Благополучное прибытие флота и 2 конвоев в Александрию ознаменовало окончание операции. Потери противников можно было не принимать в расчет, настолько они были малы. Но это столкновение задало тон всем будущим боям. Оно также ясно обрисовало проблемы, стоящие перед обоими противниками, хотя нельзя сказать с уверенностью, что они это поняли.
Сразу стало ясно, что британский флот, базируясь в Александрии, не может помешать итальянцам проводить конвои в Африку. Для итальянцев это было лишним подтверждением того, что их линейному флоту не следует искать боя, так как даже победа им ничего не даст. Однако итальянцы не сумели понять, что все это заставит англичан приложить максимум усилий, чтобы восстановить деятельность Мальты как воздушной и морской базы, чтобы наносить удары по конвоям, идущим в Ливию. Единственный способ помешать этому заключался в захвате острова, который пока еще был совершенно беззащитен. Ведь перед войной английский Комитет начальников штабов решил, что удержать Мальту не удастся, и не принял никаких мер к укреплению обороны острова. Итальянский флот поднял этот вопрос перед Commando Supremo (Верховным Командованием.). Генерал Роммель, когда был назначен командующим Африканским Корпусом, сделал то же самое. Однако сначала итальянское, а потом и германское Верховное Командование решили, что можно достичь цели путем нейтрализации Мальты воздушными бомбардировками. Это была роковая ошибка.
С другой стороны, не следует утверждать, что англичане лучше осознали ситуацию. После операции Каннингхэм написал:
«Это должно было показать итальянцам, что их ВВС и подводные лодки не смогут помешать нашему флоту совершать походы в центральную часть моря и только главные силы их флота могут сорвать наши операции там. Эта операция убедила наш флот, что воздушная угроза устранена и не может сковать свободу наших действий и лишить нас господства на Средиземном море».
Дальнейшие события показали, что адмирал глубоко заблуждался. После прибытия на Средиземное море пикирующих бомбардировщиков Люфтваффе центральный бассейн оказался наглухо закрыт для британских кораблей, если только они не имели многочисленное истребительное прикрытие. Но в этом внутреннем море даже авианосцы не могли обеспечить такое прикрытие. Только развертывание крупных сил истребительной авиации на Мальте могло решить проблему.
На основании опыта, полученного в ходе боя у Калабрии, Каннингхэм запросил у Адмиралтейства новые бронированные авианосцы для обеспечения истребительного прикрытия. В следующем месяце ему был отправлен «Илластриес», на котором базировались 12 двухместных истребителей «Фулмар» и 22 «Суордфиша». Этот корабль успел совершить очень много, прежде чем стал жертвой первого воздушного наступления Люфтваффе на Средиземноморском театре.
Каннингхэм сильно заблуждался, полагая, что 12 плохих истребителей могут защитить его флот от атак хорошо оснащенных и подготовленных частей Люфтваффе. Второй его грубой ошибкой было предположение, будто базирующийся в Александрии флот может установить господство на Средиземном море, совершая походы в центральный бассейн. Это пример терминологической путаницы, которая часто вынуждала ошибаться английских стратегов. «Контроль над Средиземным морем» означал способность помешать врагу использовать море для решения своих задач. В нашем случае речь идет о проводке конвоев в Ливию. Кроме того, это означало способность проводить конвои со снабжением и войсками на Мальту и в Египет, чтобы обеспечить действия 8-й армии. В этой книге мы еще покажем, что решение обеих задач зависело целиком и полностью от действий Мальты в качестве воздушной и морской базы.
Основная задача Мальты заключалась в том, чтобы обеспечить базирование не главных сил британского Средиземноморского флота, а его подводных лодок и самолетов, которые уже тогда начали играть главную роль в морской войне. Линкоры уже ушли в прошлое, хотя пока это еще не стало очевидно, так как целиком зависели от воздушной поддержки. И уже до самого конца военных действий на Средиземном море линейные флоты не встречались в артиллерийской дуэли.
Еще до начала войны адмирал Каннингхэм требовал усилить ПВО Мальты, хотя все его призывы были напрасны. Если бы флот полностью контролировал собственную авиацию, в которую вполне логично было включить и морскую авиацию берегового базирования, это наверняка было бы сделано. На ВВС лежала задача обеспечить ПВО метрополии, они с трудом вырывали деньги у скупого на расходы правительства. Поэтому не следует так уж сильно винить командование Королевских ВВС в том, что оно в межвоенный период уделяло мало внимания проблемам флота, в частности — укреплению обороны Мальты. В результате, в конце июля 1940 года единственными истребителями, базирующимися на острове, оказались 3 «Гладиатора» ВСФ, переданные ими КВВС. Их пилотировали морские летчики, обычно летавшие на летающих лодках (!). До капитуляции Франции на остров через Францию и Тунис успели прилететь 5 «Харрикейнов». Хотя командующий авиацией Средиземноморского театра в августе потребовал создать на острове ударную авиагруппу, заявив, что «пятнадцать самолетов могут дать результат, непропорциональный своему количеству», — ничего не было сделано. Всю ударную мощь Мальты составляли 9 «Суордфишей» 830-й эскадрильи ВСФ, которые ранее базировались в Тулоне для действий вместе с французским флотом. Аналогичным было положение с зенитными орудиями. Хотя было принято совершенно запоздалое решение довести численность зенитной артиллерии на Мальте до 112 тяжелых и 60 легких орудий, в действительности там находились только 34 тяжелых и 8 легких зениток. Единственная радарная установка просто не могла работать круглосуточно.
Неспособность КВВС и армейского Комитета начальников штабов усилить оборону Мальты, пока пассивность противника еще позволяла сделать это, впоследствии дорого обошлась англичанам. Это привело к парадоксальному положению. Адмирал Каннингхэм был вынужден пойти на риск и отправить на остров корабли. Но успешные атаки этих кораблей против итальянских конвоев могли вынудить противника усилить воздушные налеты на Мальту, отразить которые остров не мог. Каннингхэм писал:
«Если мы хотели избежать серьезной угрозы Мальте, то в любой конкретный период интенсивность атак не должна была превосходить возможности обороны, созданной к этому моменту. Поэтому вполне логично было ожидать, что итальянцы обрушат на остров всю мощь своих атак, если наши легкие силы будут действовать эффективно».
Такие аргументы медленно, но верно заставляли осознать важность базирования истребителей на Мальте. Битва за Британию была в полном разгаре, а командующий авиацией на Среднем Востоке главный маршал авиации сэр Артур Лонгмор с трудом выкраивал самолеты, чтобы прикрыть весь обширный театр. И все-таки 12 «Харрикейнов» перелетели на Мальту со старого авианосца «Аргус», находившегося южнее Сардинии. Это была первая из подобных операций британских авианосцев. Позднее для переброски истребителей на Мальту были привлечены американские авианосцы, и остров получил возможность защищать сам себя.
Ситуация на суше и на море в июле — августе 1940 года вызывала глубокое беспокойство у британского командования. Итальянская армия в Ливии значительно превосходила силы генерала сэра Арчибальда Уэйвелла и готовилась начать наступление на Египет. Командование не могло отправить подкрепления в Африку, так как требовалось формировать армию во Франции. Во время эвакуации из Дюнкерка было потеряно такое количество техники и снаряжения, что отправить что-то на Средний Восток было просто невозможно. Королевские ВВС находились в аналогичном положении. Поэтому в марте Лонгмор, который должен был обеспечить поддержку армии в Египте, содействие флоту в Восточном Средиземноморье и Красном море, в том числе дальнюю разведку, имел всего 96 бомбардировщиков «Бленхейм I» и бомбардировщиков-транспортов «Бомбей», 75 истребителей «Гладиатор», 24 самолета непосредственной поддержки войск «Лизандер» и 10 летающих лодок «Сандерленд». Эти силы явно не соответствовали даже самым минимальным потребностям.
