Хриплое громкое дыхание в темноте… Грудная клетка быстро и резко вздымается вверх, он так похож на загнанного зверька. Больше не мычит, так как понимает, что это не имеет смысла. Во рту у него кляп, который я купил специально для этого парнишки в сексшопе. Он весь дрожит, и я практически чувствую его животный страх.

Руки стянуты скотчем за спиной, ноги так же связаны. Я позаботился и о том, чтобы он ничего не видел — скотчем замотал глаза. Не уверен, открою ли ему свою личность. Он скрутился в позу эмбриона, пытаясь стать как можно меньше. Как же я его хочу…

Член стоит колом, и все же я не решаюсь. Будто есть еще дорога назад… Я не хочу его калечить или причинять ему боль. Я вообще не понимаю, что со мной происходит, и почему схожу с ума. Никогда в своей жизни я не был настолько помешан на ком-то.

Стефан…

Три года я работаю в школе учителем экономики. Не сказать, что учить детишек - мое призвание, но работа мне нравится. Хочется верить, что и я могу сделать что-то полезное для общества.

Я никогда не заглядывался на детей, не считал себя педофилом, и в школу пошел работать не из сексуального влечения к ученикам. Меня не возбуждает порно с малолетками, хотя признаю, что пару раз смотрел подобное чисто из интереса, и в тот момент испытал лишь возмущение и отвращение. Ученики для меня всего-навсего ученики, и я не позиционирую их как сексуальный объект. Хотя и бывало, что в меня, как в молодого преподавателя, влюблялись юные омеги, я никогда не позволял всему этому зайти далеко. Если кто-то и набирался смелости, чтобы признаться, отшивал детей сразу же, не давая им и крохи надежды.

Стефан перевелся в нашу школу в середине семестра. Вроде родители его переехали сюда по работе. Новый ученик в выпускном классе привлек много внимания.

Как только я увидел его… это было похоже на сумасшествие. Он безумно красив: голубоглазый, светловолосый, похож на ангела. Идеальные черты лица и потрясающе красивое тело. У него свежий не приторный запах, очень необычный для омеги. Я никогда не видел омеги привлекательнее и совершеннее. Он очаровал всех вокруг: задорный, улыбчивый, милый, хрупкий и добрый.

Я захотел его с того самого момента как увидел. Сначала меня испугала моя реакция — ученики для меня принципиально неприкосновенны, да и впервые я почувствовал влечение к ребенку, к ученику, причем влечение это было сумасшедшим. Я никогда не был обделен вниманием омег, но при этом никогда и никого так сильно не хотел.

Как назло у меня было много уроков в классе Стефана. Это было тяжело, я буквально не мог рядом с ним дышать. Он возбуждал меня, и уроки превращались в пытку.

Я долго боролся с собой, старался даже не смотреть в его сторону, не выделять его. Пытался отказаться от уроков у его класса, но не вышло — замены мне не нашли.

И вот до чего дошло…

Выследить его было несложно. Я хорошо подготовился. Я знал, что у его класса до вечера были факультативные занятия. Подкараулил его в одном из темных переулков, через которые он ходит домой. Схватил, затащил в машину. Для этого специально оделся в темную одежду, лицо закрыл темным платком, чтобы случайные свидетели, если они будут, не смогли меня опознать. Запах свой замаскировал специальным средством, которое обычно используют омеги.

Когда его тонкое тело оказалось в моих руках, я чуть там же, на месте, не разложил его прямиком на асфальте. Он дергался и вырывался, но мне удалось скрутить его довольно быстро. Связал и закинул на заднее сидение.

Теперь он лежит на моей постели, связанный по рукам и ногам, а я не решаюсь к нему прикоснуться. Я не плохой человек, я не хочу рушить жизнь этого ребенка. Эти противоречия рвут меня на части. Я зашел так далеко, и все равно во мне осталось что-то человеческое, что буквально вопит о том, насколько неправильно все происходящее. Сексуальное насилие - это отвратительно, оно способно искалечить психику человека, сломать ему жизнь, а милый светлый Стефан такого не заслужил.

Я так сильно сжал челюсти, что их свело судорогой. Не могу… Хоть и зашел так далеко, не могу. Что же я за мразь?

Его запах становится тяжелее. Я чувствую его страх, и это возбуждает. Член болит от напряжения. Он так близко, такой беззащитный… Чего я жду? Почему остановился? Я уже и так зашел далеко — похитил и связал мальчишку. Он уже не окажет сопротивления, его тело в моих руках. Он целиком и полностью в моей власти, и это сводит с ума, срывая все запреты и ограничения окончательно.

— Стеф, — любимое имя срывается с моих губ.

Я сошел с ума. После того как сделаю это, мне конец.

Я уже не контролирую себя — поднимаюсь на ноги и подхожу к постели. Он, услышав шорох, сжимается еще сильнее. Мне жарко… Я снимаю куртку и футболку, забираюсь на кровать. Чувствуя движение, омега мычит и пытается от меня отползти. Он почти падает с кровати, но я его подхватываю и удерживаю.

Я прикасаюсь к его ноге. Он еще одет, нужно освободить его от обертки. Предвкушающе облизываю губы. Идеальный малыш. Да, я сделаю это, а потом все закончится. Я сам себя накажу за это.

— Прости, Стефан, — произношу.

Мальчишка извивается, пытается отползти от меня. Хватаю его за ноги и подтягиваю под себя, нависаю над ним. Он мычит… Дрожит… Маленький. Оттягиваю правой рукой голову за волосы и впиваюсь в его шею. Провожу языком от ключиц до подбородка, немного играюсь и прикусываю адамово яблоко.

Омега начинает извиваться и биться в моих руках. Ничего сделать больше не получается, а потому хватаю руками его за шею и сжимаю. Некоторое время парень еще пытается отбиться, но вскоре затихает. Я не хочу его задушить, а потому отпускаю, позволяю наполнить легкие воздухом.

Теперь малыш стал покладистым и тихим, видимо, боится, что снова придушу. Я расстегиваю пуговицы на его рубашке, ласкаю языком ключицы, опускаюсь до сосков. Прикусываю маленькие горошинки, терзаю их зубами. Сладкий, обожаю его. Руки опускаются к его штанам. Расстегиваю ширинку и освобождаю его член. Парень напуган, а потому совсем не возбужден. Жаль, но ничего не могу с этим поделать. Нужно было раздобыть что-то типа афродизиака, чтобы ему тоже было хорошо. Но теперь уже поздно думать об этом.

Покрываю поцелуями его живот, прикусываю чуть выступающие через кожу ребра. Переворачиваю парня на живот, подкладываю подушку, вынуждая выпятить попку. Стаскиваю штаны до колен. Кладу руки на упругие ягодицы. Хоть он и худенький, задница у него шикарная. К нему приятно прикасаться, такая нежная светлая кожа. Такой мягкий, тело красивое — изящное, но не лишено мышц.

Шлепаю его слегка по попке. Стефан дергается и мычит. Кусаю омегу за правую ягодицу. Мне нравится как на его бледной коже появляются алые следы от укусов и засосов, будто мечу его. Настоящую метку поставить ни за что не посмею, хоть и хочу этого до безумия.

Прикасаюсь языком к сжатой дырочке. Интересно, выйдет ли взять его? Порвать не хочу, а он, наверное, девственник. Некоторое время тщательно вылизываю его, рукой играясь с его членом и яичками. Парень буквально трясется… нервное, наверное. Языком проникнуть в него не получается, потому начинаю массировать дырочку пальцами, слегка надавливая. В этот момент покрываю поцелуями спину и поясницу, иногда спускаясь к упругим ягодицам. Одежда мешается, но чтобы снять ее, нужно мальчишку развязать. Не рискну, потому что не хочу еще больше навредить, если начнет сопротивляться.

Проникаю в него пальцами. Жарко и узко. Схожу с ума. Не сейчас, еще чуть-чуть потерпеть, иначе порву к чертям. Он не виноват, что мне крышу снесло. И так парню психику к чертям сломаю, не имею права причинять больше вреда, чем необходимо ради собственного удовлетворения.

Дырочка становится более податливой, хорошо смачиваю ее слюной, потому что естественной смазки совсем нет. Наконец, уделяю внимание своему члену. Жгучее желание совсем отключает мозги, и я толкаюсь в тонкое тело под собой.

Безумие… Я вбиваюсь в него. Глажу по бокам, впиваюсь пальцами в ягодицы. Он мычит, мечется, зажимается. Как же хорошо, и хочется большего…