Нашим главным козырем на начальном этапе было, конечно, интервью с «Перчатками». Придумать что-то лучше, наверное, нереально. К тому же получилось оно улетным. «Перчатки» оказались классными ребятами и не пожалели на нас массу времени, хотя снимали мы все это действо на игровой площадке. Да-да, артисты отвечали на наши вопросы, прыгая, раскачиваясь на снарядах и лазая по ним. Необычно. Как альтернатива тем высушенным, коматозным интервью, которые мне пришлось смотреть десятками, пока я изучал сайт группы. Но наша задумка «Перчаткам» понравилась. И Элла провела большую работу: подобрала забавные, неоднозначные вопросы, на которые ребята были счастливы отвечать, даже съезжая по десятиметровому тросу. Рен, певица, ни в одном интервью прежде не улыбавшаяся, смеялась почти беспрерывно.

После того как съемки закончились, «Перчатки» пригласили нас на свой концерт в лондонском «Коко» и, что важнее, пообещали: когда «Поколение Next» запустится и мы представим публике интервью, ребята добавят ссылку на него в своем Ютуб-канале и разместят сообщение в «Твиттере». По идее, это должно было дать нам огромный трафик. Остин считал, что сразу интервью выкладывать не стоит – надо выждать пару недель, пока количество просмотров сайта не достигнет какой-то приличной цифры, а потом шандарахнуть со всей дури убийственным контентом, чтобы достучаться до самых ленивых зрителей.

Попутно я разбирался с футбольной темой с помощью Майлза и еще парочки парней, играющих в молодежной команде «Уотфорда», и, к тому же, наладил контакт с некоторыми начинающими, но многообещающими влогерами – число их подписчиков росло неимоверными темпами, и ребята были рады помочь нам с раскруткой.

А еще в эти недели мы провернули очень крутую штуку. За одной из самых известных местных групп Элла гонялась аж в супермаркете – и успешно. Ребята покупали там еду, и наша ведущая умудрилась взять у них интервью прямо во время шопинга. Как бы между делом она поинтересовалась, что купили артисты и почему выбрали именно это. Интервью записывалось на камеру GoPro, закрепленную на голове девушки. А Эйва тем временем незаметно подменила фастфуд и полуфабрикаты в их тележках на более здоровую еду. Хорошая музыка и полезная еда в одном флаконе – как вам такое сочетание? Ну да, идеи немного чудны`е, но согласитесь, классно же? В конце концов, оригинальность и выделяет на фоне других… Во всяком случае, я надеялся на это.

Да, «Поколение Next» только начиналось, но я предчувствовал грандиозный старт.

Лишь одна вещь сводила меня с ума в последние дни перед запуском портала. Мне не хватало Эллы. Хотя девушка вкалывала наравне с нами, было чувство, что она занималась чем-то еще, помимо «Поколения». И ощущение, что она ведет двойную игру, крепло с каждым днем. Чем ближе к старту, тем рассеяннее она выглядела. Элла стала какой-то… другой. Эсэмэски и общение в месенджере почти сошло на нет.

– Проблемы с семьей, да и готовиться к экзаменам надо, а то я страшно отстала от намеченного графика, пока возилась с «Поколением», – объяснила соседка по парте, когда я напрямик – и вместе с тем стараясь звучать ненавязчиво – спросил, что происходит.

Был понедельник, мы сидели в школьной столовой, обедали. Кажется, прошло сто лет с тех пор, как мы в последний раз разговаривали.

– Но ты по-прежнему хочешь быть частью «Поколения Next»? Или решила забить на нас?

– О господи, Джек, нет, конечно. Не дождешься. – Она отодвинула в сторону свой салат из креветок и подняла на меня глаза. – И, пожалуйста, даже не думай лишнего. Просто… ну… все так…

Неожиданно нас перебила Эйва. Она бесцеремонно плюхнулась на стул между нами, легла грудью на стол и минут десять громко жаловалась, как же она устала. Элла вскоре схватила свои вещи и встала. Вот и весь разговор.

– Ладно, Джек, попозже поболтаем, – пообещала она. – Я сегодня вечером приду в штаб-квартиру, тогда и договорим.

– Идет.

Пока Элла не скрылась за дверью, я не сводил с нее глаз. А ведь я был близок к тому, чтобы узнать, что еще занимало ее все это время. Хорошо было бы прояснить ситуацию.

И, наверное, мы бы это сделали, если бы Элла пришла, как договаривались. Но в штаб-квартире она ни тем вечером, ни следующим не появилась. Я места себе не находил.

Все это было странно. Столько времени мы были практически неразлучны, вместе работали над проектами и в школе, и за ее стенами… только теперь я вдруг почувствовал, что в жизни Эллы есть что-то поважнее. Рядом с нею мне всегда было до ужаса хорошо, и потому переживал я сильно. Между нами совершенно точно возникла связь, которую я ни с кем раньше я не чувствовал, и был уверен, что Элла испытывает то же самое. Она смеялась, когда смеялся я. Одни и те же мысли и новые идеи практически синхронно возникали у нас в головах. Словно действовала телепатия: от меня – к ней, и обратно.

В общем, можете представить, как мне было паршиво. К тому же я думал, что охлаждение в наших отношениях произошло из-за меня. Да, мы друзья, лучшие друзья – и ничего больше. И ответственность за это топтание на месте лежит на мне. Словно какая-то невидимая сила удерживала меня от того, чтобы сделать необходимый шаг – и превратить дружеские отношения в романтические. Да, я слышу, как вы говорите: быть может, я просто трус? Но наша дружба казалась мне совершенством, идеалом, и я боялся разрушить ее. А вдруг развалится все?

Часто, лежа ночью в кровати и вспоминая, как мы провели день с Эллой, я мысленно говорил себе, что я тряпка, что мне нужно набраться духу и сделать первый шаг. Но утром я приходил в школу, встречал Эллу – и все повторялось. Я сидел рядом и думал, какой я счастливый, какая она умная и замечательная. В каждой ее фразе я искал скрытый смысл, подтекст – и находил, разумеется. Но кто из нас не страдает мечтательностью, когда влюблен? Не выдает желаемое за действительное?

Например, когда мы торчали в штаб-квартире, она готовила мне кофе. Я трудился за ноутбуком, а она приносила чашку горячего напитка и шоколадное печенье, ставила их рядом и ласково хлопала меня по плечу. Разве это не значило, что она заботилась обо мне? Саю, Остину или Эйве она кофе не таскала, да и печенье тоже. Только мне. Хотя, может, секрет крылся в том, что ей не хотелось варить кофе для пяти человек, а печенье закончилось. Или вот еще пример – как-то раз она сказала: «Мне нравится работать с тобой, Джек. Хорошо бы так и дальше». Для меня это прозвучало почти как «Ты женишься на мне, Джек?». То есть не буквально, конечно, но вы же поняли меня, да?

В общем, все было непросто. И хотя в последние недели давно сформулированные, смертельно важные слова «Не хочешь ли пойти со мной на свидание, Элла?» сотни раз всплывали у меня в голове, произнести эту фразу или что-то подобное я так и не решился. Вместо этого я часами таращился на ее страницу в «Инстаграме» и размышлял, сколько сообщений прилично отправить человеку в течение суток. Все это было непривычно: конечно, я и раньше думал о девушках, но никогда не ощущал такого сильного желания быть с кем-то из них рядом. Словно понемногу начинаешь сходить с ума – но самое приятное сумасшествие, какое только можно себе представить.

А теперь она пропала без вести на выходные, и мне оставалось лишь мучиться. Это единственное, о чем я мог думать, когда мы с Саем, Остином и Эйвой сидели на крыше многоэтажки, в которой жил Сай. Крыша служила нашему приятелю личным убежищем, поскольку никто никогда на верх здания не поднимался. Он любил это место, и я понимал почему. Здесь, в тишине и безмятежности, ты чувствуешь себя отделенным от забот мира.

Забрались мы на крышу вечером. Уже стемнело; огни города постепенно загорались и начинали переливаться, образуя сплошное сияющее полотно. По правде говоря, мы чувствовали себя выжженными дотла, мы перетрудились и с сайтом, и с подготовкой к экзаменам. Поэтому открывать рот особо никому не хотелось. Но я нарушил тишину, ляпнув, естественно, то, что меня волновало: