— Не понимаю, — пробормотал Март.

— Сейчас поймете. Осмотрите лабораторию в том доме. Изучите полки с реактивами. Спросите себя, какие химические эксперименты можно провести с таким пестрым набором материалов. В секции электроники такая же мешанина, как в телевизионной лавочке на углу улицы. Счетно-вычислительные машины никогда не использовались там, где они сейчас находятся. А библиотека! Совершенно очевидно, что из себя представляет это гнездо для интеллектуальных крыс! Доктор Нэгл, по каким-то непонятным причинам мы стали жертвами подлого обмана. Антигравитация! Я хочу знать, почему нам дали это дурацкое задание, когда стране так нужны способности каждого из нас?

Март почувствовал легкий приступ тошноты.

— Я допускаю, что кое-какие странности тут есть. Но если то, что вы говорите, — правда, то как объяснить рассказы очевидцев?

— Ложь! — отрезал Дикстра.

— Я не представляю себе, чтобы сотрудник Управления национальных исследований мог участвовать в таком деле. К тому же мне удалось уже многое сделать для достижения нашей цели. И я готов со всей определенностью заявить, что принцип эквивалентности будет опровергнут.

Дикстра побагровел и встал.

— Мне очень жаль, что вы придерживаетесь подобных взглядов, доктор Нэгл. Я всегда считал вас молодым человеком, подающим большие надежды. Может быть, вы еще станете им, когда прояснится недостойный обман. До свидания!

Март даже не привстал, когда Дикстра вылетел из кабинета. Этот визит его обеспокоил. Обвинения были абсурдны, но тем не менее они ставили под угрозу основы его работы. Разуверься он в том, что аппарат Даннинга действовал, это могло бы заставить его снова признать антигравитацию ерундой.

Он с лихорадочной энергией вновь взялся за свои листки с вычислениями. К концу рабочего дня, когда большинство его коллег обычно уже уходили из Управления, он позвонил математику Дженнингсу. Март не продвинулся еще так далеко, как хотелось бы, но ему надо было знать, действительно ли он нашел выход из тупика.

— Не могли бы вы зайти на минутку ко мне? — сказал он. — Я хочу кое-что вам показать.

Дженнингс появился через несколько минут.

— Вы видели сегодня Дикстру? Он носится с небылицей, будто проект — мошенничество! — выпалил он, прежде чем Март успел заговорить.

Март молча кивнул головой.

— Зачем Кейз вообще пустил сюда этого старого дурака?! Дик был хорошем ученым, но он выдохся… Однако что вы хотели мне показать? Что-нибудь похожее на ответ?

Март пододвинул к нему лежавшие на столе листки с вычислениями.

— Принципа эквивалентности больше нет. Я в этом уверен. Я вычислял возможное поле движения в искривленном пространстве. Получается нечто восьмимерное, но смысл в этом есть. Хотел бы, чтобы вы посмотрели мои вычисления.

Брови Дженнингса поползли вверх.

— Хорошо. Вы понимаете, конечно, что мне нелегко примириться с опровержением принципа эквивалентности. Он существует уже сорок пять лет.

— Мы найдем что-нибудь другое вместо него.

— У вас нет другого экземпляра этих расчетов?

Март пожал плечами.

— Я могу сделать их заново.

— Я их буду беречь. — Дженнингс положил листки с вычислениями во внутренний карман. — Но что это нам дает? У вас есть какая-нибудь идея?

— Да, — сказал Март. — Вчера я наблюдал за водоворотом. Вы видели когда-нибудь, что происходит со щепками, когда их бросают в водоворот? Они сближаются друг с другом. Это тяготение.

Дженнингс нахмурился.

— Подождите-ка, Март…

Март засмеялся.

— Поймите меня правильно. Подумайте об этом как о течении. Я не знаю его свойства. Оно, видимо, двигается сквозь четырехмерное пространство. Но когда мы доведем расчеты до конца, мы выработаем формулу вихря такого потока, протекающего через материальную субстанцию. Допустим, что такие вихри существуют. Возникают водовороты. Это грубая аналогия. Нужна математическая модель. Пожалуй, можно показать, что вихрь сближает массы, вызывающие его образование. В этом, пожалуй, может быть смысл, как по-вашему?

Дженнингс сидел неподвижно. Затем он улыбнулся и положил руки на стол.

— Может. Вихрь восьмимерного потока довольно сложная штука. Но если все правильно, что тогда?

— Тогда мы построим аппарат, направляющий материю вдоль силовых линий тока этого течения так, чтобы вихри не возникали.

Дженнингс откинулся в кресле.

— Боже праведный, да вы уже все обдумали! Постойте, но это просто нейтрализует силу тяготения. А как с антигравитацией?

Март пожал плечами.

— Мы найдем способ введения вихря с противоположным вектором.

— Совершенно верно, старик, совершенно верно.

Март засмеялся и проводил его до двери.

— Да, я знаю, как это все звучит, но поверьте, я действительно не шучу. Если мы получим формулу гравитационного потока, остальное уже несложно.

Через день Март рассказал о своих расчетах на семинаре. Тем ученым, которые в какой-то степени склонялись к точке зрения Дикстры, было нелегко принять идею Марта, но математическое обоснование выглядело достаточно убедительным. Единодушно решили попытаться воплотить идею Марта в металл и электромагнитные поля.

Решающую роль в завершении теоретических обоснований идеи Марта сыграл Дженнингс. Через три дня он, не постучавшись, ворвался в кабинет Марта и бросил на стол несколько листов бумаги.

— Вы правы, Март. В вашем поле действительно возникает вихрь в присутствии материальной субстанции. Мы создадим аппарат Даннинга!

Но Марту суждено было пережить тяжелый удар. Вся группа лихорадочно трудилась шесть часов подряд, чтобы довести теоретическую разработку проекта до конца. В результате выяснилось, что антигравитационную машину построить можно. Но она будет со стотонный циклотрон размером.

Март сообщил об этом Кейзу.

— Это мало похоже на ранец, с которым летал Даннинг. Если хотите, мы поищем пути к уменьшению размеров, но можем представить и конкретный проект машины в нынешнем виде.

Кейз взглянул на расчеты, подготовленные Мартом.

— Не совсем то, на что мы рассчитывали, но я думаю, ее надо строить. Мастерские в вашем распоряжении. Сколько времени вам понадобится?

— Это зависит от того, сколько людей и станков вы нам дадите. При круглосуточной работе, я думаю, образец можно сделать примерно через три недели.

— Согласен, — сказал Кейз. — Приступайте.

Прошло, однако, больше месяца, прежде чем состоялась демонстрация антигравитационной машины.

Март подошел к щиту управления, который казался крошечным в просторном цехе, включил рубильники и медленно повернул несколько рукояток.

Огромный диск, лежавший на полу, медленно поднялся вверх и повис в воздухе без всякой видимой опоры. Диск был диаметром в девять метров и толщиной в девяносто сантиметров.

Доктор Кейз потрогал поверхность массивного диска, затем изо всех сил надавил на него.

Март улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Вы стронете его с места, только если будете давить на него достаточно долго и с достаточной силой. У него такая же инерция, как у небольшого линейного корабля. Как я уже говорил, эта машина мало чем напоминает аппарат Даннинга. Но мы продолжим наши усилия.

— Это грандиозное достижение, — сказал Кейз. — Я поздравляю всех вас.

Март вновь подошел к щиту управления и медленно опустил массивный диск на опорные балки.

— Я хотел бы, чтобы все вы сейчас собрались в зале совещаний, — сказал Кейз. — Там мы сообщим вам некоторые дополнительные данные.

По дороге из мастерской Март нагнал Бэрка и пошел рядом с ним.

— Что там такое? — спросил он. — Уж не собираются ли они выдать нам по оловянной медали?

— Даже лучше, — сказал Бэрк. — Узнаешь сам.

Снова они оказались в зале и заняли почти те же места, на которых сидели несколько недель назад. Кейз прошел на свое обычное место впереди.

— Незачем говорить вам, джентльмены, что означает это достижение для нашей страны и всего человечества. Антигравитация революционизирует военный и гражданский транспорт всего мира, а в будущем понесет человека к звездам. А сейчас я хотел бы представить вам одного джентльмена.