Командование, в котором тон задавали Муссолини и армейские офицеры, ничего не понимавшие в морской войне. Каваньяри послал Муссолини длинный меморандум. Ом отмечал трудности, которые возникнут из-за неудачного географического положения страны, и невозможность предпринять хоть какие-то внезапные действия, так как война уже идет. Каваньяри предсказал, что Англия и Франция укрепятся на противоположных концах Средиземного моря и будут ждать, пока Италия истощит спои силы. Они могут, впрочем, принять и более агрессивную стратегию, которая приведет к столкновению флотов, в котором обе стороны понесут большие потери. Если противник выберет первый вариант поведения, итальянские корабли вряд ли смогут предпринять какие-либо агрессивные действия. Что касается подводных сил, то не следует ждать от них больших успехов, так как любое судоходство по Средиземному морю практически прекратится. Вторая альтернатива приведет к тому, что союзники cмогут восполнить свои потери в кораблях даже с избытком, тогда как Италия не сможет. Ее флот поэтому будет вынужден занять оборонительную позицию, что не позволит решить ни одну из стратегических задач, которые могли бы привести к поражению морских сил противника. Это привело Каваньяри к заключению, что вступление в войну вообще нежелательно. Но если это случится, флот будет придерживаться оборонительной стратегии.
Он указал причины, которые помешают итальянскому флоту действовать иначе: а) нехватка самолетов-разведчиков и трудность налаживания сотрудничества с ВВС; б) плохое состояние ПВО военно-морских баз. Каваньяри завершил свой меморандум такими мрачными словами: «Какой бы характер ни приняла морская война, потери нашего флота будут значительными. Последующие мирные переговоры Италия завершит не только без всяких территориальных приобретений, но потеряв флот и, возможно, авиацию». Как и британское Адмиралтейство
в Лондоне, итальянское Верховное Морское Командование имело хорошо оборудованный Оперативный Центр в здании министерства ВМФ, известный как Супермарина. Вход туда был разрешен только по специальным пропускам. Он был связан со всеми штабами флота в Италии и на Сицилии специальной сетью связи, которая работала круглые сутки и была способна пропускать большое количество входящих и исходящих депеш. На больших картах были показаны места всех итальянских кораблей и торговых судов, обнаруженные корабли противника и предполагаемые точки их нахождения, определенные поданным радиоперехвата и пеленгования. Как и германский флот, Королевский Итальянский Флот начал войну, имея большое преимущество. Он мог дешифровать британские радиограммы. Учитывая слабую работу авиаразведки, часто о действиях британских судов приходилось судить только на основании этих данных.
В июне 1940 года итальянский флот состоял из 2 модернизированных линкоров «Джулио Чезаре» и «Конте ди Кавур» (10–12.6" орудий), 7 тяжелых и 12 легких крейсеров, 61 эсминца и миноносца, 105 подводных лодок, а также минных заградителей, патрульных судов, торпедных катеров и всего прочего. Еще 2 старых линкора — «Кайо Дуилио» и «Андреа Дориа» — проходили модернизацию, и достраивались 2 новых. Италия имела соглашение со своим партнером по Оси — Германией, что флот каждой страны имеет полную свободу действий на своем театре. Муссолини после своего объявления войны отдал директиву о «наступательных действиях на всем Средиземноморском театре и за его пределами». Однако адмирал Каваньяри придерживался своей оборонительной стратегии. Он решил запереть Ионическое и Тирренское моря для вражеских сил и обеспечить важнейшие линии снабжения между Италией, Ливией и Додеканезскими островами в Эгейском море. В то же время он предусмотрел набеги быстроходных кораблей на французские линии снабжения, ведущие в Северную Африку, и минирование вражеских портов. Пока Франция не прекратила сопротивление 22 июня, объединенный англо-французский флот на Средиземном море превосходил итальянский во всех классах кораблей, кроме эсминцев и подводных лодок. Но после капитуляции Франции некоторые задачи, поставленные Каваньяри, отпали. Тем не менее, общая политика не изменилась, хотя активность итальянского флота значительно усилилась, особенно увеличилось количество конвоев, идущих в Ливию.
Хотя армия сначала заявила, что имеет в Ливии все необходимое на 6 месяцев войны, как только начались бои, хлынули требования самых разных припасов и техники. Эти конвои обычно имели сильный эскорт из эсминцев и соединение прикрытия из линкоров и крейсеров. В июле, во время одной из таких операций, произошло столкновение с британским Средиземноморским флотом под командованием адмирала Каннингхэма. В ходе боя 15" снаряд с «Уорспайта» попал в линкор «Джулио Чезаре», на котором держал флаг адмирал Иниго Кампиони, главнокомандующий итальянским флотом, и причинил ему серьезные повреждения. После этого Кампиони прекратил бой и вернулся в порт, пользуясь превосходством в скорости. Он утверждал, что не получил никакой помощи от Реджиа Аэронаутика. Разведка оказалась неэффективной, результаты налета бомбардировщиков на британский флот были нулевыми. Это оказалось страшным разочарованием, так как англичане не имели истребительного прикрытия. А вдобавок ко всему собственные самолеты атаковали итальянский флот, несмотря на отчаянные попытки кораблей показать свою принадлежность. Эти операции отражены в официальной итальянской истории войны. Особенно угнетало Супермарину наличие у англичан авианосца, который «не только позволял им отбивать налеты наших самолетов, но позволял противнику проводить атаки самолетов-торпедоносцев. Они были сорваны маневрированием кораблей, однако полностью разрушили строй и задержали восстановление управления командующим».
Новый удар моральный дух итальянцев получил через 10 дней. 19 июля легкий крейсер «Сидней» и дивизион эсминцев встретили 2 легких крейсера — «Джиованни делле Банде Нере» под флагом вице-адмирала Ф. Касарди и «Бартоломее Коллеони». Последний был потоплен после жаркого боя, в котором англичане получили только 1 попадание — в трубу «Сиднея». Адмирал Касарди был захвачен врасплох, так как ожидал, что его предупредят самолеты-разведчики с Додеканезских островов. Сам он не собирался катапультировать корабельные гидросамолеты для осмотра района впереди по курсу крейсеров. Но базовые самолеты так и не появились. Капитан 1 ранга Новаро, командир «Коллеони», был спасен, но умер в госпитале Александрии от серьезных ранений. Там он и был похоронен с воинскими почестями.
2 августа итальянский флот усилился, получив 2 новых линкора — «Витторио Венето» и «Литторио» (9 — 15" орудий), которые имели большую дальность стрельбы, чем любой британский линкор, кроме модернизированных «Уорспайта» и «Вэлианта». Итальянские линкоры также были значительно быстроходнее. В конце августа завершилась модернизация «Кайо Дуилио», поэтому 31 августа адмирал Кампиони вывел свой флот в море. Он состоял из 2 новых и 3 модернизированных линкоров, 10 крейсеров и 34 эсминцев. Его целью был перехват британского соединения, состоящего из 2 линкоров, авианосца «Игл», 5 легких крейсеров и 9 эсминцев. Британская эскадра прикрывала конвой, идущий из Александрии на Мальту. Одновременно она должна была встретить долгожданное подкрепление из Англии — авианосец «Илластриес» и линкор «Вэлиант». Оба флота сближались, пока в сумерках 31 августа не оказались на расстоянии 90 миль друг от друга. Адмирал Каннингхэм решил отложить бой до наступления следующего дня. Однако, к его изумлению, ночью Кампиони повернул назад и вернулся в Таранто. Капитан 2 ранга Брагадин объясняет это сильным штормом, который разразился ночью. Он помешал самолетам-разведчикам получить хоть какую-то информацию о положении британских сил. Кроме того, шторм затруднил действия эсминцев, на которых кончалось топливо. В результате в полночь 1 сентября Супермарина приказала всем кораблям возвращаться в базы.
Только что введенный в строй авианосец «Илластриес» был ценным усилением флота адмирала Каннингхэма. Им командовал капитан 1 ранга Деннис Бойд, очень опытный офицер, получивший Крест за выдающиеся заслуги после Ютландского боя, когда он служил в чине лейтенанта на легком крейсере «Фиэрлесс». Хотя он был специалистом по торпедам, Бойд все время интересовался авиацией. Еще зеленым офицером он частным образом научился летать. Человек среднего роста, Бойд обладал большим физическим и духовным мужеством и быстро завоевал полную преданность команды корабля. «Илластриес» был новейшим авианосцем с бронированной полетной палубой. В состав его авиагруппы входили 12 истребителей, из которых 4 были новейшими «Фулмарами», вооруженными 8 пулеметами. Ударную мощь авианосца составляли 2 эскадрильи «Суордфишей» по 12 самолетов каждая. Однако, несмотря на усиление авианосного флота, адмирал Каннингхэм продолжал считать положение с авиацией неудовлетворительным. Он писал: «Летающие лодки, действующие с Мальты и из Александрии, слишком тихоходны и уязвимы. Зато итальянцы знают все о наших передвижениях». «Илластриес» прибыл в Гибралтар 29 августа и на следующий день вышел в море, чтобы встретиться с флотом Каннингхэма южнее Мальты. На нем был поднят флаг контр-адмирала А. Сент-Дж. Листера, бывшего командира «Глориеса», который теперь был назначен командующим авианосными силами Средиземноморского флота. Ничего неожиданного в том, что, получив этот пост, Листер сразу приказал своему штабу заново изучить план атаки итальянского флота в Таранто, который он составил 2 года назад. Когда корабль прибыл в Александрию, Листер освежил в памяти некоторые детали и был готов обсудить эту операцию с главнокомандующим.
