Роуз считала папу самым красивым мужчиной в мире. Сильви говорила, что он вылитый Кэри Грант, о котором она любила читать в газетах и журналах, оставленных жильцами. Она выпросила у папы подписку на «Лайф» и штудировала журнал, который каждую неделю присылали почтой, от корки до корки. На этой неделе писали про «Парней и куколок – новый фильм с Фрэнком Синатрой и Марлоном Брандо в главных ролях.

Если его будут показывать в Лондоне – и если мама и папа разрешат, – Сильви уговорит дядю Фентона сводить ее в субботу на дневной сеанс. Фентон тоже любил кино и часто ходил в кинотеатр. После сеанса они с Сильви долго и оживленно обсуждали режиссеров и актеров, а порой он подробно, сцена за сценой, пересказывал ей фильмы, которые родители запрещали смотреть. Это Фентон подал ей идею завести альбом для вырезок, и Сильви часами листала журналы и газеты, вырезала снимки любимых звезд и вклеивала в альбом. А еще она составляла списки фильмов, которые она уже видела и которые хотела посмотреть, и даже придумывала идеи для собственного кино.

Изредка Роуз тоже разрешали пойти с ними, однако чаще родители говорили, что она еще маленькая, и Роуз оставалась помогать маме по дому. Честно говоря, Роуз была не против. Иногда мама рассказывала, как она встретила папу, и эта история была как в кино.

Роуз нравилось представлять родителей на большом экране. Папин самолет сбили, и вот он лежит в английском госпитале, раненный и падший духом, но по-прежнему красивый, а мама, похожая на ангела в наглаженном белом халате, меняет повязку на его больном глазу.

– Я уже был в отчаянии, – рассказывал он девочкам свою версию, когда они просили. – Не хотел возвращаться домой и доживать остаток жизни полуслепым фермером. И тут я встретил ее. Я никогда не видел никого красивее вашей мамы Шарлотты.

При этих словах Роуз улыбалась, представляя, как мама, молодая и хорошенькая, появляется в фильме, и наступает переломный момент. Когда он так говорил, Роуз воображала, что в джунглях, у самого края водопада, папа находит единственную в своем роде орхидею, осторожно выкапывает ее, пересаживает в горшок и приносит домой, надеясь, что при нем она будет пышно цвести.

– Я спросил маму, откуда она. Она ответила: «Местная, из Лондона». А я рассмеялся и сказал: «Не поверишь, я тоже».

– Очень романтично, – говорила Сильви. – Парень из Лондона встречает девушку из Лондона. Это судьба.

«Жизнь была бы сном, покажи я тебе рай», – звучала песня на переносном граммофоне, который Сильви взяла из спальни.

– Встречайте мисс Матильду, звезду нашего шоу! – Сильви вывела на сцену толстенькую курицу породы род-айланд, подманивая ее изюмом. Матильда шла за Сильви к деревянной постройке, которую они соорудили из двух бревен в метре друг от друга. К каждому бревну вела лесенка, сверху был настил. Настоящий смертельный номер, только в цирке используют натянутую проволоку, а у них была тоненькая деревяшка – им не удалось научить курицу ходить по веревке.

Подгоняемая Сильви, Матильда залезла наверх по лестнице слева, прошла по жердочке к соседнему бревну, спустилась и клювом звякнула в колокольчик, который висел внизу.

Зрители радостно аплодировали. Сильви заставила Матильду поклониться, и аплодисменты зазвучали еще громче. Заколотые волосы Сильви растрепались и падали на глаза. Мальчик, сын постояльцев, сидел на самом краешке стула и зачарованно смотрел на Сильви. Сильви действовала на зрителей так же, как на цыплят: они не сводили с нее глаз, готовые выполнить любую просьбу.

Пусть сестра и была способна околдовывать кур и вообще всех вокруг, на Роуз Слейтер ее чары не действовали.

На Рождество дядя Фентон подарил Сильви книгу «Искусство и наука гипноза», и сестра внимательно прочитала ее, подчеркивая отдельные абзацы и делая пометки на полях. Фентон думал, что некоторые методы помогут ей в дрессировке птиц, однако Сильви не остановилась на курах и хотела испытывать свои навыки на Роуз.

– Следи за моим пальцем. Твои веки тяжелеют, ты засыпаешь. Я буду считать от десяти до одного, и когда я скажу «один», ты крепко уснешь, но будешь слышать все, что я говорю.

Ничего не выходило, Роуз лишь притворялась спящей. Она следила за пальцем Сильви, закрывала глаза, говорила и двигалась так, словно была в трансе. Роуз бормотала странные вещи, кудахтала, как цыпленок, делала все, что прикажет сестра. Ведь открыв глаза, она в любой момент может испортить игру, и окажется, что умница Сильви, красивая и изящная, просто так размахивала в воздухе своим дурацким пальцем.

Сама Роуз была полной противоположностью Сильви: крупная и неуклюжая, с темными волосами, которые вечно путались. На таких детях не задерживают взгляд, и Роуз короткой нескладной тенью пряталась за Сильви и показывала людям язык, если была уверена, что никто не заметит.

Пока Сильви и Матильда кланялись зрителям, Роуз готовила следующий номер с курицей породы плимутрок по имени Петуния: Роуз научила ее ездить на металлическом роликовом коньке, который она катила на веревочке. Лучше всего удался наряд – клетчатое платьице и шляпка-таблетка, приколотая к перьям.

– Вперед, девочка, – прошептала Роуз курице и погладила ее на удачу. Потом схватила из упаковки горсть изюма и под дребезг металлических колес вывезла Петунию на сцену.

Дядя Фентон одобрительно засвистел. На самом деле он приходился папе дальним родственником и был намного моложе – ему недавно исполнилось девятнадцать. Дядя Фентон был, как обычно, одет в синие рабочие брюки, массивные черные ботинки и заляпанную белую футболку, из закатанного рукава которой торчала пачка сигарет. В заднем кармане он всегда носил с собой какую-нибудь тоненькую книжку в мягкой обложке, купленную в магазине «Все по десять центов», – научно-фантастический или детективный роман, а иногда вестерн. Дядя Фентон занимался в мотеле мелким ремонтом и жил за их домом в трейлере, за который платил с папиной помощью. Если Фентон не был занят чтением, ремонтом или стрижкой газона, он собирал мотоцикл. Иногда девочки помогали ему, и дядя обещал прокатить их, когда мотоцикл будет на ходу – может, он даже приделает коляску, чтобы поехать втроем.

Теперь из клетки за занавесом выпустили большую черную курицу по имени Солнышко, и все три птицы стали танцевать под руководством девочек, которые направляли их с помощью изюма. Одетые в шляпки и шелковые шарфики, курицы неуклюже натыкались друг на друга.

– И в заключение, – объявила Сильви, – с помощью гипноза я усыплю всех трех кур. Я прошу полной тишины. Смотрите и изумляйтесь.

Роуз крепко держала Матильду и Петунию рядом. Сильви придерживала Солнышко левой рукой, а в правой у нее была белая палочка (Сильви называла ее «волшебной куриной палочкой»), которой она описывала круги перед птицами. Потом она стала чертить прямые линии перед каждой курицей. Те следили за нарисованными на земле линиями, постепенно расслабляясь и замирая на месте. По одной Сильви подняла куриц и положила на спину, и они так и лежали лапками кверху. Зрители восхищенно ахнули. Сильви ответила гордой улыбкой, а затем щелкнула пальцами и громко сказала: «Проснитесь!» – и курицы вскочили и побежали в разные стороны.

– Та-дам! – Сильви отвесила низкий поклон, все еще держа куриную палочку в правой руке.

Мама выдергивала нитку из края платья, не глядя на дочерей, зато папа с широкой улыбкой девочкам аплодировал, а дядя Фентон громко смеялся, хлопая себя по коленям. Молодожены вежливо поаплодировали и ушли в свой номер. Домохозяйка из Нью-Джерси взяла мужа за руку, а тот улыбнулся ей, как бы говоря: «Невероятно!» Их обручальные кольца блестели на солнце. Маленькая девочка сказала брату: «Надо завести кур, когда приедем домой»; их родители засмеялись.

– Отличное представление, дочки, – сказал папа. Он достал из кармана блокнот и что-то быстро записал. У папы всегда были отличные идеи: как заработать денег, расширить и улучшить мотель и вообще изменить мир.

– Пойду готовить ужин. – Мама с опаской глянула на курицу в руках Сильви. Мама не очень-то любила цыплят. Она считала их глупыми и грязными птицами и иногда пугала девочек, что от кур можно подцепить какую-нибудь палочку. Роуз не представляла, что мама имела в виду и при чем здесь вообще палочки.