Оглушающий шум, названный музыкой, ритмом.

Тяжелый, спертый воздух, пропахший резкими запахами пота и дорогого парфюма.

Мальчики и девочки, вступающие в безрассудную связь… Или просто обозначающие ее непристойными движениями.

Криса поражала приторная пошлость подобных заведений, возмущала аморальность людей, но одновременно восхищала их животная страсть и беззаботность. Себя он так легко отпустить не мог, а потому уже третий вечер отрешенно сидел у барной стойки. Он осторожно цедил очередной бокал с «нечто-что-покрепче-с-колой-но-без-колы-пожалуйста», наблюдая за веселящейся пьяной толпой, осуждающе хмуря тонкие брови, но внутри бесконечно им завидуя. Хардман почти никогда не появлялся в подобных заведениях, но навязчивая мысль найти хоть кого-нибудь не отпускала, и он решился – толку от этого, правда… Кому нужен угрюмый парень при своих неполных двадцати семи, чувствующий себя столетней развалиной?!

«Нечто-что-покрепче-с-колой-но-без-колы-пожалуйста» в очередной раз обжигает горло – если буквально три вечера назад Крису хватало нескольких глотков, чтобы захмелеть, то теперь доза увеличилась – не есть хорошо, ведь денег нужно больше. Одинокий гей, бесцельно прожигающий свою жизнь? О да!

Мысли проносились как будто вскользь, горьким осадком оставаясь внутри, и Хардман снова кивнул бармену, чтобы тот повторил заказ.

- Одинокий гей, бесцельно прожигающий свою жизнь? – звонкий голос рядом в точности повторил нелестную характеристику, которой Крис наградил сам себя.

На соседнем стуле оказался улыбающийся во все зубы паренек, мягко поводящий широкими плечами. Своеобразный жест не казался наигранным или тем более жеманным. Естественный. Непосредственный. Слишком «живой».

- С чего ты взял? – хмуро бросил Крис, отводя взгляд – даже смотреть на жизнерадостного юношу было тяжело.

- У меня радар на таких, как ты, - смутить парня оказалось непросто, он продолжал тянуть внимание на себя.

- А ты, я смотрю, часто, таким как я, помогаешь справляться со своим одиночеством?

На самом деле Крис не хотел его обидеть, но получилось слишком ядовито, чтобы задавить доброту на корню, задеть больнее – жалость постороннего человека ему не нужна. Мужчина отвернулся, но боком продолжал посматривать на сидящего рядом, видел, что парень поджал губы. Губы даже на вид мягкие, немного пухлые, поджал он их еле-еле заметно. Обиделся, что не удивительно.

Крис мрачно вздохнул, окончательно переводя взгляд на бокал – незнакомец сейчас уйдет. Ну и зачем он так поступает с людьми? Хардман одинок, так почему ничего не может заставить себя сделать, чтобы избавиться от этого одиночества? Что с ним не так, в конце концов?!

- Не часто.

- Что?

Оскорбленный им парень не ушел, хотя Крис был уверен в обратном. Тот с нахмуренными бровями продолжал сидеть рядом. Очень мило наморщив чуть курносый нос, как мельком отметил мужчина совершенно ненужный ему факт.

- Я редко к кому-либо подхожу, - продолжил пояснять незнакомец.

- А, если подходишь, то исключительно для поддерживающего разговора, конечно,– проклиная себя, еще более ядовито откликнулся Крис. Он, впервые с тех пор, как попал в этот клуб, благословил постоянно дергающееся освещение, благодаря которому не видно румянца на его щеках – не зная, куда деться, Хардман откровенно смущался.

- Не всегда, – хмыкнул парень, который, наоборот, расслабился. – Но чаще действительно просто поговорить.

- Не нашел никого лучше?

- Не нашел. Ты лучший.

- И мы будем говорить? – старательно не обращая внимания на комплимент, пусть и такой простой, спросил Крис.

- Мы уже говорим, если ты не заметил.

- Только говорить? – насмешливо уточнил, найдя в себе силы улыбнуться, мужчина.

- Если я смогу тебя соблазнить, то не только, - со спокойным бесстыдством признался юноша.

Крис оглядел парня, логично подозревая, что над ним банально издеваются – разве такому нужно кого-то соблазнять?! Мужчине не нравились подобные определения, но «ходячий секс» подходило наиболее верно. До сих пор остается неизвестным, как парня за время их короткой беседы еще не порвали на сувениры или хотя бы не пригласили в свою компанию – жадные взгляды проходящих мимо трудно игнорировать.

О себе мужчина не такого высокого мнения, но…

С неожиданной решительностью Крис подумал: «А вдруг?»

- А если допустить, что я удачно соблазнился?

- Тогда мы поедем ко мне, - даже с учетом того, что парень смотрел прямо в глаза, цвет их Хардман определить не смог.

- Поехали.

- Уверен? – пухлые губы дрогнули в довольной улыбке.

- Да!

Пусть эта ночь, скорее всего, единственная, будет самой лучшей и запоминающейся в его жизни!

***

- Надеюсь, нас не остановит полиция, - пробормотал Крис, устраиваясь рядом с водительским сидением и закрывая за собой дверь.

- Что? – соседняя дверь мягко щелкнула.

- Я думал, мы вызовем такси. Вождение в нетрезвом…

- Я трезв, - перебил парень. – На самом деле я вообще не пью. Забота о здоровье и все такое.

- Кхм.

Наблюдая за тем, как уверенно его попутчик сжимал руль обеими руками, мужчина незаметно облизнулся. Светлая рубашка парня, закатанная до локтей, частично скрывала предплечья, но Крис был в абсолютной уверенности, что под ней все совсем неплохо. Даже очень-очень неплохо. Кадык юноши подрагивал, будто тот постоянно сглатывал слюну, нижнюю губу он время от времени прикусывал, что делало ее еще пухлее и соблазнительнее. Острому носику, невозможно милому, мужчина определения придумать не успел, испугавшись своих мыслей и хитрого взгляда парня.

- Я почти смущен тем, как ты меня рассматриваешь.

- Почти?

- Меня спасает мысль, что я сам очень долго пялился на тебя…

Хардман не знал, что на это ответить, да и нужно ли, но зато он вспомнил об одной немаловажной детали.

– Я понимаю, что поздно спрашивать, но хочу уточнить… Тебе же есть двадцать один?

- Мне говорили, что я выгляжу младше своих лет, - искренне рассмеялся парень. – Не волнуйся, мне двадцать три… А тебе?

- Ну уж точно не… Хм… Двадцать шесть.

- Отлично! Меня не посадят за совращение.

- Совращение?

- Ну я же тебя соблазнил…

- Пф!

Оставшуюся часть дороги они молчали. В молчании покинули салон автомобиля, зашли в холл многоэтажного здания.

Крис не знал, стоит ли начать какой-то диалог или же нужно предпринять какое-то действие. В такие ситуации попадать ему еще не приходилось, а его новый знакомый первым рот не открывал – может, ждал его знака?

Но, что поразительно, молчание их не было напряженным или неловким. Хардман волшебным образом чувствовал уют в том, что они, поднимаясь на лифте, не засасывали друг друга в попытке сожрать лицо партнера, не подпирали, обезумевшие от страсти, каждую стену короткого коридора, а потом и стены комнат в квартире.

Оказавшись в спальне парня, отделанной в светлые тона и выделяющейся огромной кроватью в центре комнаты, Крис вспомнил, как всегда вовремя, об еще одной детали. Даже более важной, чем возраст. Имя.

- Как…

Задать вопрос ему не дали.

Парень, ловким движением расстегнув пуговицы своей рубашки, подтолкнул Хардмана к кровати, обвивая руками его шею, прижимаясь голой грудью к его собственной. Сквозь тонкую ткань майки Крис ощущал тепло юноши и бешеный стук его сердца. В бедро упиралось нечто, что определенно не являлось телефоном, поспешно засунутым в карман узких джинсов. От немного приподнятых лаком темных волос парня шел сладкий запах, едва ощутимый. Крис, не удержавшись, провел носом по краю открытого уха парня, оказавшегося немного выше, и поймал его прерывистый вздох.

- Поехали? – прижимаясь еще ближе и запуская руки под майку, чтобы пройтись ими по напряженной спине, прошептал юноша.

Вместо ответа Крис приподнял подбородок, чтобы, наконец, ощутить вкус губ, на которые любовался последние полчаса. Самый замечательный и чудесный поцелуй в его жизни отдавал фисташками и сладкой вишней. Идиотское сочетание, которое нужно будет обязательно запомнить.