Рядом – но не слишком близко – тусовались те, кого я называю изгоями. Их было меньше, чем элиты, и они держались в тени избранных, стараясь во всем походить на них. То есть видимость они создавали сходную. Выдавала одежда попроще да зубы не столь ослепительные. И еще они шумели громче, чтобы привлечь к себе внимание. Все на публику: более откровенные наряды девиц, треп о том, чем они занимались минувшим вечером; парни имели брутальный вид, через слово не забывая вставлять матерные словечки. Похоже, они ловили кайф от своей крутизны.

Помимо того, были, как и везде, хорошо распознаваемые сообщества спортсменов, гиков и понтовщиков. Ну и одиночки. Словом, ничего необычного.

Стоя в дверях, я раздумывал, кто же меня заметит и пригласит. А если никто? Вполне может получиться вторая Чарльстонская академия, где я девяносто процентов времени провел в обнимку с ноутбуком, единственным своим компаньоном. Почти утонув в этой мысли, я строго напомнил себе, что собирался больше общаться (или хотя бы стараться больше общаться) – и вдруг услышал, что меня зовут:

– Пенман! Оу, Пенман! Иди к нам, парень!

Я обвел взглядом комнату, чтобы определить, из какой группы исходил зов. Точно не элита. Это ниже их достоинства – орать, и точно не спортсмены в адидасовских костюмах, и не вампиры… тьфу, готы в черном, что обосновались в дальнем углу, и даже не…

– Пенман, сюда!

Ну конечно, кто же еще. Гики.

– Давай подваливай, чувак.

Справедливости ради, тот, кто кричал мне, не выглядел гиком. Но вот остальные… Сборище школьных зануд, не иначе. Я протолкался к ним.

– Остин. Это имя, – сообщил парень, протянув мне руку.

Едва я успел ее пожать, как он выдернул ладонь и провел ею по своим встрепанным волосам.

– Прикольно, – оценил я без улыбки.

– Видел тебя сегодня на медиаведении, – ухмыльнулся Остин. – Ты правда в этом сечешь? Ну, там, съемки, обработка, видео и все такое? – Он кивнул в сторону малочисленной группки учеников, оккупировавших небольшой диван и пару кожаных кресел. – Мы – да. И игры еще, конечно. Всякая техническая фигня.

– Ага, я тоже. На все сто, – ответил я.

– Молоток, Пенман. Ты в дверях смотрелся немного потерявшимся, поэтому, думаю, не помешает рассказать, кто есть кто.

Я кивнул:

– Спасибо. Было бы клево.

Остин шутливо хлопнул по голове парня, находившегося поблизости:

– Это мой приятель Сай. Он со Шри-Ланки.

– Вау. Далековато для автобуса, дружище, – не удержался я.

Симпатичная девушка в вязаной шапочке, сидевшая рядом, хихикнула.

– Да нет же, я живу в Хемел-Хэмпстеде, – на полном серьезе отозвался Сай, отчего расхохотались все.

Остин невозмутимо продолжал:

– Кстати, Пенман, я заметил, что ты выбрал место рядом с самой очаровательной крошкой в классе.

Я сердито покосился на него. «Очаровательная крошка»? Он это серьезно? Впрочем, его замечание, даром что на грани фола, тут же вызвало воспоминание о девушке. Элла Фостер. Какое же прекрасное создание!

– Ничего такая. – Я притворился, будто не заметил подначки.

Сай пробурчал себе под нос:

– Она круче чем ничего.

Внимание Остина переключилось на девушку рядом с Саем. Та все еще не могла унять смех.

– А это у нас…

– Эйва. – Хохотушка вскочила и протянула руку. – Я Эйва, а ты Джек, да?

Я заметил, что под шапкой у нее волосы бледно-сиреневого цвета. А еще она носила шерстяные перчатки без пальцев – и не на улице, а в помещении, где и холодно-то не было. Но и на этот бзик я предпочел внимания не обращать и пожал девушке руку.

– Да, правильно. Джек. Я перевелся из…

– Почему? – резко спросила она.

– Что «почему»?

– Почему ты перевелся? Совершил в предыдущей школе что-то противозаконное? Тебя выгнали?

– Э-э… ну…

– На выпускном вечере мой кузен Дермот подмешал в пунш водку, – продолжала девушка, – а после пяти стаканов этого пойла зажал за спортзалом химичку и попытался ее полапать. На беду, училка запуталась в валявшихся там баннерах, загремела с лестницы и получила перелом ноги. Тебя из-за чего-то подобного выгнали?

Я не смог сдержать смеха:

– Меня не выгоняли.

– Ну, какая-то причина должна быть, – резонно возразила новая знакомая. – Иначе с чего вдруг может приспичить поменять школу чуть ли не в выпускном классе? По мне, не очень-то разумный поступок.

– Какая-то причина – да, есть, – спокойно ответил я. – Но не такая экзотическая.

– Приятель, прости, конечно, но Эйва есть Эйва. – Остину удалось вклиниться в разговор. – Истинный гений, но иногда резковата, сам видишь.

Девушка вдруг шагнула ко мне и посмотрела прямо в глаза.

– Мне можно рассказывать все, Джек Пенман, – заявила она. – У моей сестры расстройство пищевого поведения в легкой форме, поэтому меня уже ничто не может напрячь.

– Хорошо. – Я немного попятился от напористой особы.

– И на тот случай, если для тебя это важно, – продолжала Эйва, – мы тут не самая крутая компания.

Я обвел их взглядом – ее, Остина и Сая.

– Да неужели?

Познакомившись с другими, менее маргинальными персонажами из команды Остина, я услышал от него рассказы о самых выдающихся людях в школьной иерархии, о больших шишках и об отстойных лузерах. Словом, получил инструктаж о тех, кто реально крут, а с кем лучше не связываться.

– Хантера ты ведь уже знаешь, да? – уточнил Остин.

– Кого?

– Парня, который прицепился к тебе на медиаведении.

Я кивнул.

– Ну так вот, он один из тех, кого стоит остерегаться. Придурок отмороженный. Ему многие в рот смотрят, потому что он богатенький буратино. Гонора гаденышу не занимать. Не упускает случая похвастаться, какой он невероятный чел. И легко распускает руки, так что будь осторожен.

– Я запомню. Спасибо, приятель.

Когда мы покидали комнату отдыха, Остин пригласил меня в гости на ближайшую из их «игровых ночей», которые ребята по очереди устраивали дома друг у друга. Классное развлечение. В этот раз хозяином должен был быть Остин. Как уверял меня новый друг, готовилось мегакрутейшее событие, потому что его родители замутили им с младшим братом настоящую берлогу в подвале и оснастили ее гигантским пятидесятидюймовым монитором и системой объемного звука. На меня эта роскошь не произвела ни малейшего впечатления, но раз уж я пообещал себе завести друзей… В общем, я кивнул в знак согласия и счастливо улыбнулся.

– Конечно, почему бы нет?

На самом деле я навскидку сумел бы придумать и назвать не меньше тридцати причин, почему не смогу принять приглашение. Но иногда нужно просто шагнуть навстречу ситуации. И поэтому я принял его. К тому же никто из других групп со мной не заговорил. Так почему бы не довериться тем, кто принял меня, правильно? Если уж быть честным с самим собой, эти ребята показались мне совершенно нормальными.

Тогда я еще не знал, насколько судьбоносным окажется мое решение.

– Ну, как все было? Как другие ученики? Ты познакомился с кем-нибудь? Подружился?

Уже столько вопросов! А я заявился домой всего-то три минуты назад. Пока наливал себе на кухне апельсиновый сок, мама кружила вокруг меня, заодно контролируя готовку «всемирно известной лазаньи», как она ее величала. Тот факт, что никто за пределами нашей семьи никогда не пытался оспорить это громкое звание, не особо нас смущал: мы-то знали, что лазанья у мамы получалась действительно очень вкусная.

– Да, мам, все здорово. Просто круто.

– Вот и славно, Джек, – отозвалась она. – Потому что мы с папой очень хотим… То есть мы не хотим…

Она вдруг запнулась и замолчала, словно испугавшись, что может ляпнуть что-то не то. Я сел за барную стойку и не сводил взгляда с маминой спины. Она замерла у раковины, зажав в кулаке любимый резак, отчего тот угрожающе завис в воздухе. Видимо, мама тщательно обдумывала, что сказать.

– Чего вы с папой не хотите? – наконец не выдержал я.