Разговор постепенно перешел к воспоминаниям. Вскоре к ним присоединились Эстевес, Черрит и Эндрюс. Позднее подошли Таан и Крайв. Семеро вновь были вместе. Смеркалось. Все приготовления к предстоящему путешествию были закончены в срок. Это был последний вечер майора среди старых друзей. И, как и раньше когда-то в городе Стоунвилл, они расположились возле костра, разведенного недалеко от ангара, и стали вспоминать все то, что происходило с ними одиннадцать лет назад...
Но был и еще один незримый участник этой встречи. Его нечеловеческие органы зрения отчетливо фиксировали в сгустившемся мраке мельчайшие детали, едва выхватываемые пламенем костра. По большому счету он и вовсе не нуждался в каком-либо освещении. Инфракрасные матрицы прекрасно различали людей и нагретые солнцем за время дня предметы. Пройти через усиленные специальными сканерами блокпосты воинов Братства для стелс-бота 1340 было не так просто. Люди были настороже. Но, в конце концов, это ему удалось. Машина не уповала на везение и не хвалила себя за виртуозность действий, она лишь исполняла директиву Координатора: отыскать Предтечу и следовать за ним, куда бы тот ни последовал, собрать максимум возможной информации и не предпринимать агрессивных действий в отношении недочеловеков.
Сканеры последовательно исследовали человеческие существа, расположившиеся возле костра. Сам Предтеча был моментально выделен среди остальных. Затем, спустя некоторое время, дистанционный анализ выдал предварительную информацию о двоих человеческих существах, как о потенциально чистых. Это уже было кое-что. Остальные... Разной степени загрязненности и мутированности организмы, подлежащие уничтожению. Но не сейчас. Перед 1340 стояла другая задача.
Постепенно люди расходились. Костер угас. Вот и Предтеча одним из последних встал со своего места и отправился к маленькому палаточному городку, развернутому для размещения вновь прибывших людей. Если бы Рэмедж случайно обернулся, то смог бы, приглядевшись, заметить, что за ним следует некая призрачная фигура, которую выдавал лишь неестественно ломающийся проходящий сквозь нее свет от затухающего пламени костра. Но майор слишком устал, да и не было повода подозревать наличие врага в тылу форпоста. Он скрылся в палатке и стал готовиться к короткому сну.
1340 не нуждался в отдыхе. Он просто замер на месте, укрывшись среди скальных выступов, и продолжил неотрывно отслеживать фигуру майора сквозь брезент палатки. Полная неподвижность стелс-бота увеличила и без того высокий уровень маскировки робота. Теперь его можно было обнаружить только при помощи специальных приборов, или по случайности наткнувшись на него в темноте.
Человеческий сон и механическое ожидание были чем-то похожи. Что же снилось найтборгу, одиноко стоящему в лагере врага? Может быть, история его рода? Вся та извилистая цепочка фактов, совпадений, событий и предпосылок, в конце концов, приведшая к войне машин и людей, и заставившая вот его, 1340 оказаться здесь, так близко к своему создателю и повелителю...
ЧАСТЬ 8. КРИТЕРИЙ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.
Спутник был невелик. Он не был похож на тех своих собратьев, которые принимали участие в битве титанов, он не являлся ни орбитальной ракетной платформой, ни скрытным шпионом, ни грозной лазерной пушкой. Все было проще и скромнее. Примитивная трубчатая рама составляла его основу. На носу крепился шар управляющего модуля вкупе с навигационным оборудованием. На корме находилась параболическая антенна, обращенная к поверхности Земли, а в центре крепилась барабанная обойма, заряженная тремя необычными продолговатыми капсулами и снабженная пусковым механизмом. В стороны от спутника расходились короткие солнечные панели, питавшие скудный набор оборудования. В большем спутник и не нуждался.
Он вращался на высокой орбите, не доступной спутникам-убийцам и потому он один уцелел из всей орбитальной группировки. Впрочем, так и было задумано. Он притаился в темноте космоса, затерявшись среди звезд до поры до времени, до срока, который вот-вот должен был настать. Разработчики спутника называли его ласковым именем "Матушка" или просто - Мать. Это прозвище он носил не случайно - обойма спутника несла три механо-зародыша, словно наседка, готовая разродиться яйцами. Эти семена таили в себе нечто необычное, но не жизнь... Смерть? Может быть.
Что там внизу, под ним? Выжженная ядерными ветрами пустыня. Не совсем так. Убежища - хранилища жизни - именно ради них он был создан. Если зону, которую он контролировал, займут войска неприятеля, он будет карающей десницей, сорвавшейся с небес, если же люди внизу, выбравшись на пепелища, призовут его, он, подобно сказочному джину, воздвигнет для них города и взрастит невиданные сады.
Время шло, приборы сканировали материк. Факторы, побуждающие Мать к действиям, накапливались, формируя критическую массу. Капля за каплей информация скапливалась в ячейках памяти. Срок близился. Пора... Двигатель беззвучно в безвоздушном пространстве повернул обойму, подводя Семя под пусковой механизм. Серводвигатели точным шагом стали ориентировать вектор выброса для оптимального спуска с орбиты. Спутник выходил на расчетную точку. Место приземления было выбрано с филигранной точностью. Шпильки, удерживавшие Семя в обойме, втянулись, и пусковой аппарат придал капсуле ускорение.
Семя стало падать и, следуя выверенной траектории, вошло в плотные слои атмосферы. Трение раскалило тугоплавкий поддон до вишневого свечения. Капсула оделась в корону пламени, ее скорость замедлилась, а воздушные течения принялись рывками бросать ее из стороны в сторону. Корма спускаемой капсулы с хлопком разлетелось дольками фальшпанелей, и рулевые сопла исторгли в общее пожарище свою порцию огня, пытаясь выровнять траекторию спуска. Полет стабилизировался, тормозной поддон треснул и распался на части, обнажая обтекаемый нос. Сейчас оболочка Семени больше всего смахивала на заостренный снаряд. Скорость падения вновь возросла, и уже ничто не могло сбить эту стремительно несущуюся торпеду с курса. Облака расступились, на бескрайнем пространстве выжженной земли появилось бурое пятно, заляпанное черными кляксами. Одна из клякс увеличилась, на ней показались маленькие коробочки. Они росли, превращаясь в огромные здания. Удивительно, но посреди выжженных ядерным ураганом пустынь уцелевшие здания в таком количестве, больше похожие на маленький, не тронутый войной городок, казались чудом. Возможно, несущийся с небес снаряд вознамерился исправить эту несуразность?
Старый промышленный комплекс стоял нетронутым уже очень давно. По какой-то прихоти поблизости не упала ни одна ядерная бомба или боеголовка. Но в этом было мало утешения. Города, из которых когда-то люди приходили сюда на работу, превращая его самого в маленький городок, перестали существовать. Их силуэты на горизонте, ощерившиеся торчащими зубьями свай и тощими останками фасадов, с завистью взирали на благополучие завода. Но он все равно был мертв, как и они. Без людей, без энергии, без работы. Станки застыли, сборочные линии безмолвствовали. Автоматы наклонили свои манипуляторы, похожие на жалкие карикатуры людей, построивших это чудо техники.
В этот день, жаркий, как и большинство дней, на небосводе возникло второе солнце, соперничающее по яркости с первым. Под небесами разлился гром, стекла в корпусах завода задрожали, звук нарастал, переходя в визг. Второе солнце разгоралось, уже затмевая первое. Послышался резкий хлопок, но не взрыв. Фонтан породы вырос за периметром завода, земля пошла волнами, бетонный забор треснул, и куски бетона полетели в разные стороны, круша стены подсобных помещений. Почва колыхнулась, посыпались стекла из покореженных рам, в некоторых местах трещины взломали толстые кирпичные стены. Волна покатилась дальше, а здесь земля, будто осев, успокоилась. На небосводе вновь сияло одно солнце, а на территорию завода, на крыши корпусов, домики техперсонала и служебные здания посыпался дождь из песка и комочков земли. Бетонный забор теперь перестал быть непрерывным, и оставшиеся по краям разрыва плиты накренились в гигантскую воронку, заполненную сплавленным в стекло кремнеземом, держась лишь на кусках не до конца вывернутой арматуры. Над центром воронки курился слабый дымок. Постепенно ветер охладил землю, и эта новая деталь ландшафта заняла свое почетное место в ряду подобных ей следов разрушения и аннигиляции, коих не счесть было в этом мире.
