Мамаев сумел оторвать голову от песка, посмотрел мутными глазами на пальмы, склонившиеся впереди, на желтую лагуну и голубые волны, потом выполз на берег, упал на песок.
- Ничего не понимаю... - пробормотал он.
И снова потерял сознание.
В это же время, на другом конце тропического острова сознание вернулось и к Марии, она тоже наполовинут лежала в воде, в одной только очень короткой ночнушке, задравшейся теперь до самых грудей. Мария машинально одернула ночнушку, выползла на берег, в изнеможении упала на песок.
- А какой мужик был... - прбормотала она и потеряла сознание.
Мамаев пришел в себя через полчаса. Медленно поднялся на ноги, огляделся. Лес, пальмы финиковые и банановые, апельсиновые деревья... Желтый песок и голубые волны моря. Что это было? Ну, не Баракин, уж точно, он-то сюда не достанет. Наверное, теплоход почему-то утонул, а он вплавь добрался до этого острова. Странно, ничего о том, как тонул теплоход, он не помнил. Был с Марией в своей каюте, а теперь вот - на острове. Кстати, где она теперь? Наверное, не выплыла... Жаль Марию, но что поделаешь? А может, он один вывалился за борт в пьяном виде? Не исключено... Ничего не помнит. Но остров был просто замечательный. Может, ещё и необитаемый? Вот злорово-то! А если и обитаемый, так он станет его обитателем. Прошлое уплыло с теплоходом "Миклухо". Прошлого нет. Ни Баракина, старого козла, ни Людмилы, даже Марии нет. Есть новая жизниь. Мамаев поднял руки к небу, сказал:
- Спасибо тебе, Господи, что ты устроил все так, как мне хотелось! Прошу тебя, сделай этот остров необитаемым! Я буду жить на нем, как Робинзон, честным трудом добывать себе пропитание, и даже думать не стану о Москве!
Настроение заметно улучшилось. Мамаев двинулся в глубь леса, подпрыгивая от радости. Сорвал спелый апельсин, попробовал на вкус остался доволен. По тропинке вышел на берег ручья, попробовал воду пресная, а какая вкусная! За ручьем заметил стадо диких коз.
- Ну, все, - сказал себе Мамаев. - Это именно то, что мне нужно. Коз будем приручать и... Мясо тоже нужно. А все остальное... как там у Робинзона было? Да со временем разберемся. Елы-палы, да это же лучше, чем жить среди папусаов! Спасибо тебе, Господи! Только прошу, убереги Марию, она классная баба. Пусть у неё все будет хорошо, а я остаюсь тут!
Между тем, Мария тоже окончательно пришла в себя, поднялась на ноги, огляделась. Какой-то задрипанный остров!.. А где теплоход, где её каюта и её Мамаев? Ни черта понять невозможно. Похоже, случилось кораблекрушение, и ей удалось доплыть до этого острова. Долго плыла, так устала, что ничего... Да они ведь и выпили с Мамаевым прилично. Ну, значит, надо как-то показать спасателям, что она тут. Ее же будут спасать, или нет? Но сперва хорошо бы выяснить, есть тут ещё кто, или нет? Она заметила, что короткая ночнушка порвалась, левая грудь выпирает наружу, прикрыла её ладонью*
- Эй, есть тут кто-то живой? Береговая охрана? Служба спасения? негромко сказала она. - Хоть какой-то хозяин имеется? Нет, да? Совсем заброшены эти острова, никакого порядка... Ладно, придется учить их цивилизации, придурков. А какой мужик был... Наверное, утонул. Эх, Мамаев! Нас же взрывали, как-то выжили, не мог выплыть вместе со мной, что ли? Дурак ты тогда, Мамаев!
Мария снова, более придирчиво оглядела себя и пришла к выводу, что ей, обладательнице многих компаний и многих миллионов несолидно появляться на людях (если они тут есть) в таком виде. Она соорудила из пальмовых листьев нечто вроде юбки, подпоясав её лианой, прорванную ночнушку тоже запенила пальмовой ветвью - вроде ничего. А других вариантов и не было, весь свой богатый гардероб она оставила на теплоходе. Вот интересно, утонул он, или нет? Абсолютно никаких воспоминаний об этом не было. Наверное, паника пожнялась, стресс... Ну ладно, пора понять, где у них тут служба спасения, или... какой-то костер развести, чтобы сразу нашли её. Увешанная пальмовыми листьями, Мария решительно направилась в глубь острова.
А Мамаев решительно шагал по желтому, мягкому и приятному ступням песку вдоль побережья. Очень хотелось, чтобы остров был необитаемым. Вода есть, апельсины есть, козы тоже, если поймать, шашлык можно соорудить. И все. Будут искать - спрячется. Никаких Баракиных, никаких папуасов, к черту все!
За три часа он обошел примерно половину острова и никаких признаков жизни не заметил. Уже обнадеживающий результат. А сколько тут фиников и бананов, елки-палки!
- Теперь придется говорить с собой, - громко сказал Мамаев. - Это похоже на сумасшествие, но что поделаешь, больше не с кем. Да это же просто замечательно! Что, Баракин, выкусил? Попробуй меня найти теперь! А вот хрен тебе, старый козел! Не достанешь! Даже из гранатомета! Даже ракетой!
Мамаев подпрыгнул от радости, вспомнил фильм про Кинг-Конга, застучал кулаками по груди, как настоящая горилла. Потом ещё раз подпрыгнул, издал торжествующий вопль. Пошел дальше, и вдруг остановился, как вкопанный. На желтом песке отчетливо виднелись следы босых ног. Мамаев остановился, внимательно разглядывая следы, потом зыркнул по сторонам. По-прежнему, ничего опасного.
- Что это? Отдыхающий? - спросил сам себя Мамаев. - Откуда он взялся? Ни отелей, ни признаков цивилизации... Вообще - ни хрена. Значит, местный? Папуас? А если они до сих пор не поумнели и едят людей? У, падла, и откуда ты взялся?
Огляделся снова, а потом рванул в кусты, спрятался, наблюдая за берегом. Но он по-прежнему был пустынен.
Мария с мрачным видом вышла на другой конец острова. Никаких признаков цивилизации она не обнаружила. Это было плохо, очень плохо. Чтобы её нашли, нужно пожать какой-то знак. Если тут нет службы спасения, и вообще никого, знавит - развести костер. А как его разведешь, если ни спичек, ни зажигалки нет? Как-то раньше добывали огонь, но она этого не знает и не умеет. И не обязана уметь, потому как её немедленно должны найти и доставить в цивилизованный мир. Хотя бы за деньги. Все знают, кто она, должны искать. Неожиданно раздается жуткий, почти нечеловеческий вопль. Мария, пригнувшись, метнулась в кусты. Сломила ветку апельсинового дерева, очистила от листьев, сжала в руках.
