумевших животных. Но волки легко преодолели их сопротивление в считанные минуты.

А потом начался ад. Оборотни были голодны и разозлены тем, что люди истребляют их законную добычу. Они врывались в дома, разрывали всех, кто попадался на глаза. Убивали без разбора – женщин, стариков, детей. Кое-кто пытался отбиваться, но в одиночку противостоять диким животным было невозможно.

Весь день Эдман не отходил от капризничающего Филиппа. Малыш был накормлен и чист, но все равно не переставал плакать. Эдман боялся, что ребенок заболел. Однако на вид с малышом все было в порядке.

Бывший маг ходил туда-сюда по комнате, пытаясь успокоить маленькое чудо. Когда малыша брали на руки, тот немного успокаивался, хотя и ненадолго.

Нири в этот момент в своей комнате шил костюм для одного богатого господина. Омега этим зарабатывал на жизнь. Нил и вовсе пропал. Наверное, нашел себе очередного легкодоступного омежку.

Эдман сразу почуял неладное. Где-то вдалеке кто-то отчаянно закричал. Мужчина сразу весь подобрался. Что-то происходило. Сама атмосфера сгустилась вокруг. Филипп вновь заплакал.

Своим предчувствиям Эдман всегда доверял, они не раз спасали его жизнь. Потому, не задумываясь, маг рванул в комнату Нири и приказал тому собирать вещи. Эдман уложил Филиппа в специальную детскую сумку и взял с собой все самое необходимое.