Половина ребят уже соскочила домой. Дан сидел на своём месте и, казалось, не выходил даже поссать. Рытов потянулся в своём кресле, звучно и неприкрыто зевая, и резко вскочил, чтоб встряхнуться. Его опять принесло к столу Дана, хотя цели такой изначально не было.

— Насколько глубоко погрузился? – он сунул руки в карманы и, раскачиваясь с пятки на носок, рассматривал затихарившегося аналитика.

Тот как-то механически повёл рукой с мышкой по столу, открыл на экране окно программы ведения проектов, и перед Рытовым открылись уже настроенные фильтры и выстроенные по приоритетам задачи. Такого он не ожидал.

— Я смотрю, ты уже не девственник с этой программой?

Дан ответил, не поворачиваясь.

— Нет, я работал в другом приложении. Но здесь всё понятно.

Рытов подтащил свободное кресло, подкатился поближе.

— Так, а что у тебя здесь?

Комерзан выделил курсором заголовки проектов.

— Вот эти задачи не описаны абсолютно, мне нужно связаться с заказчиком и выяснить все их требования. В этих, - он перескочил в соседнее окошко, – требования противоречат друг другу. Похоже, описание делалось кусками в разное время и разными людьми. Я написал всем указанным в проекте людям по вопросу проведения встреч, жду ответа. И с этими задачами всё понятно, - он развернул третье окошко. - Завтра подтвержу у заказчиков, что они хотят именно этого, и можно отдавать разработчикам.

Рытов мысленно присвистнул. Такую скорость вникания в рабочий процесс он видел впервые. Обычно новички несколько недель пинали балду, в надежде что всё само как-нибудь разъяснится. Этот же пришёл и сел работать, словно уже год ведёт проекты в их департаменте. Рытов забрал у чудо-мальчика мышку из-под ладони, щёлкнул по иконке в избранном.

— Уже смотрел наши программные продукты?

Естественно, Дан смотрел, а как же.

— Я видел четыре программы, к которым у меня есть доступ. По остальным – жду логина и пароля от системных администраторов.

То есть он и с админами сам потрещал, и с заказчиками. Не ждём, в общем, у моря погоды. Рытов толкнул мышку обратно к Дану и повернулся к нему всем корпусом. Тот смотрел выжидающе.

— Так, может, ты и программируешь? – Рытов ухмыльнулся, надеясь вызвать ответную улыбку. Ты улыбаться-то умеешь, чучело? - Мы тебе быстренько Studio* поставим. Будешь строчить техзадание и сразу кодить*.

Провокация не прошла, Дан остался верен себе.

— Нет, - и сразу: - Мне нужен доступ к вашему онлайну, посмотреть навигацию. И ещё: по дизайну у вас отдельный человек или заказчики вам всё рисуют?

Рытов устало потёр глаза, понимая, почему Яныч вцепился в этого котика. Если так пойдёт дальше, и это не просто пыль в глаза, то котик угрожает стать сотрудником года. Поднявшись с кресла, Рытов пообещал дать все доступы завтра с утра и пошёл обратно за свой стол, отписываться на 27 неотвеченных писем.

Почему-то, пока Дан не умотал домой, сосредоточиться Рытову так и не удалось.

Комментарий к Глава I

бойз онли - только для мальчиков

ПНД - психоневрологический диспансер

Studio - программа, в которой работают программисты

кодить - программировать (сленг)

========== Глава II ==========

Сидя в замороженной кондиционером переговорной и наблюдая за Даном, Рытов плотоядно улыбался. На то, как лихо тот наводит порядок на совещании, было любо-дорого смотреть. Благодаря его тихим, чётким вопросам и комментариям встреча не превратилась в обычный гвалт и парад фантазий заказчиков. От концепции создания кнопки «сделать всё пиздато» Дан подвёл отдел продаж к ясному формулированию своих «хотелок». Он так внимательно слушал каждого, что оратор преисполнялся осознанности и старался максимально полезно отвечать. При Комерзане народ явно стеснялся тупить, ругаться и словоблудить, все хотели заслужить одобряющего кивка серьёзного аналитика. Женская часть с разной степенью интенсивности кидала на него вострые взгляды, а тот рисовал схемы и просил подтвердить своё понимание задач. Теперь на собраниях Рытов даже почти не ругался матом и начал надеяться на выправку кармы и избавление от гастрита.

…Он опять смотрел на Дана, мягко стучащего по клавиатуре. Уже в который раз смотрел. Прям хоть пересаживай его куда. Не то чтобы Рытов лапал его глазами – тот вообще был вне этих концепций. Просто… на таких людей хочется смотреть.

За три недели Комерзан затмил всех его старых аналитиков. На фоне его работоспособности остальные казались бестолковыми тягомотниками. Он так настырно и последовательно «причёсывал» проекты, перекидывая их в отдел программистов, что те стали даже реже выходить курить – работы у лоботрясов заметно прибавилось. Мужики сразу почувствовали в нём толкового рулевого и бегали советоваться по нюансам реализации. Дан всегда внимательно выслушивал, потом брал лист бумаги и с тихим «давай сделаем так» рисовал хитрую схему.

Рытов же непроизвольно замирал, когда Дан поднимал серьёзные глаза на очередного вопрошающего. От этого холодного изучающего взгляда можно было кончить. Если бы Рытов был романтиком - запал бы на Комерзана с первого дня. Но сие было из ряда фантастических сюжетов. Возможно, он был бы рад повздыхать и подрочить на светлоокую куколку. Но куколку хер представишь даже без костюма. А уж голожопого похотливого аналитика в койке фантазия отказывалась рисовать даже с полбутылки водки. А исходить слюнями на заведомо провальный вариант – удел идиотов. Рытов отхлебнул нарзана из запасов «для после вчерашнего» и углубился в свежую жалобу заказчиков.

***

Дни накладывались друг на друга, как листы бумаги в ровную стопку. Вьетнамская расслабленная парилка почти забылась. Загар слез, безмятежная улыбка сползла. Даже растаманская фенечка с запястья перетёрлась и где-то потерялась. Слетела, а он и не заметил. Вернулось ощущение знакомого отупения, когда рабочая суета выдавливает из дней время, а из жизни побочный интерес. Иной раз было влом тащиться в бар, посидеть со своими. Свои были примерно в таком же замаринованном состоянии. Май нахмурился и хныкал дождиком время от времени, ставя крест на светлых брюках и летних ботинках.

Жизнь, как пьяный художник, переносила внутреннюю хандру во внешнюю реальность – то колесо проколется, то воду отключат, то у матери приступ холецистита и жалости к себе. Из любимого клуба будто разом мигрировали все клёвые мужики, остались только какие-то прилипалы. С новыми не хотелось говорить, а со старыми - спать. В особо раздражающие дни он брал на прицеп своего неофициального психотерапевта. А тот никогда не подводил. Перекрикивая музыку, Рытов жаловался Пашке, сам стесняясь своего нытья. Тогда Пашка вдруг резюмировал что-нибудь из цикла:

— Чо, не стоИт?

И Рытов ржал, запрокинув голову, от души. Его разом отпускало. Сразу хотелось выпить и потрахаться. Как правило, он тут же выхватывал взглядом какого-нибудь годного мужика на танцполе и, воодушевлённый, шёл на охоту. Но теперь терапии хватало только на одну ночь.

***

Глупо, было откровенно глупо звать Дана на обед второй раз. Рытов понял это, когда опять получил мягкое «нет, спасибо» и направился в столовку один. Аппетит пропал, и он хмуро оглядывал поддоны с едой. На кассе он решил, что ну и хорошо. Чего ради им надо вдруг пересекаться помимо рабочих вопросов? Однозначно, к лучшему. Но, блядь, бесит же!

Рытов потряс солонкой, с опозданием поняв, что то была перечница. Поковырял вилкой в картошке, достал телефон. Мигающие сообщения от двух контактов обещали приятный вечер, и он благодарно улыбнулся экрану. Вот это перспективные планы, а Дан – красивое мороженое на рекламном щите рядом с трассой. Только смотреть и урчать животом.

Первый раз Дан приснился ему спустя месяц после своего прихода. Говорят «явился во сне», так вот тот именно что «явился». Рытов его не звал, не мечтал, не приглядывал. И впервые за долгие годы появилось мерзкое чувство сожаления о чём-то несбывшемся. Он ловил отголоски этого чувства, когда Дан скользил по нему стеклянным взглядом, когда не реагировал на одобряемые всем отделом шутки, не отвечал на подъёбки.