начало истории — черно-белым и

в цвете.

НАКОНЕЦ

Мужчины, привыкшие непременно

все и всегда продумывать до конца;

мужчины, которым не важны отдельные,

пусть вполне достижимые цели,

ибо поверх братских могил они видят на горизонте

конечную цель — очищенье страны от сора;

мужчины, считающие, что в итоге

датированные поражения сложатся в окончательную победу,

опаленную черным дымом планеты;

мужчины, которые на очередном совещании,

убедившись, что технические моменты ясны,

по-мужски деловито

примут окончательное решение;

мужчины, одержимые

своей великой идеей,

которых не остановит ничто,

тем более теплые шлепанцы;

мужчины, у коих за словом

послушно следует дело… —

неужели же наконец

им и впрямь наступит конец?

ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ

Или застывший восторг,

собираемый для созерцанья.

Хрусталь и стекло попроще

любят, чтоб свет падал сбоку.

Пара штук ежедневно вдребезги.

Сколько ж должно быть счастья.

Привозные уцелевшие вздохи.

Безымянные пережитки.

Воздух плюс прибавочная стоимость.

Стеклодувы живут недолго.

ЧЕРЕСЧУР

Рождественской ночью,

когда гомон почти умолк,

я открыл роман Оруэлла «1984»,

который читал впервые в 1949 году

совсем иными глазами.

Рядом со щипцами для орехов и табаком

лежит статистический сборник

об обеспечении населения Земли

продовольствием до 2000-го года.

Когда я курю или ем орехи

в промежутках между чтением

справочника и романа,

то мне в голову лезут проблемы,

которые хоть и ничтожны

в сравненьи с Большим братом

или глобальной нехваткой белковых продуктов,

но ужасно

меня донимают.

Читаю о пытках

в недалеком будущем,

о нынешней детской смертности

в Южной Азии

и чувствую: нервы мои растрепались,

как кончики лент, которыми

обвязаны лучшие средства от семейных

ссор — подарки для Ильзебиль.

Вон сколько в пепельнице скорлупы!

Нет, это уже чересчур.

Чем-то надо пожертвовать: Индией,

олигархическим коллективизмом

или Рождеством в семейном кругу.

БЕССМЕРТИЕ

Я-то думал, что, умерев,

уже ничего не увижу,

и распахнул окна

на все стороны света.

А увидел равнину,

опрятные домики

и напротив — открытые окна,

и в них пожилых соседей,

увидел «переменную облачность»,

скворцов на груше,

школьный автобус с детворой,

новое зданье сберкассы,

кирху с часами,

на них — половина второго.

На жалобу мне объяснили:

обычное послежитие.

Скоро пройдет.

Соседи меня приветствуют.

Значит, они и впрямь

видят меня из окон.

Ильзебиль с тяжелой сумкой

возвращается из магазина.

Завтра воскресенье.

К РАЗГОВОРАМ О ПОГОДЕ

С некоторых пор никто никого

не обгоняет. Зачем спешить!

Заторы теперь только сзади,

но где это «сзади»?

Как бы невзначай,

но довольно настойчиво

слышатся разговоры: да, где-то

многие голодают,

но наше ли это дело

лезть туда со своим участьем?

Недаром же объясняют в учебной телепрограмме,

что природа сама сумеет решить все проблемы.

Поэтому давайте поменьше эмоций!

Что у нас — мало своих забот?

Например, рост разводов.

Или неудовлетворительное положение