Он покупал модные мужские журналы, долго рассматривал, выписывал торговые марки одежды и цены, и потом, на городской барахолке, заказывал вещи с лейблами своим друзьям-фарцовщикам. Что-то удавалось доставать, на что-то всегда не хватало денег.
Но главное Роман усвоил быстро: хорошие марки всегда стоят дорого.
А тем временем, старые привычки долго «не расставались» с Романом. Вместе с новыми друзьями, после очередных «культурных» занятий, Рома продолжал посещать «стильные», – как говорили тогда, – культовые заведения, совсем не похожие на ту, старую пивную на окраине города. Эти заведения прямо-таки «дышали» стилем, выдержанностью обстановки, красотой одетых девушек и неизменной стильной музыкой, как тогда говорили «из-за бугра». Но между всей этой выдержанной стильной обстановкой, когда уже не хватало денег на дорогие, с яркими названиями коктейли, Ромкины друзья расслаблялись простым, но импортным пивом, а когда деньги заканчивались, – простым и дешевым пивом.
Теперь бутылка пива стала его постоянным спутником, перелезать заборы и опасаться было уже некого, – бутылку пива можно было купить всегда и практически везде: с бутылочки холодного «Туборга», купленного в палатке по пути в институт начинался новый день, бутылочкой «Старопрамен» заканчивался. Либо заканчивался походом в ночной клуб с друзьями, где были и «Туборг» и «Хайниккен» и «Старопрамен» и ещё много разных сортов и наименований. Качество пива часто можно было узнать по этикетке, – порой стильные и красивые рекламные ролики вполне соответствовали хорошему вкусу и аромату напитка. Рома уже не собирал наклейки, – достаточно было просто запомнить бренд компании и всё остальное откладывалось где-то в уме: этикетка, вкус, горечь, крепость, аромат…
С некоторых пор он уже перестал считать, сколько было выпито за день, за вечер… Сколько заказали кружек в клубе, сколько допили дома, сколько стоит в холодильнике. Его тянуло не просто выпить, – он убеждал себя, что настоящий «Пивоваров» должен разбираться в своём предмете, поэтому пробовал, пробовал, искал и снова пробовал новые марки.
В эти годы Рома, так сказать, «формировался», как своеобразный эксперт по импортному пиву. К напитку российского производства он относился с иронией, считая, что настоящее пиво могут варить только в Баварии или в Праге. Самой главной его мечтой во время учёбы в институте была поездка в Германию на знаменитый пивной фестиваль.
На последнем курсе Роман неожиданно для преподавателей, стал относиться к пенному напитку сквозь «научную призму»: через культуру потребления пива в разных странах, он изучал народные традиции, историю и культуру стран. На эту тему Роман даже начал писать дипломную работу, и его преподаватели, пряча улыбку и тайком посмеиваясь, всё-таки помогали ему с материалами и даже подсказывали некоторые мысли. В общем, всё было серьёзно, и даже его девушка, Елена, которая возникла на «восходе» его «головокружительной карьеры» продюсера, вполне серьёзно относилась к его «пивным» увлечениям.
Правда, скоро она поняла, что иногда весёлые и незатейливые увлечения «вырастают», на самом деле, из слабостей. А слабости бывают и не такие уж весёлые…
Итак, институт культуры был окончен, диплом с грехом пополам получен, но с работой после института пришлось туго: в серьёзные компании устроиться без блата было невозможно, а в простые служащие идти было неохота.
Должность простого менеджера по рекламе позволяла как-то сводить концы с концами, тем более, что родители уже «просто так» денег не давали.
Приходилось выкручиваться. Пиво по-прежнему занимало какое-то почти центральное место в его жизни – пятничные посиделки «после трудовой недели», пивные вечеринки в клубах, просто «пришли друзья пива попить», корпоративы, которые заканчивались, как правило, ближе к утру глубоким похмельем. На работе в торговом центре, куда Роман с трудом устроился, это никак не отражалось: Роман научился утром держать себя в порядке, и до обеда старался не употреблять.
Ну, если только всего одну баночку.
Свою любовь к пенному напитку он постоянно объяснял (или оправдывал?) двумя очень серьёзными для самого себя аргументами: сама фамилия давала понять, что он должен быть не просто потребителем пива, а его ценителем, знатоком, экспертом…
Второй аргумент был ещё сильнее. Он знал о пиве всё: заводы, которые выпускают, страны, где находятся заводы, марки и сорта, крепость напитка и его оттенки, он много читал о процессе пивоварения, знал всё о европейских пивных фестивалях, о пивных традициях и привычках. Словом, он считал себя почти «искусствоведом» в пивной отрасли, если такие вообще бывают.
Женившись рано, Роман тем не менее уже к двадцати четырём годам имел за спиной высшее образование и небольшой опыт работы. Жена Романа, Елена, занималась журналистикой, часто выезжала в командировки, поэтому первые годы совместной жизни практически не омрачались семейными ссорами, переходящими во временное любвеобильное перемирие. К его взаимоотношениям с алкоголем Елена относилась спокойно, она всегда повторяла: «Главное, чтобы не каждый день». Но «не каждый день» спустя несколько совместно прожитых лет превращался в «почти не каждый». Например, зная заранее о завтрашнем корпоративе, Роман мог потерпеть (ну приходилось терпеть!) один денёк без пива.
В магазинах, у полок с пивом, он часто ловил себя на мысли: «Сегодня хорошо бы не брать, вчера выпил прилично. А?» Но внутренний голос сходу «сбивал» едва уловимый совестливый позыв: «А чего это сегодня не брать-то? В честь чего сегодня не брать? Надо брать!» Так, из семи дней недели без пива набирались, как минимум, один-два дня, и поэтому Роман спокойно и решительно отвечал на выпады жены, что – не каждый!
Она улыбалась, но лишнюю, на её взгляд бутылку всё же убирала подальше от мужа. Такие «прятки-перепрятки» со временем превратились в своеобразную семейную игру: она прятала – он находил. Это доставляло обоим много положительных эмоций, но вскоре начало раздражать Елену.
Роман в эти лучшие, как он считал, годы был полностью погружён в работу. Его любовь к ярким брендам, торговым маркам, этикеткам плавно перетекла в любовь к рекламной отрасли, которой он с радостью отдавался на работе. Начитавшись раннего Пелевина и позднего Огилви, он с радостью погружался в процесс творчества: любил придумывать слоганы и рекламные девизы, новые торговые марки, названия. Но большая часть того, что придумывал Роман на рабочем месте для непосредственной работы не годилась: его заставляли оформлять дешёвые вывески торгового центра, сочинять очередные приглашения на скидки в стихах, организовывать раздачу купонов. Такую работу он считал неинтересной, глупой, потому что видел, что на серьёзную рекламную кампанию у руководства торгового центра не было средств. Все средства уходили на очередную новую марку престижного автомобиля для директора центра, на котором тот приезжал на работу, на глазах у своих подчиненных.
Роман «мстил» руководству по-своему: на обед он уходил из торгового центра в соседнее кафе, где спокойно мог позволить себе пару бутылочек хорошего пива, а после звонил в отдел и отчитывался о поездке по делам. Он считал, что ему платят такую мизерную зарплату только за то, что он приходит на работу, а за саму работу, думал он, должны ещё доплачивать.
Поэтому, когда Роману сделали предложение прийти на встречу в отдел кадров нового пивного завода в Москве, он сразу же согласился.
– Судьба, – подумал Роман.
И откупорил очередную бутылочку пива.
2.
В понедельник утром Роман приехал по указанному адресу. Это было небольшое полутёмное кафе со столиками в цвет шоколада. Он приехал заранее, присмотрел столик, подозвал официантку, чтобы заказать кофе.
– У вас какой сорт молотого кофе? Жардин или Мауро?
– У нас Лавазза, для кофемашин.
– О, хорошо. Мне американо, только покрепче.
