--  Я что дура, трогать ошейник джиннов? Он же горячий!

--  Да нет холодный. Мне же не больно.

--  Это понятно, --  усмехнулась девочка. --  Но по-настоящему тебе больно. Тебе очень больно, но ты привык. В этом и смысл ошейника. Он всё время причиняет боль, но чувствуешь ты это только когда пытаешься его снять или уйти в Мир.

--  В смысле проснуться?

--  Я не знаю этого слова.

Двери зала открылись. Пашка посмотрел туда, как и все остальные дети. Посмотрел и открыл рот. В зал завели маленького мальчика, максимум лет семи. Совершенно нормального мальчика. Не цветного, а точно такого же, как Пашка. Вот только остальные дети отреагировали на него очень странно. Все устремили на него злобные взгляды, даже безразличные лица фиолетовых детей стали вдруг очень злобными. Все вытянули руку и указали на него пальцем.

--  Урод, урод, урод... --  донеслось из каждого детского горла. И даже Эйты делала точно так же.

Дети поднялись и, продолжая тыкать пальцем, пошли к новоприбывшему. Они окружили мальчика и, скандируя: "Урод", - злобно пялились. А тот стоял в растерянности. По его щекам заструились слезы. Дети продолжали скандировать ругательство. Пашка пытался их перекричать, пытался пробиться сквозь стену спин, но детей было слишком много.

--  Урод, урод, урод...

--  Заткнитесь!!! Это вы уроды! --  завыл писклявый голос. --  Заткнитесь вы все УРОДЫ!

Дети стихли и стали расходиться по своим местам. Из взглядов пропал интерес, а когда Пашка посмотрел на нового мальчика, его глаза опять полезли на лоб от удивления. Перед ним стоял тот же мальчик, только лицо его выражало злобу. И он стал зеленым.

--  Чего вылупился? --  спросил он Пашку грубо.

--  Да ничего...

--  Тогда залупляйся! Я тебе не букет цветов!

Мальчишка пошел и сел в углу. К Пашке подошла Эйты.

--  Что с ним было? - спросил Пашка неуверенно.

--  Он выбрал.

--  Что выбрал?

--  Каким быть. Он был бесцветным, как и ты, а теперь стал зеленым. То есть темно-розовым. Так происходит с каждым, когда его сюда приводят. Так было и со мной.

--  А он мог стать каким угодно?

--  Нет. Он не мог стать розовым, потому что мальчик. Но если бы он стал нас упрашивать прекратить, то стал бы желтым, а если смирился и просто сел, тогда фиолетовым...

Двери зала опять окрылись и вошел мужчина, что ввел Пашку.

--  Эй, вы, а ну на выход. - Зеленый человек казался и безразличным к детям и одновременно его глаза оставались совершенно колючими.

Дети поднялись и поплелись за мужчиной в сторону Толстой Башни. А они тут, окахывается, далеко не единственная толпа детей. С разных сторон подходили другие мальчики и девочки, площадь пестрила от разноцветных пятен. Пока они шли, Пашка шепотом обратился к Эйты:

--  Слушай, а ты не пробовала сбежать?

--  Нет. Во-первых --  зачем? Пройдет время, я перестану видеть красное и буду жить как все розовые женщины. Во-вторых, тебя поймают и посадят в позорную комнату, если ты попытаешься. Туда часто попадают зеленые мальчики.

Пашка так и не успел узнать, что такое "позорная комната", потому как стоящий на песочных часах зеленый мужчина поднял руки вверх и прокричал.

--  Тихо! --  Все смолкли. --  Приветствуем Великого Императора Атики!

Ворота Толстой Башни открылись, из них вышла небольшая группа зеленых людей. Кто из них Император понятно сразу. Толстый коренастый мужчина смотрел на всех с презрением, остальные раскидывали перед ним лепестки зеленых роз. Он шел и все расступались в стороны. Его наряд почти ничем не отличался от других зеленых, только на голове вместо круглой шляпы торчал высокий цилиндр.

--  А что сейчас будет? --  спросил Пашка.

--  Будут насыпать песок в часы, --  ответила Эйты.

--  А зачем?

--  Потому что, только через стекла этих часов остальные могут видеть красное.

--  Но зачем?

--  Чтобы любоваться им. Это же так красиво, а красное могут видеть только дети.

--  А взрослые только в этих часах?

--  Да.

--  Но это бессмысленно!

--  Почему? Красное красиво, и почему только мы можем им наслаждаться.

--  А вы наслаждаетесь?

--  Не знаю, --  девочка в первый раз растерялась. -- Думаю, что...

От беседы их отвлек дружный "Ох". Пашка посмотрел на часы. К ним вплотную подошел Император, а на вершине зеленый мужчина открыл маленькую дверцу и медленно высыпал содержимое шкатулки вниз. Только сейчас Пашка разглядел, это тот самый зеленый, поймавший его. Попав в пределы часов, песчинки вспыхивали и маленькими красными точками падали на дно. Надо признать, зрелище действительно красивое, но не настолько, чтобы из-за него заставлять детей искать дурацкий песок в поте лица.

--  А откуда здесь эти часы? --  спросил Пашка у девочки.

--  Оттуда же, откуда и твой ошейник. Из Огненного Царства.

--  А где это?

--  Наверное, далеко, я не знаю. Я никогда не была за пределами Предрассветного.

Все заворожено смотрели, как Пашкин песок попадает в часы. И тогда Пашка решил попробовать.

--  Бежим со мной, --  сказал он Эйты.

- Поздно тебе уже бежать, --  грустно усмехнулась девочка. --  Теперь, с ошейником джиннов, тебя обязательно поймают.

--  Я всё равно попробую. Ты со мной?

--  Нет. Я уже говорила: у меня есть свое место и время. Я буду искать красное, пока не прекращу его видеть, а потом отправлюсь в Розовую Страну рожать детей зеленым и желтым людям. И мои дети тоже будут искать красное.

Сказала она это так уверенно и отрешенно, что мальчик даже не попытался ее переубедить. Пашка начал медленно пробираться к задним рядам. Все по-прежнему смотрели только на часы. Он шел, стараясь никого не задеть, а когда вышел из толпы, рванул, что есть мочи. Он почти добежал до какой-то башни, когда услышал сзади писклявый детский голосок.

--  Эй, этот урод удрал!

Пашка обернулся и увидел, сдал его тот самый маленький мальчик, что позеленел --  вот не прошло и получаса. Из толпы тут же выбежали зеленые мужчины. Они бросились за Пашкой и мальчик опять, как в прошлом сне, побежал от них через зеленые улочки. Он не попал на ту, где статуя его отца, перед ним мелькали только круглые башни Атики. Через десять минут он выдохся и его настигли. Последнее, что он помнил, это удар по голове, и сознание ушло.