Минуты текли, ворота оставались закрытыми. Пашка постучал еще раз. Потом сел на горячие камни лестницы и понял -- это конец. Он не сможет уйти отсюда, не сможет пройти по этим улицам дважды. Правда, есть еще игла, но воспользоваться ей означало бросить Тима в беде. По щекам потекли злые слезы. Пройдя столько и через столько, он не мог даже представить, что ему просто не откроют дверь. Это настолько глупо что...

Ворота приоткрылись, Пашка подскочил, у него закружилась голова. Из неширокого проема выглянула знакомая голова. На него смотрели горящие огнем глаза Каромы. Того самого джинна, который помог ему в Ахре.

-- А, это ты, -- пробурчал Карома. -- Не думал, малец, что ты дойдешь. Но раз вы смогли преодолеть дорогу в Вабар, вы можете получить и награду. Проходите.

Пашка вошел внутрь и вздохнул с облегчением. Во дворце тоже жарко, но не настолько, как снаружи. Карома протянул ладонь, на ней появился глиняный кувшин. Пашка не сказал ни слова, просто не мог. Он молча схватил кувшин и, предварительно понюхав содержимое, присосался. Кувшин полный воды! Теплой, но такой божественно вкусной. Карома не опустил ладонь, в ней появился второй кувшин. Его взял Тим и тоже стал лакать, чуть не захлебываясь.

В голове мальчика прояснилось. Кувшин опустел -- тело напилось.

-- Ф-у-ух, -- сказал Пашка. -- Прости, что не поздоровался с тобой. Горло пересохло.

-- Да мне плевать, -- ответил Карома. -- Пошли за мной. Тебя ждут.

Но Пашка встал как вкопанный. Только теперь он увидел, где находится. В огромном бардовом зале. Никакой мебели, однако, есть кое-что другое. Статуи. Тысячи статуй людей и джиннов. Джинны изображены полулюдьми-полуживотными или как смесь разных животных. И эти твари издевались над статуями мужчин и женщин. Они били их, пожирали, раздирали на части и даже.... Да, от такого зрелища Пашку чуть не вырвало. Он сразу понял, что это за статуи. Люди, обращенные в камень. Потому что статуи плакали, кричали от боли и стенали совершенно реально -- уши мальчика терзали крики и стоны. Они молили о пощаде, но каменные чудища навсегда впились в их плоть. Это было в сто раз более мерзко, оттого что Пашка понял -- где-то здесь может стоять и его отец.

-- Кто это? -- спросил мальчик у Каромы.

-- Это, маленький человек, - пленники Шайтана. Его враги и напоминание, что он с ними делает.

-- Здесь нет Никодима?

-- Не знаю. Ты получишь все ответы на вопросы, после встречи с владыкой Вабара и Огненного Царства. Или умрешь. В любом случае, немудро заставлять Шайтана ждать. Пошли.

Карома пошел меж статуй, Пашка и Тим следовали за джинном, осматривая ужасные изваяния и думая, каково приходиться людям в них? Ну, допустим, хоть этому мужчине, которого держит на весу огромный верблюд. У верблюда пасть крокодила, в ней извивается в неподвижности мужик с закрытыми глазами. Или женщина, в чью ляжку впилась помесь крысы и вороны. Пашка заметил, из тех мест, где в тела людей входят различные части джиннов, у некоторых статуй течет кровь.

Они вышли из ужасного зала и пошли по кроваво-красным коридорам. Жара опять поднялась, мальчик начал задыхаться. Но Карома вел их, не делая поправку на состояние. А когда он завернул в проем, из которого даже на десять метров тянуло жаром, как из печки, Пашка и Тим остановились. Карома, обнаружив, что за ним никто не идет, выглянул из проема и сказал:

-- Вы чего встали?

-- Мы там изжаримся, -- пробурчал Тим.

-- Но только здесь вы получите ответы.

Карома пропал из вида, а Пашка и Тим посмотрели друг на друга, синхронно вздохнули, и двинули следом.

Когда они повернули, стало ясно, почему отсюда веет жарой. Перед ними открылся большущий зал, разрезанный огненной стеной. И там за пламенной пеленой стоял трон высотой метров двадцать, а на нём сидел самый ужасный монстр из когда-либо виденных мальчиком. Ни в фильмах, ни в книгах нельзя описать или показать того, кто сидел и смотрел на Пашку и Тима. Шайтан -- царь всех джиннов. Так как он сидел в огне, непонятно, горел он или нет, но вот его форму, хоть и примерно, обрисовать можно. Правда, очень примерно. В основном Шайтан имел человеческие очертания: две руки, две ноги и голова. Ну, конечно, гораздо больше, и пока вроде ничего страшного в нём нет, но дело в том, что тело Шайтана состоит из постоянно шевелящейся животной массы. Он как будто собрал себя из тысяч видов животных. А может, и кто-то другой взял всех зверей Мира, тщательно перемешал, а потом вылепил грубую человеческую фигуру. Из повелителя джиннов торчали: копыта, птичьи лапы, оленьи рога, крокодильи пасти, верблюжьи горбы, рыбьи хвосты, акульи плавники, мушиные глаза, человекоподобные руки с длинными когтями, хвосты драконов и прочее-прочее.... Всё это извивалось и стонало. Казалось, тело Шайтана испытывает постоянные мучения. И еще на голове у него росло огромное скорпионье жало. Ни глаз, ни носа, ни рта на голове нет, зато всё это в огромном количестве присутствует по всему телу. Миллионы звериных глаз смотрели на вошедших, миллионы звериных ушей слышали биение их сердец, миллионы звериных носов втягивались ароматы их страхов и миллионы звериных пастей сказали:

-- Привет-ривет-ивет-вет, Карл-арл-рл -- сказал нестройный хор звериных глоток. Говорили все разом и немного невпопад. Другие горла постоянно выли, визжали, рычали, но смысл сказанного мозг различал четко.

-- Здравствуйте, -- сказал мальчик робко.

-- Ты-ы пришел-ел ко мне-е кое-кого-го найти-ти, не так ли-ли? - опять хор голосов исковеркал фразу, но смысл Пашка уловил на уровне подсознания. Голос дублировался в мыслях и звучал разборчиво.

-- Я ищу своего отца. Вы, наверное, знаете его.

-- Да-а. Я хоро-ор-шо-о знаю Никодима-има.

Сказав это, ужасный монстр расхохотался тысячей глоток. Впрочем, не меньшее количество горл продолжало вопить от боли.

-- Он здесь? -- спросил Пашка. Тим стоял сзади на четырех лапах и часто дышал. Его глаза слезились, но сквозь пелену пытались зарисовать образ монстра в памяти.

-- Нет-ет, мальчик-альчик. Но я могу-гу сказать тебе-бе, где-е он, -- отсмеялся Шайтан. -- Азиф!

В ту же секунду рядом с ними пол взорвался. Пыхнуло пламенем, появился мужчина, одетый в красный халат и красный тюрбан.

- Это Азиф, - пророкотал Шайтан. -- Он в был-л послан-слан, чтобы-обы убить-ть твоего-его отца-а.

Шайтан опять расхохотался, а Пашка уставился на мужчину и сразу возненавидел его. Надо же -- был послан убить отца!

-- Не стоит изливать на меня свою ненависть, мальчик, - сказал Азиф. - Я лишь длань Шайтана, но мне не удалось убить твоего отца. Его забрали раньше, чем я нажал на курок.

-- Кто? -- чуть не прокричал Пашка. -- Кто вас опередил?

-- Эмиссар Черно-Белого Царства утащил его в мрачные пределы обители кошмаров. Там он до сих пор.

-- Я думал, всего пять Царств.